Галина Башкова - Моя исповедь

* * *

Мне хотелось бы остановиться на одном этом случае, который произошел между мной и отцом, но тогда не будет показана полная картина моих взаимоотношений как с отцом, так и с матерью. А это очень важно, потому что все события в моей жизни так или иначе происходят именно из-за этих отношений.

Итак, мой отец – не примерный семьянин.

В этот день он в очередной раз пришел домой пьяный. Уже стемнело и вся семья была в сборе. В нашей семье проблема была в том, что наша мама не могла молча смотреть на пьяного отца, всегда начинала скандалить.

– Явился – не запылился, скотина пьяная, – так мама всегда встречала отца, когда он был пьян.

– Мать, не бурди, – отец любил применять именно это слово в разговоре с мамой, когда она начинала ругаться.

Слово за слово и снова разгорелся скандал. То ли отец поднял руку на мать, то ли мама подняла руку на отца, а он только стал защищаться, но они снова стали драться. Мы тут же бросились заступаться за маму. Зажав отца в углу коридора, все пытались его утихомирить. А я старалась дотянуться до него шваброй и ударить, чтобы успокоить окончательно.

– Галку, Галку держите. Заприте ее в комнате, – кричала мама. Она знала какая я в гневе.

Но я все же успела до него дотянутся и ударить шваброй, попала я ему прямо по носу. У отца выступила кровь.

Дело в том, что я просто зверела, когда видела, что он обижает маму, да еще и руки распускает. Мы ведь тогда не разбирались, кто виноват: мама или папа. Но раз отец пьяный, значит, виноват именно он.

Этот случай был перед первым, который я описала, так что это не было моей местью отцу. Нет, не было.

Уже стемнело. Мы разошлись по комнатам и легли спать, а родители продолжали выяснять отношения. Они долго ругались, а мы прислушивались и не могли уснуть от этого шума. Через какое-то время я услышала слова, которые говорила мама:

– Уходи. Я не хочу тебя больше видеть. Убирайся из дома и живи где хочешь!

Я напряглась и ждала, что будет дальше. Если отец снова полезет драться, то нужно бежать и защищать маму. Но вместо этого я услышала, как заскрипела наша дверь, и в комнату вошел отец. Он стоял в проеме двери и смотрел на нас. Затем он подошел ближе, присел возле дивана, где мы спали и шепотом стал с нами прощаться.

В комнате было темно, но я лежала на краю дивана и увидела его глаза – он плакал. Плакал, просил прощения и прощался.

Мне стало его очень жаль, я никогда до этого случая не видела, чтобы отец плакал так, что по щекам текли слезы.

Сколько он отсутствовал после этого скандала, я не знаю, но со временем он вернулся, и жизнь вошла в привычное русло.

* * *

Другой случай моей стычки с отцом произошел накануне моего первого выпускного экзамена в школе. Я с утра уже нарядилась, стою в белой блузке и темной юбке, готовая идти на экзамен по немецкому языку. Я была в хорошем настроении, потому что была хорошо подготовлена к экзамену и не волновалась. И тут я услышала, что родители ругаются, мама сидит на диване, а отец навалился на нее и пытается вырвать из ее рук кошелек. На всю квартиру слышны крики, оскорбления, ругань, мат. Оба вцепились в кошелек, и никто никому не уступает. Мне хотелось заткнуть уши и убежать, но кто поможет маме. И я, как борец за правду и справедливость тук, как тут.

Кто прав? Конечно мама. Другого варианта быть не могло, и я набросилась на отца, вцепившись ему за плечи.

– Отстань от мамы, отпусти. Не трогай ее, – я по-своему пыталась защитить маму.

Тогда он развернулся и, схватив меня за шиворот, стал бить головой о журнальный столик, который стоял неподалеку. До первой крови на этот раз не дошло, но на экзамен я поехала зареванная; зареванная и напуганная. Кстати, экзамен я сдала на «отлично».

Забегая вперед, скажу, что из того, что я написала, вам может показаться, что у нас с отцом очень плохие отношения, а мама во мне души не чает. Вы ошибаетесь, как раз все наоборот.

Но ни я одна страдала от отца. Доставалось и Тане, и Марине, брата, по -моему, миновала сия беда.

Но описывая эти случаи с отцом, у меня не было цели опорочить его. Нет. Я хотела показать в этих ситуациях себя, ведь я пишу о себе – это моя история, это моя исповедь.

* * *

В дальнейшем я хочу поделиться хорошими воспоминаниями, которые связаны с моим отцом.

Где детдомовский парень мог научиться семейным отношениям? А именно детдомовским и был мой отец. Конечно, в детдоме этому не научишься, поэтому обвинять его во всех грехах, не разобравшись во всем, это не правильно и не справедливо.

Отец мой после детдома выучился на тракториста. В те времена это была уважаемая специальность, если не считать, что это очень тяжелая и грязная работа. Но мой отец – творческая личность. Да, иногда среди работяг встречаются такие натуры.

У него всегда был красивый почерк, особенной красотой выделялись заглавные буквы, они были, как из старо-славянских книг с какими-то загогулинами. Я влюбилась в его почерк и стала ему подражать. У мамы почерк был крупный и размашистый. С возрастом мой почерк изменился и стал похож на мамин, как и моя внешность.

Отец красиво рисовал и умело копировал картинки. Помню, откроет книгу по тракторам и рисует нам. Копии получались точными до каждой мелочи, до каждой детали. Может, поэтому именно он, а не мама, помогал мне по черчению, объяснял мне, где должна быть линия толще, а где тоньше и почему. Учил правильным и красивым шрифтом делать описание чертежа.

– Галя, буквы не должны быть такими квадратными, – объяснял он, когда смотрел, как я пишу.

Я стараюсь, исправляю.

– Нет. И не такими круглыми. Смотри, Галчонок, и учись, – он брал из моих рук карандаш и выводил буквы.

И я училась, и у меня получалось. Мои чертежи всегда были сделаны на «5» и в этом заслуга моего отца.

Позже папа показал мне, как рисовать простым карандашом, как правильно наносить штрихи, чтобы стекло выглядело стеклом, а тень – тенью. Мне очень нравилось рисовать, нравилось быть вместе с отцом. Но развить эти способности в дальнейшем так и не получилось. То ли у отца не было времени продолжать со мной заниматься, то ли я отвлеклась на что-то другое.

Еще одно увлечение отца – это любительская фотосъемка. Он и к этому делу привлек меня. Наверное, я действительно была его любимицей, а может просто благодарной и заинтересованной ученицей.

И вот, мы сидим в темной комнате. Окно завешено шерстяным одеялом, и ни одного лучика света не проникает в помещение. Комната освещается только специальным светом – красным. Это придает таинственность нашим действиям, и волшебство начинается.

На столе стоит фотоувеличитель и ванночки с разными химическими реактивами: фиксаж, проявитель и промывающий раствор. Когда фотографии были отпечатаны, их надо было высушить. Для этого я их прикрепляла на какие-то зеркальные пластины и прикатывала валиком. Под действием высокой температуры они высыхали и приобретали блеск, а затем эти же фотографии я обрезала на специальном резаке – края фотографий получались резными и очень красивыми.