Василина Жидких - Я хочу еще

Я снова хочу остаться одна.

Бросив пульт на диван, я выхожу из гостиной и иду в свою комнату. Захлопнув за собой дверь, я сажусь на край кровати и чувствую, что меня трясет от страха. Мне хватает пары секунд, чтобы понять очевидное – меня снова накрывает, и я не уверена, что смогу это остановить.

В голове неприятно шумит, сердце слишком грубо бьется о ребра. Меня рвало на части не только от необъяснимого животного страха, внезапно появившегося в моей голове, но и от мысли, что где-то за стеной есть человек, который довел меня до такого состояния. Она могла бы мне помочь, но ей слишком плевать, чтобы волноваться о такой ерунде, как слабое самообладание ее младшей дочери.

Она обиделась на меня, когда я спросила у нее, зачем она меня родила, но почему же тогда мама снова заставляет меня задаваться этим вопросом?

– Не сейчас, – бездумно бормочу я, сильно зажмурившись, когда перед глазами стала плыть комната. – Пожалуйста, только не сейчас, – я впиваюсь ногтями в кожу головы, когда тихий голос нашептывает мне на ухо, что я никому не нужна. Мне пугает то, что я вообще что-то слышу. – Хватит! – кричу я, вскакивая на ноги.

Шаткой походкой, я иду к двери, чтобы выйти из комнаты, сбежать из своей клетки на свободу, но я замираю напротив зеркала и всматриваюсь в свое едва различимое смазанное отражение – то ли из-за слез, то ли из-за головокружения.

Я подхожу к зеркалу и вытягиваю руку вперед, когда в голове проносится мысль, что нужно стереть слезы. Только рука тянется не к лицу, а к отражению. Человек в зеркале это не я, а незнакомец с убитым сердцем. Мне хочется обнять его и утешить, но это глупо…

– Тебе на все срать, – шиплю я, вдавливая пальцы в зрачки своего отражения. – Тебе плевать на все и всех, как ты можешь кого-то утешить? Обманщица! – я бью по зеркалу, и сама не замечаю, когда начинаю смеяться. – Ты врешь самой себе! Хватит делать вид, что тебе есть дело до людей вокруг себя. Тебе на всех срать. Тебе на саму себя плевать, идиотка. Лицемерная идиотка!

Я замолкаю и смотрю на себя. Девушка в отражении кажется мне до нелепости смешной и дурной настолько, что хочется разбить это зеркало и вытрясти ее из осколков.

Она должна исчезнуть…

Нет, это не решение, я не могу сдаться, не попробовав спастись. Дам девушке в зеркале время, чтобы спастись.

– Мне помогут, – тихо говорю я девушке в зеркале. – Тот доктор, он поможет, – я медленно опускаюсь на пол. – Ты сегодня хорошо справилась. Ничего не скрывала, молодец, – я кричала о помощи. – Скоро все встанет на свои места, – я вижу надломленную улыбку на влажных губах. – Скоро ты станешь прежней, – она кивает и теперь уже улыбаюсь я.

Мне просто надо подождать и все наладится.

В конце сеанса перед тем, как отпустить меня домой Артем Валерьевич немного рассказал о паническом расстройстве, которое все ошибочно называют паническими атаками. Выслушав короткую лекцию, я сделала вывод, что стресс порождает стресс, потому что паническое расстройство циклично.

Паническое расстройство – это, как надоедливо моргающая лампочка, загорающаяся на приборной панели организма в самый неподходящий момент. Это лишь аварийный сигнал, который означает, что есть проблемы, которые нужно решить.

Патаки, как я ласково называю панические атаки, были у меня всегда, но объяснил их появление только Артем Валерьянович.

– Организм подает сигнал о том, что у нас что-то идет не так, – сказал он. – Если Вы часто испытываете стресс, надо разобраться из-за чего это происходит. Необходимо найти поломку и незамедлительно устранить ее.

– А если не получится? – спросила я у него, задумываясь о том, какая у меня могла быть поломка, которую нужно срочно устранять. – Что если эту поломку не устранить?

– Тогда надо найти компромисс, который Вам поможет, – ответил он. – Поговорите с собой и подумайте о том, из-за чего Вы переживаете, а после этого попытайтесь с собой договориться. В любом случае, надо меньше бояться панического расстройства, потому что это провоцирует новые приступы.

– Я не очень понимаю, – честно призналась я, прокрутив его слова в голове. – Как можно перестать этого бояться?

– Перестаньте ждать их. Невольно, но ожиданиями, Вы можете накручивать себя. Чем больше Вы ждете и боитесь того, что в любую секунду может случиться приступ панического расстройства, тем велика вероятность того, что так оно и будет. Поймите, что стресс – это любое переживание, а переживание – это страх.

– Стресс порождает стресс, – неуклюже заключила я, поглядывая на часы, мне же нужно было спешить в академию.

– Вы торопитесь? – спросил он, заметив, что я часто смотрю на часы.

– Да, мне нужно возвращаться в академию, – я прогуляла последние пары, чтобы приехать в клинику, но я обязана вернуться на репетицию.

– Хорошо, тогда сегодня закончим на этом, но прежде, чем Вы уйдете, ответьте мне письменно на пару вопросов, – Артем Валерьянович встал с кресла и отошел к столу.

Покопавшись в бумагах на столе, он вернулся ко мне и положив это на низкий стол передо мной, Артем Валерьевич сел обратно в кресло и снова взяв мою карту в руки, внимательно посмотрел сквозь очки.

– Что это?

– Вы никогда не отвечали на подобное?

– Не помню такого, если честно.

–Это опросник большой депрессии, его используют для диагностики психологического состояния.

– Вы будете опираться на то, что я напишу? – уточнила я, пробегая взглядом по вопросам.

– И да, и нет, – уклончиво ответил он, сильнее запутав меня. – Чаще всего это используют терапевты и психологи, когда замечают, что их пациенты не просто подавлены, а что с ними происходит нечто серьезное.

– Диагностика до диагностики? – он пожимает плечами, мол решайте сами. – Но я ведь сразу к вам пришла, зачем это мне?

– Обычно это делается перед сеансом, а мы перешагнули через него и пошли дальше, но это не значит, что мы совсем пропустим эту часть. Отвечайте пожалуйста честно.

– Хорошо, – я снова пробежалась по вопросам и отложив бумагу в сторону, вытащила телефон, чтобы написать Алексу и предупредить его, что я опоздаю. Дождавшись, когда Алекс ответит, я убрала телефон и снова вернулась к опроснику, на вопросы которого, должна отвечать честно. – А что если не подходит ни один из ответов?

– В чем именно?

– Ну, даже вот в первом. Было ли у меня плохое настроение или чувствовала я себя подавленной, – читаю я вслух. – Безразличие может быть подавленностью? Или это типа, я настолько подавлена, что мне уже все безразлично?

– Я не могу давать Вам подсказки, потому что не знаю, что творится у Вас в голове, но Вы мыслите в верном направлении.

– Так себе помощь, – недовольно пробормотала я, неуверенно ставя галочку рядом с "большую часть времени".