Галина Губайдуллина - Квакеры «Создатели рая»

– Прекрасно! – обрадовался Уильям Пэнн и размышлял дальше, – Чтоб показать свою братскую любовь ко всем народам, возведём новое поселение неподалёку от дружественного племени делаваров и назовём Филадельфия (братская любовь). Но надо подумать и о законах, любая политика замешана на крови, нам не удастся избежать проблем без крепкой власти. Закон должен упираться на силу. Нужна полиция или милиция, можно даже придумать новое название блюстителям порядка, факт не в этом, а в том, чтобы не было произвола. Это необходимая мера на первое время, а после, я уверен, лучшая половина души у наших квакеров победит над тёмной стороной порока.

– Вопросы правосудия всегда будут резко вставать ребром. Потому судьи должны быть избраны из числа католиков или протестантов, но никак не квакеров, которые и букашку-то обидеть не могут, – вставил Клинджел, беседуя, он поглаживал подбородок.

– Я написал первую версию конституции для нашей колонии, – с гордой улыбкой сообщил Пэнн, – Я уверен: скоро очень много людей поймёт, какое чудесное общество мы строим, все оценят наши достижения, к нам потянуться со всей Земли, и вся Америка наполнится благодатью.

– Мир любви и взаимопомощи – неплохо звучит, – мечтательно протянул Маркхэм.

– Жизнь в мире без войн, – вторил Клинджел, – Наши воины будут только контролировать границы угодий.

Пристально глядя на красавца Колина, Уильям Пэнн провозглашал:

– Мотивация духовного возрождения должна заключаться в примере наших идеальных взаимоотношений внутри семьи. Мы должны стать не только духовными лидерами, но и выступать образцом поведения и подражания.

Уильям Маркхэм поддакивал:

– Согласен. Наши взгляды на жизнь должны прочно войти в интроекцию индивидуумов, их виденье истин должны соответствовать лучшим критериям добропорядочности.

Шейла спросила у сестёр:

– Вы верите, что мы попадём в рай на Земле?

– Конечно, раз так сказал папа. Он устроит для нас безбедную, защищённую жизнь, – защебетала Линда.

– Как можно во всём полагаться на чужое мнение? – хмыкнула старшая, – Рая на Земле быть не может. Не те времена, и люди не те.

– Ещё увидим, кто прав, – горячо заступалась за отца средняя, – Ты, Шелл, будешь посрамлена в своём неверии.

Нора с удивлением смотрела на свою старшую дочь.

– Вот такие, как ты, Шелли, и препятствуют новаторским, революционным движениям, – высказала мать своё мнение ей.

Трактирщик, наконец, принёс джентльменам и их дамам заказанные блюда.

Пэнн шёл по улицам поселения и здоровался со всеми. Никто в ответ не снимал шляпу и не кланялся – квакеры упразднили этот обычай, как пережиток прошлого, уравнивая всех в правах.

– Как приятно быть всем просто соседом, – радостно говорил глава секты кузену, – Как хорошо, что мы отрицаем титулы, звании и привилегии. Мы просто друзья всем.

Клинджел крикнул местным сорванцам-хулиганам:

– Эй, мальчишки! Не обижайте девчонок, не дёргайте их за косички! Девчонки вырастут – и пригодятся!

Мужчины расхохотались, переглядываясь.

– Какие опрятные, новые домики у крестьян, – восхищался Пэнн.

– Вы восхищаетесь аккуратными домиками, я же сразу представляю, как тяжек труд тех, кто возделывает землю вокруг этих милых строений, – подал голос Маркхэм.

– Вон идут пассажиры с корабля, на котором мы приехали. Я разговаривал со многими ещё на корабле, большинство желает купить землю, – кивнул Колин Клинджел в сторону толпы людей, – Кроме наших приверженцев квакеров среди них много простых английских рабочих.

Пэнн подождал, когда иммигранты приблизятся. Семья Клинджела вместе со слугами тоже терпеливо остановилась, дожидаясь главу семьи.

– Вас приветствует губернатор колонии и полноправный манор Уильям Пэнн! – громогласно объявил самый главный человек этой земли, – Здесь будет центр зарождения демократии и независимости!

– Мистер Пэнн, я сбежала от мужа, который бил меня. У меня нет ни денег, ни продуктов… – жалобно доложила одна из приезжих, темноволосая женщина со слегка раскосыми глазами и маленьким носиком, за руку её держал мальчик лет семи.

Одежда женщины говорила о ней, как о даме с достатком.

– Мы поможем Вам, миссис… – пообещал Пэнн.

– Миссис Ферджи Уэллинг, – представилась женщина.

Глава колонии дал распоряжение кузену:

– Уилл, запиши в книгу расходов в статью кошт (расходы на иждивение) данные этой приезжей и выдели полагающуюся сумму.

– Занимаетесь филантропией? – раздался голос из толпы.

– Не только. Ещё даём ссуды. С кем имею честь говорить?

– Сэр Рассел Дафф, – вышел вперёд молодцеватый, крепкий мужчина.

– У нас нет титулов, мистер Дафф. Так вот: я забочусь о вновь прибывших, обеспечиваю также престарелых, если те остаются без поддержки родни. Пока я был в Англии, этими делами занимался мой кузен Маркхэм, и нареканий на его счёт я пока не слышал.

– Похвально. Но так Вы разоритесь, ведь всех денег мира не хватит накормить всех сирых и убогих.

– А это что за фетишист? – не придавая значения словам Даффа, Пэнн переключил внимание на другого мужчину, у которого кроме распятия на груди болталась ещё и кроличья лапка.

– Как Вы меня назвали? – выпучил глаза человек лет тридцати, что пребывал в изрядном подпитии, – Каким таким извращенцем?

– Фетишист – это тот, кто верит в амулеты и обереги, – пояснил манор.

– Я верю во Христа.

– Что-то Вы не похожи на человека, рвущегося к преображению мира, вон, с утра уже пьяны. И часто Вы в таком состоянии?

– Мой муж малопьющий, сэр, – вступилась за него миловидная супруга, что держала за руку мальчика лет девяти.

– Миссис имеет в виду, что её муж пьёт, пьёт, а ему всё мало, – хохотнул кто-то из приезжих мужчин.

– Да я в работе – бык! – взревел парень.

По его физиономии читалось, что и ряд поколений предков не блистали умом.

– У Вас есть средства для покупки земли?

– Да! – гордо заявил подвыпивший, – Я, Вуди Стингер, обеспечиваю свою семью!

Клинджел обратил внимание друзей на девушку лет двадцати с накрученными у висков чёрными кудрями и ярко подведёнными глазами, полушёпотом выражая своё мнение:

– Эта женщина приехала сюда торговать собой.

– С чего ты взял?

– У меня на таких девиц чутьё. Да присмотритесь сами! Признак распущенности – дерзкий взгляд, нагло разглядывающий с ног до головы, будто оценивает, сколько мы заплатим.

Девушка заметила любопытные взгляды богатых мужчин и ехидненькая усмешка скривила её губы вправо. Она томно, как бы в задумчивости, обвела пальцем свою родинку у левого глаза.

– Вас как зовут, мисс? – отважился спросить Маркхэм.

– Нэнси Дэльвин. Я приехала начать новую жизнь.