Галина Губайдуллина - Квакеры «Создатели рая»

– Это просто какое-то вольное толкование священных писаний, – возразил голос с галёрки.

Не обращая внимания на выкрик, Уильям Маркхэм вставил другой немаловажный аспект будущего правопорядка:

– Мы будем вести борьбу за мир без конфликтов.

– Мир – как общественный порядок и безопасность необходим для счастливой жизни, – вторил Колин Клинджел.

– Теперь я понимаю, почему многие люди с радостью идут в секты, уходя от родной религии, – подал голос Рассел Дафф, – Посул доброго отношения и внимания, а также обещание всех благ привлекает многих.

– Пропаганда утопических проектов, – подхватил сидящий рядом с ним щёголь.

– Жизнь в совершенстве допускает развитие. Разве несколько столетий назад цивилизация и прогресс были на этом уровне? То же касается и человеческих отношений. Я уверен: кровавые распри и телесные наказания будут отменены человечеством, как устаревшие методы воздействия на массы, – отвечал Пэнн щёголю.

– Оптимисты, – ворчал Дафф, – Верите, что грех и зло можно одолеть.

– Истинно религиозные люди назовут вашу новую веру ересью! – крикнула одна из приезжих женщин.

Излишняя аргументация превратила беседу в перебранку.

– Зачем плодить религиозные разделения? – недоумевала другая дама.– Люди и так слишком разобщены.

– Вот именно! – подхватил Маркхэм, – Разобщены классом, национальностью, традицией, языком! Мы же хотим освободить людей от этой тяжёлой ноши пережитков.

Уильям Пэнн продолжал восхвалять Общество Друзей, воздвигая антитезис оппонентам:

– В какой день недели молиться – это не принципиально, Бог слышит нас всегда. Наш день – понедельник, самый созидательный день – начало недели. Мы, как Бог, будем творить новый мир. Мы против крещения младенцев, креститься в веру надо уже осознанно. Мы не соблюдаем религиозный календарь. Мы следуем заповедям Христа и живём согласно Нагорной проповеди. Только тот, кто до конца откроет сердце Богу – может достичь состояния земного блаженства.

– Идеалист, – продолжал хмыкать Дафф.

– Малоприятный субъект этот Рассел Дафф, – буркнул Маркхэм брату.

– Неприемлемо развязный хам, – вполголоса согласился Пэнн.

– Мы против накопления ценностей в церквях, – объявил Маркхэм.

– Человек несёт в церковь деньги и драгоценности потому, что лично хочет отблагодарить Бога не только молитвами, а чем-то существенным и значимым, – встал на защиту традиций Сэмюель Элфорд.

Один престарелый господин Фонеас Фозергилл с вздохом молвил:

– Я бы примкнул к вашему движению, если бы это действительно изменило природу людей, если бы мир стал лучше.

Брат этого обывателя Олдос Фозергилл непонимающе зашептал ему:

– По юности, по глупости ещё можно примкнуть к какой-нибудь организации, это я понимаю. Но в преклонные лета зачем это надо? Общения захотелось? Неужели ты до сих пор не раскусил природу человека?

Сосед по креслу, Элфорд, пояснил неуразумевшему:

– Благородная идеология манит своей мощью. Убеждает поверить.

Ещё один из вновь прибывших аристократ Уильям Кейс заявил соседям по креслам:

– Чтобы пользоваться благами этой колонии, я пока тоже примкну к Обществу Друзей, а там посмотрим.

Кто-то сзади низ хмыкнул, рассказывая факт из жизни губернатора:

– Что может предложить людям тот, кого выгнали из Оксфорда?

Пэнн объявил:

– Нужно признать установленные новые каноны, как приобретённую ценность.

– Новые каноны, законы… Но, парни, истина всегда одна. Я могу согласиться с чем угодно, но это не повлияет на мировую глобализацию, – не сдавался Дафф.

– Если Вы не согласны стать частью нашего общества, так и скажите, зачем же негативно влиять на других, – одёрнул его Маркхэм.

– Да, я не принимаю ваши условия, – согласился с выводами Рассел Дафф.

Уильям Пэнн даже обрадовался выбору мистера Даффа, он предложил ему место судьи.

И на удивлённые возгласы отвечал:

– Мы, квакеры, не все люди, и отказавшись от наших взглядов, мистер Дафф в наших глазах остаётся равноправным членом общества, насильно мы никого не тащим в Общество Друзей. И мы доверяем всем. Траст, как управление для нас приемлем. Пенсильвания станет местом, где люди любого вероисповедания смогут обрести религиозную свободу. Далее я хотел бы согласовать аспекты новых законов с вами, друзья мои. И выслушать ваши идеи и соображения.

На генеральной ассамблее было единогласно утверждено 70 законов. На должности заместителей и судей Пэнн специально выбрал не квакеров, чтобы в случае нарушения законов они проявили твёрдость по отношению к соседям. На должность спикера ассамблей выбрали некоего Давида Ллойда, человека с солидным капиталом и связями с еврейской диаспорой. Рассела Даффа утвердили его заместителем. Молодой денди Джеймс Логен стал секретарём совета. Главным землемером поручили быть молодцеватому, шустрому Эдварду Пеннингтону.

После собрания все присутствующие пожали друг другу руки по обычаю квакеров.

Кареты англичан-квакеров подъезжали к городку индейцев Шакамаксон. Высокий частокол защищал город от врагов.

Уильям Пэнн, как и прочие надел парик, и теперь платочком смахивал пот со лба.

– Вот недаром французы называют парик второй головой, в угоду моде мы летом и зимой вынуждены надевать вторую копну волос, – ворчал он.

– Папа, ты и меня видишь в роли легата-посла? – недовольно вторил Патрик, ему не нравилась эта поездка, он не хотел влезать в политику.

– Не сравнивай нынешние события с Древним Римом.

– Индейцы – те же варвары, – пожал плечами сын.

– С дикарями не заключают мирного, дипломатического пакта, их просто завоёвывают. У нас же будет равное представительство сторон – паритет.

– Твои хвалёные дипломаты будут пытаться отобрать землю у истинных хозяев.

– Не отбирать мы будем, а за деньги покупать.

– Мужчины, как любое животное, настроены на захват новых территорий для своего вида. Здесь я вижу бескровный вариант отъёма земли. Хотя он коварен, ведь вы же собираетесь покупать землю за бесценок?

– Талант оратора должен окупаться с лихвой.

– А как же твой призыв, папа? «Честность – потенциальная основа благих отношений?»

– Индейцы вступят в ряды квакеров и получат те же права наравне со всеми. Хватит претензий и недовольства, посмотри вокруг, как прекрасна эта земля.

Патрик перевёл взгляд на окно.

Среди могучих пробковых, красных, бархатистых дубов цвели магнолии, липы, тюльпанные деревья, боярышник, кизил, яблони, рододендроны и каликанты, чьи великолепные красные цветы были похожи на иглистые астры.

Поселение делаваров удивило Патрика Пэнна, он ожидал увидеть типи-шалаши, вигвамы, однако Шакамаксон представлял собой стройный ряд деревянных домов длиною до ста шестидесяти метров, обшитые корою вяза, из каминных труб шёл дым. « Как быстро индейцы перенимают культуру белых», – подумал он. Ему и в голову не пришло, что ленапе могли и сами строить такие сооружения. На краю поселения были и вигвамы трёх типов: круглые с округлой крышей; продолговатые с арочной крышей и продолговатые с двускатной крышей.