КОСТАС БОБСКИ - ГОЛУБОЙ РАССВЕТ

«Несколько дней, не больше недели. Это чистая формальность, чтоб обезопасить себя от лишней суеты»

«Да, ты здорово потрепал этих ребят, девочка-представитель даже не осталась пообщаться с блогерами». Эдик прижался губами к моей щеке и поцеловал. Я повернул голову и посмотрел в его зрачки.

«Нужно ехать, пока пробки не встали и можно выбраться из города. А то потом не проскочишь даже на велосипеде.» В голове я прокручивал сотни отмазок для него. Был готов броситься в ноги и оправдываться, оправдываться и оправдываться. Биться в истерике. Но обстоятельства сильней. Всегда.

Я поднялся с кровати. Эдик сидел в молчаливой беспомощности, опустив руки, смиренно смотрел в пол. Пришлось поднять его на ноги. Согреть теплыми объятиями. Чувствовалось, как объятое тело консультировало под натиском неудовлетворенной страсти. Он притягивал меня сильнее, сжимая пальцы и делая больно. Боль отчаяния. Боль не ради страданий, но ради передачи эмоций адресату.

«А еще заехать домой и собрать вещи. Пара дней это не ночевка на списке.»

«Хочешь, поеду с тобой?» Эдуард говорил, не поднимая головы. Я отступил от него и развернулся в сторону выхода. Ощутилась невероятная тяжесть на ногах, многотонные свинцовые колодки, которые приковывают к утопленникам для избавления от улик.

«Нет, не надо.» Я бреду по бесконечному коридоры с висящими по сторонам фотографиями мест, людей. Дверь приближается, но недостаточно быстро. Все силы уходят на перемещение оков. Эмоциональный сосуд, и без того практически пустой, иссушился окончательно. Я обернулся. Он все еще сидел там, только поднял голову, прихожая взглядом. Я бы хотел, чтоб он поднял свое шелковистые, прекрасное тело и помог бы тащить все это. Или подобрать ключи от свинцовых ботинок, выкинув их на головы прохожим. Сбежать вместе в тихую гавань, отсиживаясь там и наслаждаясь друг другом. Но он просто сидел там, провожая меня взглядом. Я молча закрыл за собой дверь и отчетливо услышал щелчок замка.

Пришлось хорошо перерыть свои заначки в поисках стимулятора. Я едва успевал выскочить из душных, разогретых солнцем улиц на автостраду без конца, но меня обязательно настигнет ночь. Она не берет выходных и стабильно властвует на безграничных просторах и ландшафтах этого мира, оставляя его наедине со всепоглощающим холодом космоса и тьмой. Люди существуют, пока им позволяют невидимые кардиналы из самых дальних уголков пространства, настолько дальних, что оттуда нет возврата даже свету. Наедине со своими мыслями, с космосом и монотонной разметкой дорог, начинается борьба за выживание. Бороться приходится с очень сильным соперником, потребностью отдохнуть и привести мысли в порядок. Поспать, чтоб завтра все наладилось и космос отступил, уступая место новому дню. Я извлек из тумбочки цилиндрическую упаковку с крупными таблетками внутри, закинул во внутренний карман кожаной куртки. Поправил рюкзак с нехитрым скарбом, вещами первой необходимости и сменной одеждой. Поправил вшитые в текстильные брюки защитные щитки из твердого поролона и застегнул высокие ботинки на ремни. Шнуровка несла декоративный характер. Запер свое жилище, не забыв последовательность замков и не пропустив ни один. Спустился на подземную парковку. Она занимала несколько подземных секций и выполняла роль фундамента для высокой конструкции из стекла и бетона со всеми ее жителями, обитающие на поверхности, пока в тени подземелий отдыхали их железные кони и повозки. Они стояли ровными рядами, выставляя напоказ полированную, облегченную сталь своих крыльев, блеск оптики и идеально чистые стекла. Хвастались друг перед другом в немом взаимодействии, как на выставке собак, разве что не такой шумной. Безмолвной. В строю грации и скорости сместился мой красавчик- «Винсент черный принц» 75 года выпуска. Двухколесное воплощение потерянной эпохи качества и настоящего железа, отлитое суровыми людьми вы нечеловеческих условиях без медицинской страховки. Черный передний обтекатель с круглой фарой заканчивается высоким ветровым стеклом, как на полицейских байках, покоится на массивной вилке. Он словно перетекает в черного же цвета бензобак с хромированной крышкой, снабженный датчиком бензина. Маленькая фишка из цифрового мира, нетерпящего дефицит информации, так сказать, пасхалка для знатоков. Конечно, я перекрашивал и дорабатывал старичка долгими вечерамb, установил мощные тормоза, подружил с рамой двигатель с японского мотоцикла, чтоб пользоваться всеми благами цивилизации, не дергать обогатитель при прогреве, не перегреваться в пробках и пользоваться современным топливом, развивая огромную скорость. Но большинство не замечает свистелки и переделки, оставаясь под впечатлением от нелегального, нестареющего внешнего вида. Дилетанты. Пафосные дилетанты без чувства прекрасного и никогда не зрящие в корень.

Я обошел Винса, и извлек из бокового багажного кофра шлем, положив на его место рюкзак. Не люблю скованность в долгой дороге. Неприметная сначала, мелкая деталь вроде лямок здорово натирают плечи при непрерывном контакте и носке, а мне сидеть в седле часов восемь. Кофр с другой стороны предназначался для инструментов и лекарств для реанимации старичка, уставшего от гонки. Конечно, не самый неприметный транспорт, но юркий и быстрый, идеальный для побега от себя и других. Не догнать и не остановить. С мотоциклистами стараются не контактировать даже сотрудники правоохранительных органов, считая отморозками и смертниками. А мотоциклисты пользуются, скрываясь от бандитов при помощи сотни лошадей. Проще говоря, вероятность успеха с беспрепятственном выездом почти стопроцентная. Я перекинул ногу через мотоцикл и устроился в широком и удобном седле. Вставил ключ в замок зажигания, и Винсент ожил, осветив приборную панель и пустив пучок света в машину напротив, красную малолитражку. Я дал ему имя в алкогольном бреду, сношаясь со сращиванием проводки древнего мотоцикла и современным движком, и под конец уронив при установке этот же движок уронил на ногу. Делали операцию, собирая пазл из костей, после которой на ноге остался шрам, который прикрыл татуировкой «Винсент». Чтоб незаметно было, он, зараза, длинный, уродует ступню, хотя с тату полегче. Разве что прибавилось шуток на тему тату с именем и соответствующими расспросами.

Я закинул таблетку в рот и принялся рассасывать. Завел мотор, и он отозвался утробным гулом военного одномоторного самолета. По телу разлилась волна, бодрости, зрачки расширились и в ушах затрещало. Я натянул шлем с желтым, антибликовым визором и воткнул первую скорость.

Я еще совсем молодой мальчик. Коротаю лето за учебниками и своим единственным Другом на свежем воздухе у бабушки на отшибе пространства. Дни тягуче однообразны и похожи друг на друга, если бы не Друг. Он постоянно придумывает всякие штуки, рассказывает много нового. Как приготовить лягушачьи лапки так, чтоб не пошел дождь. Как правильно залезать на дерево. Мы ходим купаться на озеро, через поле, ступая по горячему песку голыми ногами и с юношеским смехом брызгаем друг друга водой и ныряя на спор, кто дольше продержится. Друг очень добрый и всегда улыбается. Сегодня мы идем играть в полицейского и бандита. Я не знаю, как это. Мы углубляемся в лес, раздвигая ветки, чтоб они не поранили глаза. На безлюдной опушке мы подходим к тонкой березке. Я бандит, и меня привязывают к березе. Полицейский поймал нарушителя и должен провести допрос. Он хохочет. Спускается ниже, к моим шортам. Я нервничаю. Не могу пошевелиться и чувствую страх и стыд. Это не правило. Друг спускает с меня шорты. Я впервые испытываю потрясающее чувства, за секунды испытав сильнейший эмоциональный выброс.