Маргарита Приемская - Бруклинский мост

– Не понял. Почему к несчастью?

– Потому что мама решила сделать из меня врача. Она сама стоматолог, и тут надо же, такая радость, дочка может продолжить дело! Хотя дела-то и нет, она всегда хотела иметь собственный кабинет, но средства не позволяют и она работает медсестрой.

– А почему тебе не хочется быть врачом?

– Скучно. Опять рутина. Опять изо дня в день одно и то же. Вот в фильмах одни герои влюбляются, другие спасают мир, третьи грабят банки, у них у всех что-то случается, а в простой, реальной жизни совершенно нет событий!

– Но ведь кино это вымысел.

– Знаю. Я прекрасно понимаю, что в жизни всего этого быть не может, вот и хочу переживать всё на экране.

– Это же ненастоящая жизнь.

– Зато это сотни жизней в одной! Это совершенно другой мир, который люди создают собственными руками. Но он, видимо, не для меня.

– Просто у тебя полоса неудач. Она пройдёт и всё наладиться.

– Кто бы говорил! Я не одна там стояла. И как это нам так замечательно не везёт? Даже с моста не удалось спрыгнуть! – и она засмеялась.

– А вдруг это первое везение?

– Хорошо бы. Я вообще очень рада, что встретила тебя.

– Я тоже рад. Жаль, если бы этой встречи не случилось.

– Да, жаль. Вот уже темнеет, завтра будет новый день, и он мог бы быть без нас. Ну что ж, похоже, мне пора. Знаешь, спасибо тебе большое! Удачи.

– Тебе тоже. Проводить?

– Нет, не беспокойся. Я живу рядом.

– Пока.

– Пока, – Мел поднялась со скамейки и не спеша пошла по направлению к Бруклину.

– Мелисса! – вдруг окликнул её Оскар.

– Да? – она обернулась и увидела его, стоящего лицом к ней и неуверенно разводящего руками. Он и выглядел как-то нелепо, и совершенно неловко быстро пошёл ей навстречу, ошибочно двигаясь по полосе, по которой полагалось идти в другую сторону, и поэтому его постоянно теснили встречные прохожие.

– Мел, может, встретимся ещё?

– Хорошо. А где?

– Где? Да хоть здесь. Давай завтра здесь встретимся.

– Давай. В пять будет удобно?

– Конечно, удобно, у меня ведь теперь нет работы. До встречи!

– До завтра.

Следующий день выдался более холодным и пасмурным. Оскар сидел на той же самой скамейке, держа в руке весёлую и бесконечно глупую оранжевую циннию. Он смотрел на этот одинокий цветок и никак не мог для себя понять, ждёт ли он встречи или страшиться? Она слишком молода, хорошо, если ей восемнадцать, а он пригласил её на свидание! Что ему нужно? Тешить себя мыслью, что он пока ещё не стареет и интересен молодым девушкам? Они встретились при таких обстоятельствах, что она заранее к нему расположена, и он этим пользуется. Имеет ли он на это право? Зачем ему это? Мел ему понравилась? Да, она симпатичная, но она же ещё ребёнок! Но стоит признаться, ничего детского он в ней не видел. Вот и она… Женственная фигура, ровные ноги, тёмные узкие классические джинсы, чёрные ботинки на шпильке, серый вязаный жакет до колен, длинные волосы заколоты кверху. С этого расстояния она больше похожа на успешную тридцатилетнюю женщину, чем на тинэйджера. Он рассматривал её и понимал: она отличается от своих ровесников, она действительно старше! Слово «молодёжь» к ней не подходит, она не из тех девиц, которые и в пир и в мир носят одни и те же потёртые джинсы, маечки с дурацкими принтами и стоптанные кроссовки. Через пару лет эти приметы возраста исчезнут, потому что хозяйки этих образов повзрослеют, а Мел или уже повзрослела, или устроена как-то иначе. Но имеет ли он право этим пользоваться?

Она увидела его ещё издали. Сидит, сгорбившись на скамейке, теребя между ладонями цветок. Невероятно одинокий, невероятно несчастный человек! Конечно, она догадывалась о его чувствах, да и сама много думала. Зачем ей это? Вот сколько ему лет? Около сорока. А ей шестнадцать, и то недавно! Очень странно, но с ним легко, удобно общаться. Гораздо приятнее, чем с Энн и Джесс, хотя они её лучшие подруги. Но какие у них могут быть отношения? Он старый одинокий неудачник, зачем он ей нужен? Похвастать романом со взрослым мужчиной или вообще, романом? Это же низко! Но сегодня она не удержалась и сообщила Энн и Джесс по секрету, но так чтобы слышали все, что у неё будет свидание. А что тут плохого? Она же не врала, у неё правда свидание. Или чтобы позлить Майкла? Этой цели она тоже достигла, как только он услышал о свидании, тут же пристал с вопросами и, казалось, совершенно позабыл про Бланш, с которой до этого без перерыва о чём-то болтал. Но ведь это подло по отношению к Оскару. Он такого не заслужил.

– Привет! – подойдя чуть ближе, крикнула Мел, весело помахав рукой. Он встал и пошёл навстречу.

– Привет. Это вот, тебе.

– Спасибо. Очень милый цветок.

– Может, пройдёмся?

– Пожалуй.

– Направо, налево? Бруклин, Манхэттен?

– Бруклин.

– Как скажешь. Я кстати знаю одну замечательную пиццерию.

– То, что надо, с утра не ела!

– Несколько минут они шли молча. Первым заговорил Оскар.

– Как дела? Жизнь налаживается?

– Кто её знает! Я даже толком понять не могу, что меня на этот мост вчера потянуло. Знаешь, вот бывает у тебя так, что всё в один момент становиться невыносимо тошно и противно?

– Не поверишь, вчера как раз было!

– Да, конечно. Я и забыла. Уже забыла… надо же! А тогда я не знала, что делать: как разговаривать с Майклом, что ответить Энн и Джесс, ведь я уже им похвасталась, что меня практически взяли на эту роль, как сдать все тесты в школе, как вести себя с мамой, и стоит ли продолжать настаивать на карьере актрисы. Мне захотелось чего-то совершенно нового. Какого-нибудь поворота в судьбе. Понимаешь? Всё представилось таким неожиданно отвратительным, что захотелось от всего разом избавиться. Понимаешь? Знаю, что понимаешь. А как ты там оказался?

– А я просто понял, что потерял всё, до конца.

– Как ты разорился?

– С кризисом охранные системы стали не популярны: кому-то уже нечего охранять, кто-то стал экономить.

– Но он ведь кончится, этот кризис. Не может он быть вечным.

– Только для меня это будет слишком поздно. Ладно, пора перестать жалеть себя. Знаешь, почему-то с тобой все проблемы кажутся сущей ерундой!

– Мне тоже. Не зря же мы спасли друг другу жизнь!

С этого дня их встречи на Бруклинском мосту стали регулярными. Им было очень хорошо вдвоём. На удивление комфортно и удобно. Почему-то их тянуло рассказать друг другу абсолютно всё, не боясь показаться при этом нелепыми или глупыми. Не стесняясь друг друга, они могли громко смеяться, вздрагивать от ужаса или сочувственно вздыхать, хрустя попкорном в кинотеатре; облизывать пальцы, съев мороженое или пиццу в кафе; с шумом втягивать в трубочку последний глоток из стакана и беззаботно вопить, катаясь на аттракционах. Её актёрская мечта как-то незаметно сгладилась, перестала быть такой навязчивой идеей. Мел хотелось новых впечатлений, эмоций, чтобы один день не был похожим на другой, но теперь ей не нужно было сто экранных жизней. Ей вполне стало хватать своей одной, той, от которой она так легкомысленно собиралась отказаться и которую спас и продолжает спасать самый лучший, самый понятный и близкий на свете человек.