Елена Поддубская - Конспекты на дорогах к пьедесталу. Книга 3: Учёба. Часть 1

Этим утром 5 октября Мирон пришёл в институт тоже к семи утра. Через час должны были привезти новые пластиковые столы вместо старых, громоздких и похожих на учебные парты. Открыв нужные классы, старик стал деловито прохаживаться по большому бетонному крыльцу перед главным входом. Машины с новой мебелью задерживались, и завхоз уже сейчас размышлял хватит ли времени, чтобы уладить дела до обеда. Пропустить три стопки «горькой» и соснуть после еды было делом святым. Столько же старик выпивал для аппетита и вечером. Жена, привыкшая к возлияниям супруга за долгую совместную жизнь, ежедневно и несмотря на мораторий по супружескому долгу, закупала в продмаге чекушку «Коленвала» и заботливо ставила её в холодильник. Самую дешёвую водку по три рубля шестьдесят две копейки так звали в народе за кардиограммную надпись на этикетке, напоминавшую форму элемента двигателя.

Поёжившись в тени крыльца, так как солнце, не в пример людям, вставать ленилось и застряло где-то за низкими облаками, завхоз полез в карман широких штанов за часами.

– Да язви ж вас в душу! – выругал он перевозчиков. Завтра приедут работники ателье замерять размеры классных окон. Шторы должны обязательно быть в тон покрытиям столов, которые ещё нужно будет освободить от транспортной упаковки, занести на этажи и расставить по комнатам. Старую мебель Мирон за пару ящиков водки пообещал на топливо на местный механостроительный завод, и это тоже потребует времени. День ото дня могут нагрянуть «колхозники», и Блинову точно не понравятся недоделки. Только кому есть дело до забот старика? Засеменив по узкой асфальтированной дорожке к углу амфитеатра, за которым начиналась центральная аллея, что вела к выходу, Мирон чуть не вписался в ректора.

– Тьфу ты! – осел Орлов от неожиданности. – Чего ты, Мирон, выскакиваешь, как чёрт из табакерки?

Старик, не обижаясь, тут же стал громко жаловаться на свои беды со столами и нерадивыми перевозчиками.

– Там они стоят, у проходной. Уже полчаса как приехали и ждут твоего величества, – указал Иван Иванович в сторону ворот.

– Бараны, – только и смог позволить себе завхоз. Уже отбежав, он вернулся и окликнул Орлова, тяжело поднимающегося по ступенькам:

– Ван Ваныч, а Вы тут чё в такую рань-то? Случилось ась что?

– Иди уже! – махнул ректор, не оборачиваясь, и скрылся за большой дверью основного здания.

– Господи, не приведи, – обложил Мирон себя крестом и, по-стариковски сильно наклонившись вперёд и раскатисто ругаясь, засеменил мелкими шагами к главным воротам.

В Москве было два медицинских заведения, специализирующихся на лечении спортсменов высокого уровня и ветеранов спорта. ЦИТО – Центральный институт травматологии и ортопедии, бетонномонолитный, многоэтажный, жужжащий круглосуточно, находился недалеко от Войковской. Во главе его когда-то стоял известный советский хирург-ортопед Николай Николаевич Приоров, во имя которого институт теперь и был назван. Конкурент ЦИТО – Первый московский городской врачебно-физкультурный диспансер был на Земляном валу в пяти минутах ходьбы от метро Курской. Особняк бывших купцов-чаеторговцев Усачёвых приютился на берегу Яузы, обмелевшей за века и ныне похожей на ручей за забором. Усадьба, построенная в XIX веке французским архитектором Домиником Жилярди, состояла из нескольких жилых корпусов, каретного сарая, кладовых и конюшни и компактно вросла в парк в стиле барокко, разбитый веком ранее. С ротондами в стиле ампира, с аллеями, длинными и широкими, со смотровыми террасами. Попадая на территорию диспансера на Курской, посетители погружались в особую атмосферу покоя и тишины. И даже не верилось, что за чёрными воротами главного входа стоит пыльная Москвы и бежит шумное Садовое кольцо. Ночью же парк и двор усадьбы и вовсе засыпали, убаюканные шелестом листвы и рассеянным светом жёлтых фонарей.

Безусловно, спортсмены ВСЁ знали о хирургах обоих заведений. Одни предпочитали лечиться у «Лёвы Маркова», главного врача Первого диспансера, другие – попасть в добрые руки Зои Мироновой, возглавлявшей ЦИТО. Лев Николаевич был прекрасным администратором. Зоя Сергеевна отлично совмещала обязанности руководителя и ведущего хирурга. Марков держал престиж заведения благодаря талантливейшим хирургам-ортопедам. Миронова прикрывала своих специалистов широким крылом, придерживая в своей тени.

Сарафанная статистика вела учёт знаменитостей, ставших пациентами учреждений. В ЦИТО оперировались штангист Юрик Варданян и легкоатлет Владимир Ященко, в Первом диспансере хоккеист-спартаковец Сергей Капустин, артист театра и кино Николай Караченцов и гимнастка Нелли Гаас. Последняя прославилась не столько достижениями в спорте, сколько тем, что стала невестой, а позже и женой Рината Дасаева. Знакомству со знаменитым футбольным форвардом девушка из Алма-Аты была обязана как раз диспансеру на Курской. Из-за подобной конкуренции даже среди больных царило негласное соперничество. «Цитовцы» не любили «ребят с Курской», и наоборот.

– Мило, очень мило, – осмотрелась внутри двора диспансера Наталья Сергеевна Горобова, декан спортивного факультета МОГИФКа. – Смотрю, навёл тут Марков порядок. Раньше посидеть на воздухе можно было только в парке, а теперь смотрите – клумбы между корпусами, лавочки… Горобова улыбнулась Эрхарду. Сильвестр Герасимович приехал сегодня спозаранок из Подмосковного совхоза Астапово, чтобы вместе с Натальей Сергеевной узнать о судьбе трёх больных студентов МОГИФКа. Сельскохозяйственная практика в Астапово, где Эрхард был главным агрономом, закончилась для них срочной отправкой в Москву на вертолёте. Ректору Орлову, получившему телеграмму о ЧП, удалось узнать, что один из больных, Стас Добров, с травмой головы отправлен в военный госпиталь имени Бурденко. Орлов когда-то оперировался там по поводу межпозвоночной грыжи и знал, что навестить Доброва пока вряд ли удастся. Госпиталь был закрытым медицинским учреждением. Лечились там и воины-интернационалисты, и генералитет, и секретные агенты военной разведки.

– Так что в Бурденко даже не суйтесь. А вот девушек, Наталья Сергеевна, безусловно нужно будет проведать. Пока обе на Курской. Кашина точно там останется, травмы опорно-двигательного аппарата – это их специфика. Про Николину ничего не знаю. Вы там с Сильвестром Герасимовичем сами разберитесь. Хорошо, что он приехал. С трещиной в стопе вам на электричке в Москву не доехать, а у него своя машина, – напутствовал Орлов, не тратя времени на объяснения, зачем в диспансере нужно личное присутствие Горобовой. Родственникам больных студентов Орлов сможет доложить о случившемся только зная точные диагнозы. Догадки вызовут излишнюю панику, а там уже и до головомойки из Обкома недалеко. Эрхарда председатель совхоза Ветров отправил в Малаховку по этой же причине. Иначе зачем бы главному агроному бросать срочные дела во время самого сбора урожая и ехать в Москву за тридевять земель?