Николай Бредихин - Багира. Любовный детектив

– Нет, так не пойдёт, – покачал головой Вадим. – Сначала консультация, сначала всё-таки «кореец». И только потом решение. Хорошо?

– Да, конечно. Как скажешь. Я теперь во всём на тебя полагаюсь.

Александру было не узнать, она буквально светилась воодушевлением. «Господи, и что творческому человеку надо? – подумал Вадим. – Чтобы в него поверили. Остальное приложится. Как там, Ирина, уродина эта чёртова, выразилась: „Получи, фашист, гранату!“ Это всегда пожалуйста. Запросто!»

– Кстати, – сказал он уже вслух, – тебе не кажется, что нас подставили? Ведь видно было невооружённым взглядом, что вещь сырая, слабая, стопроцентно обречена на провал, почему же тебе всё-таки дали с ней выступить?

– Обыкновенные интриги, – безмятежно махнула рукой Александра (она уже была вся в плену новой идеи), – без них нигде не обходится, а уж наш шоу-биз, как тебе прекрасно известно, редкостный гадюшник.

– Ладно, я разберусь в этом, – задумчиво проговорил Вадим, ещё не веря, что всё утряслось, – таких врагов за спиной нельзя оставлять. Слишком опасно. В следующий раз мы можем и не выкарабкаться.

Неволин с досадой побарабанил пальцами по столу, затем повернул от окна к Вадиму нахмуренное лицо. Видимо, он хотел придать ему хоть немного более приветливый вид, но раздражение было слишком велико и, несмотря на все его усилия, так и рвалось наружу.

– Не догадываешься, зачем я тебя вызвал? – спросил он угрюмо.

– Нет, – пожал плечами Вадим. – Что-нибудь в отчёте напортачил? Неужели настолько серьезно, чтобы говорить об этом со мной в обход главного бухгалтера, то бишь моего непосредственного начальства.

– Нет, с работой всё в порядке. Как всегда, – покачал головой шеф. – Кстати, зря ты отказываешься от повышения. Я ведь не раз тебе предлагал.

– Помню, и очень тебе благодарен, – Вадим выигрывал время, пытаясь хоть на несколько секунд раньше, чтобы успеть сориентироваться, предугадать содержание предстоявшего разговора, – но отвечу то же, что и всегда отвечал: моё положение меня вполне устраивает. Да и вообще, давай без предисловий, Олег. Речь ведь пойдёт о моей личной жизни, я правильно понял? Что ж, удивительно, что ты так долго с подобным вопросом тянул, эта тема давно уже висит в воздухе.

Неволин сплёл пальцы в замок, затем снова их разъединил.

– Так ты что, – удивлённо спросил он, – не видел материалы о свадьбе Бородиной?

– Нет, не успел ещё, – столь же недоумевающе ответил Скорочкин. – А что, это так важно? Я как-то неправильно вёл себя? Но я ведь на столь знаменательном мероприятии даже и не был. Меня, собственно, и не приглашали.

– Ну, на фуршет-то звали, – пожурил его шеф. – Ты просто сам не пошёл. А коллектив есть коллектив, нельзя себя так демонстративно позиционировать: мол, вы людишки-муравьишки, а я вроде как лорд Байрон. Даже я не могу такое себе позволить.

Вадим вздохнул с облегчением.

– Ах вот в чём дело? А я уж подумал… Виноват, просто накладка вышла. Очень важное мероприятие на работе у жены. Мы так долго готовились.

Неволин хмыкнул.

– Знаю, знаю, что за мероприятие, там, на сайте, тоже прекрасно отражено. Но фуршет был в другой день, так что объяснение не принимается. Ты ведь в последнее время все наши корпоративные междусобойчики игнорируешь. Это что, из-за Гордеевой, что ли?

Вадим расцвёл. Ну, кажется, действительно пронесло.

– Да, это так. Не понимаю, что она вбила себе в голову. Но обложила со всех сторон. С какой стати? Я ведь женат.

– Видели, – Неволин снова отвёл взгляд к окну. – Жену твою тоже видели. Была возможность достаточно хорошо её рассмотреть. Вадим, вообще-то я никогда не обсуждал с тобой твою личную жизнь, но, просто для интереса, скажи как однокашнику бывшему, ведь школьная спайка тем и сильна, что её ни из памяти, ни из сердца не удалишь: слишком большая дыра останется. Так вот, как ты дошёл до своей «нетрадиционной ориентации»? Я ведь таким тебя никогда прежде не знал, даже представить себе не мог.

Вадим тяжело вздохнул, он понял, что зря надеялся, – тяжёлый, неприятный для него разговор, который, собственно, давно назревал, только на подходе.

– Я и сам не осознал ещё в полной мере, – сказал он откровенно, как и полагалось ответить другу. – Так получилось. Но и жалеть ни о чём не жалею. Тебя только это интересовало?

Неволин на некоторое время замолчал, задумался. Как видно, он ожидал другого, более откровенного, развёрнутого, ответа.

– Ладно, – сказал он наконец. – Не буду юлить, вокруг да около ходить. Что мне в данной ситуации известно? Ролик был выложен на наш внутренний сайт Мариной Гордеевой. Разумеется, с согласия невесты. В том числе в отместку тебе, чтобы немного пожурить за невнимание к ней. Однако вот в чём закавыка: в Марине нашей большого ума я никогда не наблюдал, а ролик весьма неглупо смонтирован. Из всего девичника, где наверняка было немало интересных сцен, взят только минимум, чтобы не дай бог кого-нибудь из начальства не обидеть, подвести, вообще ни слова о работе, а вот ночной клуб, в котором он завершился, тот на редкость сочно представлен, во всей красе. Особенно ты в нём и твой дражайший супруг. Или супруга, не знаю уж, кто из вас кто. Так вот, чего тянуть кота за хвост, именно этот человек, монтажёр хренов, меня в данном случае и интересует. Я уже спрашивал и Гордееву, и Бородину – они обе в один голос твердят, что давали нарезку, а кто мозаику, пазлик этот так удачно воедино собрал, понятия не имеют. Кто из них врёт, как ты считаешь? Обе?

Вадим задумался.

– Думаю, что никто. Тому, кто такое проделал, не было необходимости спрашивать у них разрешения. Во всяком случае, я тут совершенно ни при чём. Скорее даже пострадавшая сторона.

Неволин хмыкнул.

– Ну, я бы так не сказал. Эка ты ловко, друг Вадя, вывернуться хочешь. Ты-то как раз тут первопричина всех зол. Ты же знаешь принцип рикошета: вроде бы против тебя удар был нацелен, а на самом деле шарик ударил по фирме, и даже вполне конкретно по мне. А это уже совсем другая история. Вот почему, далеко не случайно, я и интересуюсь: ты действительно «голубой»?

Вадим отрицательно покачал головой.

– Нет, ты не первый и не последний, кто меня об этом в последнее время спрашивает, и я всем отвечаю одинаково, ты меня знаешь, враньё не по моей части: я убеждённый гетеросексуал, хотя и «голубых», и «розовых», да и ещё много каких других знаю предостаточно.

– Ну а правда, что этот… твой друг… к примеру, не платит алименты своей бывшей жене, не желает видеться со своим сыном?

– Правда, – спокойно ответил Вадим. – Правда, да не вся. Сашина жена – особа та ещё, сама не желает никаких денег от него принимать, да и вообще, делает всё возможное для того, чтобы отца и сына разлучить навеки. Кстати, ты ведь искал человека, «мозаичных дел мастера»? А его и искать не надо. Прошу любить и жаловать: Кулемзина Ирина Алексеевна, топ-менеджер одной известной фирмы по производству и продаже пластиковых окон, собственной персоной. Кто уж из них с Гордеевой проявил инициативу выступать здесь единым фронтом, мне не ведомо, но факт остаётся фактом: теперь они не разлей вода. Да вы, наверное, Марину и сами в том ролике видели? Не знаю, сколько ещё она будет меня преследовать, но, признаться, уже достала.