Юлия Лангровская - Слуги Люцифера

Вскочив с травы, она пронеслась мимо Нинетты, подбежала к отцу, который все еще продолжал ласкать своего коня и осыпать его всякими нежными словами. Дернув князя за рукав, девочка сказала, глядя ему прямо в глаза:

– Он очень смелый, правда?

Князь Мадлик только кивнул, даже не посмотрев на дочь.

Жанна продолжала:

– К коню ты прежде подошел, чем к человеку, который мог погибнуть из-за него.

Тут князь перестал теребить гриву Корсара, обернулся к дочери и, безо всяких слов влепил ей такую увесистую затрещину наотмашь, что Жанна, тихо вскрикнув, упала прямо под копыта Корсара. Если бы подбежавшая Нинетта не помогла ей подняться, конь затоптал бы девочку своими мощными копытами.

А в домике управляющего происходило следующее:

Те двое мужчин, что внесли бессознательного Жозэ в комнату, положили его на кровать, а маленький Сережка остался сидеть подле своего друга, принявшись смывать мокрым полотенцем копоть с его лица.

Так он просидел возле управляющего несколько часов. Наступил вечер, за окном стемнело, мальчика сморило.

К полуночи все в доме князя уже видели десятые сны. Не спала только Жанна. Девочка ворочалась в своей постели с боку на бок и никак не могла уснуть. Голова побаливала от столкновения с отцовской рукой, мешали спать обида, негодование, возмущение и ярость. Мешало и беспокойство; как же там себя чувствует господин Жозэ?

Полежав еще немного, но, так и не уснув, Жанна тихо, не производя ни малейшего шума, встала, накинула плащ поверх ночной сорочки и стала медленно, на цыпочках продвигаться к двери.

Едва ее пальцы коснулись ручки, как из темноты послышался голос сестры:

– Ты куда?

– Я тебя разбудила?

– Нет, конечно. Ты ведь производишь не больше шума, чем муравей. Просто мне тоже не спится. Так, куда ты идешь?

– К управляющему.

– Что? Сейчас? – Нинетта сразу встала.

– А что? Мне хочется посмотреть, как он.

– Почему ты так о нем беспокоишься?

– Сама не знаю. Но я чувствую к нему такую привязанность, какую никогда еще ни к кому не чувствовала.

Нинетта помолчала мгновение, а потом взяла сестру за руку.

– Я пойду с тобой.

– Тогда идем. Накинь свой плащ.

Когда девочки спустились на первый этаж, а затем прошли в холл, дверь на улицу оказалась запертой, как и бывало всегда во избежание всякий неприятностей. Дворецкий поворачивал ключ в замке, едва пробивало десять вечера.

– Я и забыла об этом, – сказала Жанна. – Ну, ничего, полезем через окно.

Они быстро отыскали окно, через которое было удобнее всего проникнуть на крыльцо.

– Осторожнее, ты разбудишь дворецкого. У него слух, как у собаки, – предостерегла сестру Нинетта.

– Створка может скрипнуть! Вот, досада! Аккуратнее…

Кое-как, с большой осторожностью и опасением быть застигнутыми врасплох, девочки все же открыли окно без шума. Потом друг за другом перелезли через подоконник и спрыгнули на крыльцо.

– Ну, все! – выдохнули они разом.

– А закрыть? – встрепенулась Нинетта.

– Не надо. Мы же сейчас обратно полезем. Вот только взглянем, как там управляющий. Мы поглядим в его окно, а потом сразу назад.

На улице было совсем темно. Луна и звезды не проглядывали через густые облака. Девочки шли в известном направлении, держась за руки и ощупывая пространство вокруг себя. Иногда они натыкались на колючие ветки кустарника и тогда чуть слышно вскрикивали.

Домик управляющего, и без того хорошо скрытый различными зарослями, абсолютно не был заметен. Даже смутных очертаний его силуэта нельзя было уловить в такой темноте.

– Как же я не подумала, – спохватилась Жанна, – надо было захватить спички и лучину.

– И, правда. Я тоже об этом не подумала.

Наконец, они приблизились к самому домику. Ставни окон были закрыты.

– Ну, что будем делать? – спросила Нинетта.

– Не знаю. Вообще-то глупо получилось. Мы сорвались из дома, не взяв с собой ничего, чтобы посветить, да и не подумали, что окна могут быть закрыты. Где была моя голова?

– И моя тоже. А, посмотри, заперта ли дверь.

– Она с другой стороны. Ладно. Идем, только осторожно.

И они, снова взявшись за руки, а свободные, вытянув вперед, медленно и осторожно обогнули домик и очутились как раз перед дверью.

Вдруг Нинетта дернула сестру за тесемку плаща и прошептала:

– Смотри-ка, по-моему, там горит свет.

Жанна внимательно взглянула в замочную скважину. Там, где-то в дальнем углу домика, действительно горел свет.

– Что это? Он не спит? Уже очнулся?

– Может быть. Что будем делать? Давай, пойдем назад?

– Нет, не хочу.

– Но не войти же внутрь. Что мы скажем этому господину?

– Что случайно забрели. Заблудились в этой темноте. Схитрим немножко, – и Жанна взялась за ручку двери.

– О, я не уверенна, что мы правильно поступаем.

– Я тоже, но мне очень хочется познакомиться с ним поближе.

– Ну, ладно, пусть все будет, как будет!

Дверь оказалась лишь притворенной. Она бесшумно открылась, и две маленькие девочки мгновенно прошмыгнули внутрь.

– О, здесь так тепло. Я и не обратила внимания, что на улице прохладно. Вперед, – Жанна была решительна.

Нинетта следовала за нею по пятам.

В коридоре было темно, но по мере того, как девочки приближались к комнате, свет становился все более отчетливым. Подойдя к комнате, Жанна и Нинетта остановились и стали прислушиваться, затаив дыхание.

– Я ничего не слышу, – сказала Нинетта, чуть погодя.

– Я тоже.

Жанна, инициатор этого похождения, была настроена гораздо решительнее своей сестры и крутанула дверную ручку. Она же первая просунула голову в щель. Нинетта последовала ее примеру.

Обе они оказались немало удивлены, когда увидели то, что, предстало их взорам.

Комната, которая служила управляющему спальней, освещалась большой лампадой, свет мерцал в ней, то, угасая, то снова разгораясь.

На разобранной кровати, умытый и чистый, лежал господин Жозэ, все так же без чувств или же просто во сне. Рядом на кресле развалился Сережка и тоже спал.

Девочки некоторое время постояли в дверях, не зная, что делать. Им одновременно хотелось, и войти и уйти обратно.

– Нет, уж, зайдем, раз пришли, – сказала Жанна.

Желание побыть рядом со спящим управляющим, было у нее намного сильнее опасения, что их обнаружат.

Они медленно, на цыпочках, вошли в комнату, и присели обе в такое же кресло, на каком спал Сережка.

Тут Нинетта мгновенно забыла об управляющем и, дернув сестру за руку, прошептала:

– А все-таки он смешной.

– Чем же? – Жанна ничего смешного в этом мальчишке не видела.

– Конкретно, ничем, конечно, но, в общем, что-то есть.

Жанна же не сводила глаз с господина Жозэ. Посидев так некоторое время, она восторженно произнесла: