Сергей Магомет - ЛЮБОВЬ к быстрой езде. Ночное чтение

Хрупкая, светловолосая девочка с наивными голубыми глазами была, тем не менее, очень красива.

Будучи по учебно—тренировочным делам проездом через тот самый тихий провинциальный городок, где в воспитательном доме протекло его раннее детство, он импульсивно пустился гулять по яблоневым садам, шумевшим вокруг заброшенной каланчи… Впрочем, может быть, это был совершенно другой городок – а ему вдруг забластилось, что тот самый.

Был поздний вечер. Слегка накрапывало. Он был в походной плащ—палатке с поднятым капюшоном. Он поднялся на каланчу и обнаружил, что на самую верхотуру набилась для времяпрепровождения молодежь из соседнего интерната, в котором, может быть, давно уже сменилась толстая добрая директриса, и атмосфера была отнюдь не идиллической. Компания диких зверьков враждебно воззрилась на него из—за перегородки. Однако никто не осмелился пошевелиться. Не говоря уж о том, чтобы поинтересоваться «закурить». Вопила дешевая магнитола. Попахивало какой—то самопальной дурью. Непрерывные отблески зарниц хорошо освещали смотровую площадку пожарной каланчи. Девочка лет семнадцати не отрываясь смотрела на него. Ее глаза необыкновенно блестели. Он не видел, что сидевший рядом явно дебильный мальчик с сигаретой, глубоко запустив руку ей под юбку, машинально продолжал перебирать пальцами.

– Как тебя зовут? – глуховато осведомился Алексей Орлов, пристально вглядываясь в ее чистое лицо.

Она пролепетала свое имя.

– Я скоро приеду за тобой, – пообещал он и, мгновенно выйдя вон, скрылся в садах, словно призрак – в своей шелестящей плащ – палатке с капюшоном… Он уже спешил к отправлявшемуся самолету.

Что и говорить, он стал для нее кем—то наподобие сказочного принца, которого дожидается – но, увы, всегда тщетно – каждая девочка—сирота, на всю жизнь осужденная быть закупоренной в своем темном царстве глухого захолустья, – и даже никогда не в состоянии осознать, что она, может быть, награждена редкостной красотой.

Правда, в их первую встречу на каланче ей почудилось, что за ней прилетел какой—то свирепый ангел смерти, – когда он предстал перед компанией в черном армейском плаще, мрачно поглядывая из—под своего капюшона. У него было такое лицо, словно он только что сбежал не то с галер, не то с урановых рудников. Ей показалось, что обещание скоро вернуться за ней – означает обещание убить. Ее коротенькая жизнь уже была, вероятно, переполнена изрядными грехами – вследствие пребывания в дурной компании, – а может быть, и не такими уж изрядными…

Так или иначе, второе его появление искупило все волнения и страхи – когда при свете пронзительного летнего дня, в парадном мундире офицера военно—воздушных сил Алексей Орлов подкатил за ней на новеньком, до блеска отдраенном армейском джипе – подкатил прямо к порогу их убогого воспитательного дома. Садясь в машину, она почувствовала, что уже никогда не вернется в эту грубую сонную жизнь, где ей, пожалуй, пришлось бы выбирать между местными паханами, заезжими мандариновыми князьями—кавказцами и милицейскими сержантами.

Посаженым отцом на их свадьбе был непосредственный начальник Алексея Орлова – покрытый боевыми шрамами поседелый генерал. Посаженую мать, однако, так и не подобрали.

Свадебный пир закатили сразу в нескольких лучших залах старой доброй «Праги». Этот день запомнила надолго даже видавшая виды закаленная ресторанная братия. И не столько воистину гусарским разгулом и, увы, таким же беспримерным свинством, – сколько невиданным ранее изобилием блестящих пар – десятки молодых офицеров, сплошь в безукоризненных парадных мундирах, поражающие прекрасной выправкой и статью, – в большинстве своем, несмотря на молодость, уже высшие офицеры с раскинутыми по обеим сторонам груди сверкающими «иконостасами» орденов и медалей, а главное, – рука об руку с такими же жизнерадостными и блиставшими туалетами боевыми подругами.

Невеста была так невероятно хороша, что каждый мужчина (независимо от возраста, материального достатка и состояния здоровья), видевший ее в тот момент, не мог удержаться от того, чтобы не пожелать эту «жену ближнего своего» – одновременно и благоговейно, и с дьявольским пылом. Впрочем, переводя взгляд с невесты на жениха, каждый мужчина тут же понимал, что не стоит желать подобного обладания не только себе, но даже и своему врагу… Единственное, чем каждый из гостей безусловно не преминул воспользоваться – так это тем, чтобы пригласить ее на один невинный танец, допускавшийся свадебным обычаем. Но и тут все—таки едва не приключилось несчастья. Один молоденький лейтенант после такого невинного танца был обнаружен в оранжерее летнего сада пробующим попасть себе в сердце из табельного пистолета, – только чудом удалось отнять у него оружие.

Словом, погуляли прекрасно. Одного шампанского выпили столько, что жители близлежащих домов не спали всю ночь, потрясаемые батарейным хлопаньем открываемых бутылок, похожим на нескончаемый юбилейный салют. А на следующий день еще нестарый уборщик, вытаскивавший из помещения огромный мешок с пробками, надорвался и даже, едва не расставшись с жизнью, был экстренно оперирован в Склифосовского по поводу грыжи.

Не будет натяжкой утверждать, что среда, в которую провинциальная девочка попала в качестве супруги блестящего элитного офицера, была высшим светом современной армейской аристократии – той ее истинно профессиональной, отборной частью, которая являлась действительно реально—практической силой, действующей и осуществляющей, что называется, волю громадной державы в последней инстанции.

Соответственно, и вся внеслужебная сторона той жизни, в которую окунулась новоиспеченная боевая подруга, имела все характерные черты высшего света – со своим особым шиком, богемной беспорядочностью, определенного рода снобистской замкнутостью и высокомерием, великолепной обеспеченностью быта и, естественно, своеобразностью интриг и внутренней иерархичностью… Хотя, пожалуй, можно сказать и так. В основе своей подобное существование имело ту же основу, что и существование любого закрытого армейского гарнизона, где за внешним однообразием и даже скукой кипят всевозможные страсти, источником коих служит, естественно, женская половина маленького сообщества. Однако материальные, имущественные возможности (особенно, в глазах женщины) отличались от какого—нибудь заштатного гарнизонного «бомонда» несоизмеримыми размахом и претензиями.

Мгновенно захватившие и закрутившие молодую красивую женщину прелести высшего света разлились нескончаемым разнообразием проявлений: изысками «столичного» обращения; удобствами просторной ведомственной квартиры; служебным и собственными авто; чудесами бытового и медицинского сервиса; дачей, похожей больше на среднее поместье; элитарным армейским клубом с развлекательными и спортивными мероприятиями; торжественными приемами, банкетами и прочими застольями по поводам, о которых ввиду их государственной секретности ей чаще всего даже знать не полагалось, – и главное (вкупе со всем вышеперечисленным) – тем стремительно растущим весом и авторитетом, которые приобретал ее молодой супруг и которые ощущались не столько непосредственно, сколько через то, с каким любвеобилием в высших сферах холят, балуют и почитают своего избранника и защитника и в каковом любвеобильном угождении достается обычно купаться не самому избраннику и защитнику, а его родным и близким…