Сергей Магомет - ЛЮБОВЬ к быстрой езде. Ночное чтение

Впрочем, как ни спокоен и как ни уверен был в себе блестящий элитный офицер Алексей Орлов, как ни славился своей уникальной психической устойчивостью, те, кто использовал его, распорядились усилить группу его персональных опекунов – психологов—аналитиков.

Человек, которому вручалась такая власть, должен был находиться под тщательнейшим контролем… И даже не из—за вероятности того, что злоупотребит властью, а главным образом, для того, чтобы можно было вовремя среагировать, если вдруг его душевное равновесие, а следовательно, и профессиональный тонус окажутся под угрозой, – например, под воздействием каких—то личных обстоятельств…

Увы, в случае с Алексеем Орловым такая предусмотрительность оказалась совсем не лишней.

Случилось то, что случилось. Проблема появилась. Царапина превратилась в глубокий нарыв, не взрезав и не промыв который, уже нельзя было ни за что поручиться.

В принципе, ситуации для аналитической группы была, казалось бы, вполне «штатная»: жена изменила мужу. Целая отрасль практической психологии занималась проблемной ситуацией под общим названием – «супружеская измена».

Строго говоря, уже само возникновение соответствующих предпосылок никогда не исключалось из поля зрения аналитиков. Регулярно проводились соответствующие профилактические мероприятия и прогнозирование, и, в зависимости от конкретных исходных данных и особенностей обоих супругов, измена либо вообще не допускалась как таковая, либо ее последствия заранее купировались и никакого ущерба профессиональному тонусу супруга не наносилось.

В отношении Алексея Орлова все варианты, естественно, также просчитывались, и была принята именно установка на недопущение ситуации как таковой, – учитывая высшую степень его сердечной привязанности к жене и его принципиальной верности супружескому долгу.

В упомянутом кругу имидж и авторитет Алексея Орлова были таковы, что никому просто и в голову не пришло бы рискнуть наставить ему рога, – даже поправ святые законы армейского товарищества. Не говоря уж о том, что все искренне любили Алексея Орлова, чтобы причинить ему такую боль… Если же смельчак (а вернее, безумец) стал бы пристраиваться к его жене откуда—то со стороны, то всякий «нежный» контакт с ней был бы немедленно заблокирован. Попросту говоря, к ней вообще никого и близко не подпускали, а сама она как будто бы никогда не выказывала даже намека на то, что не прочь (и способна) завести с кем—то интрижку.

Между тем, когда их семейное счастье казалось полным и нерушимым, – точнее, некоторое время спустя после рождения очаровательного мальчика, – это самое как раз и произошло.

И произошло—то при обстоятельствах весьма невразумительных, нелепых, что ли…

Муж находился в отъезде, выполняя очередное особо важное государственное задание в одном из «зачумленных» регионов державы, где в течение нескольких дней с филигранностью нейрохирурга манипулировал броней и огнем, а жена в течение нескольких минут соблазнила некоего даже не успевшего опомниться офицера связи, который находился на обычном обходе для проверки систем спецкоммуникаций. Довольно циничное (если только подобный эпитет здесь вообще уместен), – довольно циничное прелюбодеяние случилось с внезапностью и дерзостью десантного броска. Инициатива целиком и полностью принадлежала ей. Кажется, они не сказали между собой и двух слов. Вероятно, впечатленный офицер постарался бы наведаться и на следующий день, если бы по решению аналитической группы его тут же не перебросили в тьму—таракань, подальше от греха. Удивительно, что после происшедшего супруга Алексея Орлова не проявляла никакого беспокойства и вела себя так, словно это была какая—то безделица или как будто вообще ничего не случилось. И поскольку она более не была замечена в намерении развивать подобную «активность», то было решено ничего не предпринимать, а странный эпизод сохранять в строжайшей тайне.

Семейная жизнь Алексея Орлова потекла совершенно по—прежнему, однако уже через самое короткое время жена вновь была замечена в спонтанном прелюбодеянии. Потом еще раз. И еще раз… После чего психологам—аналитикам стало ясно, что она загуляла самым банальным образом, и остановить ее не представляется никакой возможности.

Нельзя же было, в самом деле, вообще не подпускать к ней никаких мужчин!.. А любовников она выбирал как среди давно знакомых офицеров (как семейных, так и холостяков), так и среди людей абсолютно случайных, – вроде того первого офицера—связиста. Кроме мгновенных и кратковременных любовных эксцессов начали завязываться и весьма продолжительные интрижки. Словом, ситуация как—то сразу и бесповоротно вышла из—под контроля.

Жена Алексея Орлова была едва ли не самой привлекательной женщиной их круга, а ее репутация «неприкасаемой» стремительно падала. И упала до того, что офицеры уже были готовы возбужденно соревноваться между собой за честь успеть раньше других оказаться в ее объятиях. К тому же, она как будто вовсе не заботилась о том, чтобы соблюсти обычную в таких делах конспирацию, и только благодаря счастливому стечению обстоятельств ее похождения еще какое—то время оставались не известными всему высшему армейскому свету.

Однако после того, как она вступила в связь ни с кем иным, как с одним из высших начальников, – тем самым, увы, что когда—то был на свадьбе посаженым отцом, – история приобрела просто вульгарный, скандальный оттенок. Мгновенно их совместные развлечения в отсутствии супруга сделались притчами во языцех, – когда, например, они вдвоем отправлялись охотиться с вертолета не то сайгаков, не то на косуль или же ангажировали скоростной патрульный катер для речных или морских ночных прогулок, а главное, эти их нервощекочущие сумасшедшие вылазки в зоны горячих военных конфликтов – как на экскурсии.

Как чаще всего и бывает, муж, то есть Алексей Орлов, едва ли не последним прозрел в отношении происходящего.

Мучительные подозрения и ревность начали просачиваться в душу Алексея Орлова, когда на его жизненном пути – на каждом, можно сказать, углу и повороте – с пугающе нарастающей интенсивностью стали появляться женщины, смело предлагавшие известного рода услуги. Да еще какие женщины! Одна другой сердечнее, умнее и обольстительнее – как будто созданные для утешения. Он быстро сообразил, что эти «подставки» устраиваются заботливыми опекунами из группы психологов—аналитиков, которые, кстати, тоже что—то зачастили со всевозможными, якобы плановыми медицинскими обследованиями и психологическими тестами… А еще через некоторое время наконец понял, что именно могло быть единственной причиной подобной активности.