Сергей Чугунов - Чревовещания души. Восемь пьес для театролюбивых интеллектуалов

почить, подобно как сурок,

жир накопив, впадает в спячку…

АНГЕЛ

(прерывая)

Господь с тобой!

Ты, как корова, прожевавши век свой жвачку,

идет покорно на убой…

КАНДИД

А нет исхода, ангел мой…

«Хоть праведно живи, греши хоть непомерно —

конец один…» – говаривал Екклесиаст.

АНГЕЛ

И был он прав… Оно, хотя и верно,

но помни: «… щедро Бог воздаст …»

КАНДИД

(с насмешкой)

…отымет душу… тлену прах предаст…

разрушит триединство…

АНГЕЛ

Вижу бес

добротно поработал…

КАНДИД

Я и без…

все разумел, как надо… Мне одно ж,

душевный страж, вдолби в порожнюю главу,

зачем вам души, коим грош

цена в базарный день?..

АНГЕЛ

Прости, прерву,

чтоб безотложно ты остановился,

посколь не в меру, брат, разговорился.

Слова – убогой мысли подаянье,

никчемна медь… Ин, брат Кандид, молчанье…

(многозначительная пауза)

Мы – Ангелы – бесплотны, но и нам

есть хочется… (и часто, между нами)

А голод-то не тетка – знаешь сам —

вот кормимся идеями, желаньями, мыслЯми…

Но души… для гурманов, что скупцам богатство…

(с нескрываемой иронией)

Снедать их, кабы знал ты, вящее приятство…

(закатив глазки)

пиитовы ж душонки… Ты бы изумился,

как лакомы они…

КАНДИД

Да чтоб ты подавился!

АНГЕЛ

(смеясь)

Уймись… Да я шучу… глупец…

Не душеядны мы, как и Небесный Наш Отец…

Хотя б могли… конечно…

(перейдя на серьезный тон)

Послушай-ка меня, жизнь быстротечна…

смерть тела оттянуть я не могу, но души

(как верят в то неглупые индусы)

мы – ангелы – способны сохранять,

а после повсеместно их переселять

в инакие: и вещи, и тела…

КАНДИД

Дела!

Но я – ещё не полный идиот,

Да и религия моя не признаёт,

что се возможно…

АНГЕЛ

Объясниться должно —

то делается, даб не искушать людей…

Дверь в комнату открывается и входит Ален.

А вот спаситель наш, наш лицедей…

Те же, и вошедший Ален, одетый в грязный, изрядно поношенный черный дождевик, и немного выпивши.

АЛЕН

(потирая промерзшие руки)

Был труден день, а путь далёк;

вот к вам, друзья, зашел на огонёк…

(Кандиду)

Насчет дуэли я договорился,

ты б стопку поднести распорядился…

(пауза)

Но первым долгом… впредь всего,

представь, Кандид, мне гостя твоего.

Кандид и Ангел хранят молчание.

Аль мы знакомы?

(вглядываясь в лицо Ангела)

Не припомню что-то…

Молчите… Что? С пьянчужкой нет охоты

водить знакомство? Что ж, увы…

(Кандиду)

Я испаряюсь…

АНГЕЛ

Стойте!

АЛЕН

Погожу я…

АНГЕЛ

Вы, как всегда, и пьяны, и правы…

Но нету выбора… Садитесь… Что спрошу я?..

Ален усаживается в кресло.

(Актеру)

Вы секундант Кандида, сколь я знаю?..

АЛЕН

(вальяжно раскинувшись в кресле)

Да, господин хороший, исполняю

уже в четвертый раз я эту роль…

Роль, право, грязная – всё ж, это не король,

но платят справно…

АНГЕЛ

Вот и славно…

Скажи, приятель, ты б хотел сыграть

трагедию: где будут чувства клокотать,

как лава в чреве пробужденного вулкана;

где будут литься слёзы без обмана;

всамделишная кровь хлестать рекой?..

АЛЕН

Ишь, поворот какой…

А какова, мой благодетель, будет плата?

АНГЕЛ

Большая, шут! Хоть труппа не богата —

ти будет вечная уготовлЕна жизнь…

АЛЕН

(удивленно)

Я не ослышался случайно,

мне предлагаешь помереть, кажись?

АНГЕЛ

А ты умен, приятель, чрезвычайно…

КАНДИД

(вмешиваясь в разговор)

Что вы плетёте, в толк я не возьму?

АЛЕН

(отмахиваясь от Кандида)

Да помолчи… Тут в кандидаты на бессмертье

твой гость мя прочит…

(шепотом, прикладывая палец к губам)

Посему

наш разговор секретен…

КАНДИД

(настойчиво)

Но ответьте…

АЛЕН

Молчи, Кандид, совсем не до тебя…

(Ангелу)

Ну, я умру, а дале?..

АНГЕЛ

(с пафосом)

Возлюбя

тебя посмертно, наш народ

чтить станет вечно и гордиться… Через год

тебе поставят памятник в столице,

и именем твоим град нарекут…

АЛЕН

И это все за то, что пришибут,

(поправляется)

пристрелют на дуэли…

КАНДИД

(недоуменно)

О чём вы в самом деле?

АНГЕЛ

(Алену)

…помысли что тя, гаер, ждёт —

коль не дерзнешь? Чрез месяц, спозаранку,

ты не проснешься, сдохнешь через пьянку;

и твой, бедняга, грязный прах-помёт

снесут на городскую свалку,

а, вскорости, забудут все тебя…

АЛЕН

(утвердительно)

Идёт!

Давненько изменить судьбу мечтаю…

Постыло всё: работа и друзья…

(задумываясь)

Ответь одно: а отложить нельзя

смерть на чуток?..

АНГЕЛ

Не я решаю…

АЛЕН

(нетвердо)

Но, ладно, по рукам…

Протягивает руку. Ангел не отвечает взаимностью…

Однако, как-то всё…

АНГЕЛ

(возмущенно)

А ты, Алёша – хам!

Даешь добро… а сам в кусты потом,

как рак, упорно пятишься назад…

Что надобно ещё? Каких-таких наград

ты алчешь получить?..

АЛЕН

Все мысли об одном…

АНГЕЛ

Я понял, шут, в чём дело…

Забудь о том…

(пауза)

Обговорим детали: поменяться телом

и именем с Кандидом ты должон…

АЛЕН

А как же он?

(кивает на Кандида)

Ему не протянуть в комедиантском теле

и года…

КАНДИД

(возмущенно)

Что вы одурели?

Чорт знает, что несёте… в самом деле…

АНГЕЛ

(обращаясь к Кандиду)

Ты опять!

Я же просил его не поминать!

Иди…

(выталкивает Кандида из комнаты)

распорядись насчет вина…

Кандид уходит. Ангел продолжает разговор.

Да-аа, Дубин, будет смерть трудна,

а публика немногочисленна, бедна…

Но, обещаю, опосля твоей кончины:

историки; великодержавные мужчины;

писаки всякие – всех рангов и мастей;

из разных стран, россейских волостей —

тебя оплачут…

В ранг гениев вселенских возведут,

еще с десяток лет проспорят, просудачат…

АЛЕН

(с сарказмом)

…а после кол осиновый вобьют…

АНГЕЛ

Нет-нет… простой народ

ти не забудет; память не умрёт…

Твои стихи начнут, куда ни плюнь, звучать;

их даже в школах станут изучать;