Юлия Лавряшина - Авернское озеро

– Не обращай внимания, эта блондиночка ничего для него не значит. Она – дочь Овсянникова. Павел Васильевич попросил его с ней полюбезничать.

– У него отлично получается!

– Позволь ему ублажить отца. Они и так с трудом ладят. Хочешь сесть со мной?

Денис вспомнил о ней только за столом, но не подошел, а лишь махнул рукой. Они оказались на разных углах, и Соня спросила, не должен ли телохранитель находиться поближе?

Андрей промычал с набитым ртом:

– Ничего, тут все свои. Проверенная компания. Вкусный салат! Положить тебе?

– Чуть-чуть. А дочь Овсянникова? Она часто здесь бывает?

– Ты проявляешь далеко не профессиональный интерес, – хмыкнул Андрей. – Смотри не привяжись к нему слишком сильно, а то влипнешь, как я в свое время.

– Чем он тебя держит?

– Разве это можно объяснить? Даже Соломон не мог понять, как один человек прокладывает путь к сердцу другого.

Взвесив эту мысль, Соня призналась:

– Мне это странно слышать. Я никогда так не привязывалась к своим подругам. Может, тебя тоже стоит полечить?

– Зачем? – Он застыл, подцепив вилкой ломтик осетрины.

– Чтобы ты, наконец, освободился от него.

– А кто тебе сказал, что я хочу освободиться от него?

– Всякая зависимость угнетает…

Смерив Соню цепким взглядом, он туманно произнес:

– Выходит, все в порядке.

Она решила дождаться, пока он сам пояснит, но Андрей занялся заливным с таким увлечением, что ей пришлось спросить:

– Что именно в порядке?

– А? С тобой. Значит, ты еще не потеряла головы, раз считаешь, что зависимость от Дэньки может угнетать.

– Я вообще не теряю головы.

В том, как Андрей посмотрел на нее, смешались уважение и жалость. Вечернее солнце било Соне в глаза и мешало разглядеть Дениса. Только подсвеченный со спины истончившийся силуэт покачивался на другом конце стола. Денис то и дело склонялся то вправо, то влево, не позволяя своим соседям ни на секунду забыть о себе.

«Ему необходимо, чтобы все им любовались, – стараясь сохранять спокойствие, думала Соня. – Он влюблен в себя до неприличия!»

Андрей безмолвно подлил ей вина, и она удивилась тому, что даже не заметила, как все выпила. Салат на ее тарелке оставался нетронутым, хотя утром Соня лишь попила кофе. Приказав себе поесть, она взяла вилку, но отчего-то вдруг перехватило горло, и она опять подняла узкий хрустальный фужер.

– Я придумал, – повернувшись к ней, тихо сказал Андрей. – Останься сегодня у них ночевать. Понаблюдаешь за ним, а утром скажешь, что разгадала его хитрость. Что он вовсе не болен и делает это не во сне, а просто изводит их. Он на это вполне способен. Тогда они от него отцепятся. Может, и в институт позволят поступить. И твои услуги им больше не понадобятся.

– Думаешь, они в это поверят?

– Как они могут не поверить? Ты же все научно обоснуешь. Чего ради они тогда тебя наняли?

У соседа справа, на которого до сих пор Соня не обращала внимания, зазвонил телефон, и, достав из внутреннего кармана трубку, он принялся вполголоса обсуждать условия продажи каких-то вагонов.

– Кошмар, – поморщилась Соня, отвернувшись.

– Павел Васильевич спит и видит, чтобы Дэнькина голова была забита тем же самым.

– Может быть, он и прав…

– Ты можешь вообразить Дэньку торгующим углем?

– С трудом. Слушай, а если он будет продолжать меня преследовать?

– Дэнька? Преследовать? – Он сдавленно хохотнул. – Да ты что? Через день он про тебя и не вспомнит. Тем более когда узнает, кто ты на самом деле.

– А он узнает?

Он повернул к ней невозмутимое лицо, и Соня без слов поняла, что на этот счет можно не волноваться.

После обеда Денис предложил покататься на лодках и, схватив свою соседку за руку, первым выбежал из дома. От нахлынувшего гнева у Сони помутилось в голове, но чья-то рука придержала ее сзади и бережно усадила в кресло. Присев рядом, Андрей с тревогой заглянул ей в лицо и покачал головой:

– Ты много выпила. В жару лучше этого не делать.

– Это не из-за вина!

– Я знаю. Но зачем еще усугублять?

– Что я здесь делаю? Отвези меня домой.

Он угрюмо напомнил:

– Я тут ничего не решаю. Если Денис скажет, я тебя отвезу.

– Так пойди и спроси у него!

Чуть помедлив, Андрей поднялся:

– Хорошо. Я спрошу. Но если ты сейчас уедешь, твоя работа останется невыполненной. Так нельзя.

– Плевать я хотела на такую работу! – Она стиснула кулаки. – Беги, спрашивай разрешения у своего хозяина!

К его бледным щекам прилила кровь, и Соне показалось, что из носа сейчас вытечет густая темная струйка. Но ничего подобного не произошло. Сжав губы, Андрей быстро вышел из дома. Шаги у него были особенно широкими и тяжелыми.

Приходя в себя, Соня оглядывала гостиную. В ее устройстве сказывалась неопределенность вкусов недавно разбогатевших людей. Развешанные по стенам картины были выдержаны в одной цветовой гамме, что, судя по всему, явилось основным принципом их подбора. Все остальное было светлых тонов, даже кожаные диван и кресла. Соня такие терпеть не могла. На камине были расставлены фотографии в блестящих рамочках. Солнце поблескивало в них золотыми искрами, не давая разглядеть лица, среди которых должно было быть и лицо Дениса. Если остаться на ночь, можно тайком вернуться сюда и спрятать один из снимков под одеждой…

Что-то грохнуло сзади, и, еще не видя, Соня почувствовала его приближение – так пахнуло на затылок теплом. Денис перегнулся через кресло, и лицо его, на котором застыло виноватое выражение, оказалось перевернутым.

– Я тебе говорил, что я – дурак? – Он выбрался из-за кресла и присел перед ней, как до этого Андрей.

– Говорил.

– А, тогда хорошо. На дураков ведь не обижаются, правда?

– Разве я выгляжу обиженной?

– Ты выглядишь очень красивой.

– Это ты тоже уже говорил.

– Да ты что? Я столько всего успел наговорить?

– Ты вообще разговорчивый малый…

– Я – хороший малый, – хитро сказал он. – Не веришь?

– Верю. Ты действительно хороший.

– Тогда почему ты не хочешь стать моей женой?

– Перестань говорить об этом так, словно мы решаем, где поесть мороженого!

– Пойдем кататься на лодке? Андрюха будет грести, а мы с тобой целоваться. – Он положил руку на ее колено.

Соня дернула ногой, потому что в этот момент Зимина повернулась в их сторону.

– Тебе нравится изображать из себя мальчишку?

Вся веселость разом сошла с него. Убрав руку, Денис холодно сказал:

– Должен же и я когда-нибудь побыть мальчишкой. Ты идешь?

Уцепившись за его раскрытую ладонь, Соня встала, но Денис не отступил, и они оказались лицом к лицу. Стоило приподнять голову, и она дотянулась бы до его губ… Соня шагнула в сторону и, позвав его кивком, пошла к выходу. Она знала, что Зимина следит за каждым ее движением, и старалась держаться с равнодушным достоинством.