Елена Ильинская - Власть женщины сильней. I

– Юлия, хочешь знать, где я был и кого видел? – он не обратил внимания, что графиня куда-то собралась и уже застегивает плащ.

– Мне абсолютно все равно, – спокойно ответила она, – можешь ходить где угодно, встречаться с кем угодно и когда угодно. Только возвращайся, пожалуйста, в приличном виде.

Юлия ничем не выдала, что прождала его всю ночь. Вернувшийся брат Иосиф рассказал ей все, и графиня сделала свои выводы. В прошедшие месяцы она ни на что не жаловалась Феличе, ни разу не упрекнула его в том, что слишком часто он бывал просто пьян. Но это ночное похождение вывело ее из душевного равновесия. Перетти проигнорировал слова Юлии. Но, проходя к креслу, бросил все-таки мимолетный взгляд на себя – одежда и впрямь была помятой и пыльной. Он поморщился и тут же покивал каким-то своим мыслям, словно увиденное подтвердило какое-то его решение. Некоторое время синьор Невре сидел неподвижно, глядя прямо перед собой. Когда же граф поднял взгляд, то удивился, что остался в комнате один. Вошел брат Иосиф, ответил на безмолвный вопрос:

– Она поехала прокатиться за городом. Я послал за ней человека.

– «Ее светлость», Иосиф, а не «она».

Монах склонил голову, пряча усмешку. Это замечание уже стало традицией.

– Монсеньор, что делать с тем человеком из дома Морно?

– Приведи его сюда.

Перед Перетти предстал молодой мужчина. Дублет его сохранял еще некоторые следы роскоши, но был явно потрепан временем и поединками. Однако из-под простого темного плаща выглядывал эфес хорошего дорогого оружия.

– Как твое имя?

– Жерар Манфреди.

– Ты вор или наемник? – холодно поинтересовался Перетти.

– Учитывая обстоятельства нашей встречи, я мог бы задать тот же вопрос вам, синьор.

Кардинал усмехнулся.

– Почему ты не сбежал от, – Перетти замялся, думая как лучше обозначить Иосифа.

– От вашего монаха?! Потому что знаю, с кем свела меня судьба. А от судьбы я никогда не бегаю.

– Что ты делал в доме Морно ночью?

– Искал закладные на свои земли. Выкупить их у меня вряд ли получится.

– И ты решил обворовать женщину?!

– Только после того как она обокрала меня!

– М-м-м… Что ж, возможно судьба была не так уж не права в отношении тебя. Ступайте, синьор Манфреди, у меня будет для вас дело чуть позже.

После Перетти позвал к себе иезуита:

– Синьора Юлия еще не вернулась?

– Нет, монсеньор.

– Как только появится, скажи ей, что я хочу ее видеть. И вот еще что… Я возвращаюсь в Рим.

– Слава Всевышнему!

– Иосиф, ты не понял… Кардинал Феличе Перетти возвращается в Рим. Отправь весточки моим друзьям в курии, пусть готовятся, сочиняют легенду. Например, мы были в плену у разбойников. И с Божьей помощью сейчас спаслись и вернулись под сень Святого престола. Чем невероятнее, тем лучше! Рассчитай моих молодцов, но скажи им, что его преосвященство нуждается в верных людях так же, как знаменитый Сарто. Казну на виллу Монтальто доставит синьор Манфреди. Проследи за этим особо тщательно.

– Разумно ли доверять этому ночному гостю? Манфреди никогда не были друзьями римских пап.

– Вот и проверим. Ты понял меня?

– Да, монсеньор.

Юлия вернулась лишь вечером. На ее лице, разгоряченном быстрой ездой, отражалась скрытая радость. Она была красива в мужском костюме, с подобранными волосами. На Перетти она не обратила внимания, не заметила его в полумраке комнаты, через которую прошла к себе. Вскоре Феличе сам вошел к ней. Впервые за год он был облачен в кардинальскую мантию и чисто выбрит. Он окинул взглядом покои графини, убедился, что она еще не заметила обновку.

– Я изменил планы. Мы возвращаемся в Рим. Ты поедешь в этом платье, – Перетти отодвинул ширму.

– Тебе нравится, – скорее утверждая, чем спрашивая, произнес он.

– Ты в этом так уверен, что я не могу отказаться. Но зачем тебе в Рим? Тебе надоело жить? Ты забыл, что твой друг Каррера многое отдаст, чтобы отправить тебя в камеру Сант-Анджело. И сам лезешь ему в руки!

Кардинал мрачнел с каждым словом:

– Ты думаешь, я не знаю этого?

– Что ты собираешься делать? – в голосе Юлии прозвучали нотки тревоги.

– Тебе достаточно будет знать, что я не собираюсь заниматься там составлением букетов!

– Когда ты не хочешь мне чего-то сказать, это всегда означает, что или ты совершишь преступление, или… ты хочешь поссориться, – она обиделась, но постаралась скрыть это.

– Разве вернуться в Рим означает совершить преступление?! И потом, поверь, я подготовлю почву.

Тут на лице женщины отразилась какая-то догадка. В следующее мгновение глаза наполнились злыми слезами:

– Уж не для этого ли ты бегал ночью к Виктории! Она тоже сегодня приказала собирать вещи! Можешь мчаться за ней! Но без меня! – сорвалась графиня.

Перетти, уже протянувший руки, чтобы обнять ее, отшатнулся.

– Вот как?! – его лицо исказилось то ли от гнева, то ли от досады.

Через мгновение кардинал вышел, хлопнув дверью.

Наутро, уже готовый к отъезду, он не обнаружил в доме Юлию. Выругавшись, Перетти дал сигнал трогать.

Через несколько недель его высокопреосвященство Феличе Перетти прибыл в Вечный город. На столе в своем доме Перетти обнаружил записку: «Кардинал, ты зря приехал в Рим». Однако на следующий же день он появился в курии, чтобы лично убедиться в справедливости уверений брата Иосифа – его ждали. Хотя часть бывших соратников предпочла соблюсти нейтралитет, нашлись и те, кто открыто выразил свою радость по поводу его возвращения. Папа Климент не сомневался, что Перетти приехал в Рим не смиренным просителем. Но сдавать свои позиции и делиться властью бывший протеже Сикста не собирался. А потому кардиналу было чего опасаться.

Однажды Феличе увидел в Ватикане Викторию; в сопровождении компаньонки она пересекала площадь, направляясь к семинарии. Он дождался, когда женщина выйдет, и пошел ей навстречу. Увидев Перетти, Виктория опустилась в легком реверансе, даже приложилась к перстню. Но эти знаки почтения не обманули кардинала, в его голове вновь звучало ее презрительное: «Проводите».

– Кого-то навещали, донна Виктория?

– Одного юношу. Он сирота, дальний родственник… Я принимаю некоторое участие в его судьбе, – Виктория чуть повела плечами, скрывая нежелание подробнее отвечать кардиналу.

Перетти с усмешкой кивнул, и графиня почувствовала, как некстати ее лицо заливается краской.

– Не тот ли это юноша, о котором вы просили меня однажды? И Папа Сикст тогда даже издал буллу, которая давала этому мальчику, м-м, Сержу, кажется, вашу фамилию – Бюсси – и место в семинарии?

– Вы правы, ваше высокопреосвященство, – Виктории стоило большого труда изобразить благодарную улыбку в ответ.