Ульяна Соболева - Черные Вороны. Паутина

— ​Да, потому что не то пробивали. У вас в доблестной милиции, полагаю, не только помощники, но и враги имеются…

— ​Что значит не то пробивали? — я напрягся, чувствуя, что мы подбираемся к чему-то, что вскоре перевернет нашу жизнь в очередном кувырке.

— ​Потому что это не та машина. Цвет тот, номера те, только везли девочку не на ней. Не знаю, у кого там какие завязки были, но этот факт появился в деле уже после того, как его закрыли. Может, для шантажа берегли… Скорее всего. И, думаю, вся эта эпопея с пожаром архива и взломом системы была организована для того, чтобы избавиться от улик…

Его слова походили на мощный толчок по затылку. Перед глазами потемнело, по телу прошла леденящая дрожь, виски сжало словно тисками. Малена — такая же пешка… Ужасные догадки, одна за другой, как удары под дых — каждый сильнее предыдущего. Я убрал исполнителей… шестерок… мы подвинули итальянцев, перерезав их как свиней, а за всем этим стоит кто-то совершенно другой. Гуляет на свободе, скорее всего, рядом с нами, заметая следы и скалясь в злорадной ухмылке. Кто это? Кто это, бл****. Это только начало. Это, бл***, прямая заявка на войну. Потому что тронули святое. То, за что уроешь любого и сам сдохнешь, не раздумывая.

— ​Мне нужна информация….

— ​Это не так просто… Я не могу вам обещать…

— ​Я дам тебе все, что нужно. Любые деньги, ресурсы, людей, гарантию безопасности.

— ​Я понял все, Андрей. Только я тоже не всесилен. Мне нужно еще немного времени… Сделаю все, что смогу….

— ​Поедешь с моими людьми. Водитель ждет тебя на улице…

Я понимал, что теперь этого паренька нужно крепко держать при себе. Не только потому что он нам нужен, но и для того, чтобы ему раньше времени рот не закрыли пулей в висок и не уплыла важная информация. Мне нужно, чтобы он постоянно был на виду и под нашим контролем. И в этом деле я не собирался терять ни минуты. Он замялся от моего напора и тона, который не терпит возражения.

— ​Это лишнее, Андрей…

— ​Не спорь, мне виднее. Просто поверь и езжай.

Он не ответил, ведь понимал, с кем связался. Но отступать поздно, да и не дал бы ему никто. Отсюда не уходят, как любил всегда говорить мой отец.

Я дождался, пока они отъедут и вернулся в ресторан — забыл на столике телефон, а без него никак. Вовремя вернулся, так как заметил уведомление о нескольких пропущенных.

Итак, врач… В груди неприятно кольнуло. Несколько дней назад отцу опять стало плохо, приступы случались все чаще, и в этот раз ему пришлось остаться в больнице. Он конечно устроил там скандал, посылая ко всем чертям врачей и обещая отыметь всех молоденьких медсестер, чтобы мы убедились, что он здоров как бык, но пришлось подчиниться. Как минимум пару недель нужно было оставаться под присмотром, и мне каждый день звонили оттуда, чтобы сообщить о состоянии здоровья отца.

Набрал его и, услышав, что все под контролем, выдохнул. Хоть об этом пока что можно не волноваться.

Кто у нас дальше? Листая журнал вызовов, увидел, что не успел ответить Насте. Здесь, конечно, несколько вариантов. Надеюсь, она просто соскучилась, новости, которые входят в ее компетенцию, редко бывают хорошими.

— ​Алло, Настя, ты звонила?

— ​Привет, Андрей. Да. У меня для тебя две новости… Прям классика жанра.

— ​Конечно же, начни с плохой.

— ​Карина попала в милицию…

Твою мать. Как в милицию? Я чертыхнулся и, схватив ключи, побежал к машине, на ходу отключая сигнализацию.

— ​Что она натворила?

— ​Да не переживай, там ничего серьезного… В этот раз.

Я знал, что моя дочь — это чертенок, я установил за ней жесткий контроль. Похоже, мне нужно устроить показательную казнь службе безопасности. И сменить всех нахрен.

— ​Я лечу уже. Буду в течение получаса. А хорошая какая?

— ​Она у меня. И… В общем, это не по телефону.

— ​Настя, не испытывай мое терпение, вот сейчас явно не время. Договаривай.

— ​Она согласилась встретиться с врачом. Есть у меня один. Я тебе гарантирую, что это поможет…

— ​Настя-я-я, ты знаешь, скольких врачей мы обошли? Хватит. Нам это не нужно. Одним шарлатаном больше — одним меньше.

— ​Нет, Андрей. Этот не шарлатан. Только есть один момент… И это будет непросто….

— ​Какой момент?

— ​Он введет ее в состояние гипноза, и ей придется пережить все заново…

— ​Об этом не может быть и речи! Даже обсуждать не буду.

— ​Андрей… я ведь никогда тебе не советовала ничего, если была не уверена. Ты знаешь, сколько я таких искалеченных видела? Пачками через нас проходили. И я знаю, о чем говорю…

— ​Настя, я сказал НЕТ! Не думал никогда, что мне придётся повторять дважды. Никакого гипноза. Она только начала в себя приходить.

— ​Андрей. Ну до чего же ты упрямый… Я же хочу как лучше

— ​Настя, тема закрыта. Я заберу дочь, и мы к этому разговору больше не возвращаемся. Еду… — и нажал на кнопку отбоя.

— ​Дашка-а-а-а, как же я соскучила-а-а-ась! — бросилась ей в объятия, крепко прижимаясь. Я правда чертовски по ней тосковала. Дома стало совсем пусто и видеться удавалось не так уж и часть после того, как Дарина с Максом поженились.

— ​Ой, Каринка, я тоже… Ты где пропадаешь?

— ​Да не спрашивай! — смотрела на ее счастливое лицо, блестящие глаза и прям завидовала по-доброму, как она сияет… — С моим папашей особо не увильнешь!

— ​Карина, ну Андрей просто волнуется. Постарайся понять… он боится за тебя…

— ​Ага, боится он. Ладно, давай лучше о хорошем. Ты-то как тут? Вижу, супружеская жизнь пошла тебе на пользу…

Дарина покрылась румянцем, а я засмеялась. Ну вот кто из нас тут взрослее? Мне так понравилось ее смущение, что хотелось вогнать ее в краску еще больше.

— ​Ладно-ладно, можно без подробностей. Я свою юную и неокрепшую психику берегу… с молоду, как говорят. А то мне еще жить и жить, а тут такое…

— ​Кари-и-и-на, какая же ты вредина. Обожаю тебя… Пойдем, расскажешь мне, как ты… Мне же интересно…

Мы обняли друг дружку за талию и пошли в сторону дома. Дарина начала суетиться, приготовила нам коктейли и нарезала фрукты. Все это могла сделать и прислуга, но ей хотелось таким образом меня побаловать, да и поболтать можно без лишних ушей.

— ​Ну как вы там поживаете, Карин? С папой-то у тебя как?

Я ожидала этого вопроса, понимала, почему его задает. С одной стороны — переживает за нас, а с другой — когда рядом кому-то хуже, чем тебе самому, это вызывает некое чувство вины… Тебе ведь лучше, поэтому радоваться своему счастью как-будто неприлично. Я понимала ее. Даже слов не нужно было — обо всем говорило счастье, которое она излучала. Взглядом, загадочной улыбкой, легкой задумчивостью. Мы разговаривали, общались, только я видела — мыслями она далеко, не здесь, с ним. Наверное это здорово — любить кого-то вот так. Когда больше ничто не имеет значения, когда мир кажется лучше, когда хочется дарить всем свою радость и не замечаешь ничего плохого. Именно поэтому не хотелось сейчас говорить сложных разговоров и тяжелых бесед о душевных терзаниях.