Эрика Адамс - Игрушка палача [litres]

– Скоро всё пройдёт, моя птичка, поверь.

Я попыталась отстраниться, но он перекатился через меня на бок и крепко прижал к себе, поглаживая плечи и волосы, пока я, всхлипывая чуть слышно, растирала свои собственные слёзы на его груди. Слёзы и боль… Интересно, чего я ещё ожидала?

Палач приподнял моё лицо и коснулся губ поцелуем, постепенно углубляя его, не давая уйти, заставляя, отвечать на страстные касания. Руки его уже сжимали мои ягодицы и несильно мяли их, приближая меня к себе. Пальцами Палач погладил кожу бедра и скользнул между моих ног.

– Не надо, Тайра! – прошептал он, почувствовав, как сильно я свела бёдра вместе, опасаясь вновь почувствовать его внутри.

Палач с лёгкостью преодолел моё сопротивление и принялся поглаживать самый кончик выступающей плоти, нежно покручивая пальцем. Его губы вытворяли что-то невероятное с моим ртом: целовали, облизывали, посасывали, заставляя меня снова почувствовать странный жар, который остался внутри меня, не найдя выхода, заставляя… О проклятье!.. Вновь желать его. Разве такое возможно?

Чувствовать обжигающую боль и дискомфорт и одновременно хотеть, чтобы он вновь заполнил меня собой? Палач углубил поцелуй и сильнее нажал на клитор, вызвав стон, а затем ещё и ещё… Приподнялся на локте надо мной, жадно вглядываясь в лицо, не отрывая взгляда от моего рта, выпускающего один стон за другим, яростно растирая меня пальцами внизу.

Я как безумная, бесстыдно тёрлась о его руку, громко стоная, чувствуя, что не выдержу этой горячей ласки, и через мгновение меня пронизало насквозь, бёдра дёрнулись в последний раз ему навстречу, вырвавшийся из горла крик повис в ночной тишине. А Палач успокаивающим движением поглаживал меня, шепча какие-то безумные слова. У меня не было сил ответить ему хоть что-то, меня подхватило тёплой волной блаженства и неги и несло-несло-несло куда-то прочь, но по направлению к нему… Палач лёг рядом, и я обвила его мощный стан руками, замирая под бешеное биение его сердца.

Я бросаю взгляд на экран миниатюрного передатчика на запястье.

Раннее-раннее утро. В комнате темно, даже ночник выключен. Для меня это не проблема, я вижу в темноте практически также хорошо, как и при ярком дневном освещении. Рядом лежит Тайра, прижавшись спиной к моему боку. Лёгкое одеяло сбилось в ногах, обвивая бёдра, тёмно-синие волосы ночным покрывалом разметались по подушке и плечам, скрывая от моего жадного взгляда её грудь. Спит. В моей постели. Не помню, чтобы меня когда-нибудь вот так выключало, напрочь, сорвав все стоп-сигналы, и уносило вдаль. Последнее, что отложилось в памяти, как она обняла меня. И всё, потом темнота, прыжок без страховки в забытьё.

Аккуратно провёл пальцем по выступающим позвонкам спины, очерчивая бугорки. Лёгкая, почти невесомая и хрупкая настолько, что каждый раз, сжимая её в объятьях, страшусь услышать хруст раздавленных костей. Меня преследует эта галлюцинация – держу в объятиях её тело, поломанное, перекрученное, с запёкшейся местами кровью и безвольно повисшей головой. В этом кошмаре я несильно встряхиваю её, заглядываю в мёртвые и пустые глазницы.

С каких пор меня преследуют кошмары и предчувствия? Ответ лежит совсем рядом со мной, под боком, глубоко и размеренно дыша во сне, даже не подозревая, какая тьма клубится в моей голове, грозясь вырваться наружу. Прогоняю мрачные мысли, невесть откуда взявшиеся, глубоко вздохнув и пытаясь подстроиться под ритм дыхания. Улыбаюсь, отчётливо понимая, что этот бессловесный момент единения с ней, когда одно дыхание на двоих, привязывает меня к Тайре крепче, чем самый жаркий секс.

Хотя от секса я бы тоже не отказался. Провожу руками по её телу, повторяя его изгибы. До сих пор не верится, что вчера птичка добровольно прыгнула ко мне в постель, даже не пытаясь оправдаться или прикрыться каким-то благовидным предлогом. Такой я её еще не знал: жаркой, доверчивой, охотно принимающей ласку, не огрызающейся в ответ. Правда, никто не гарантирует, что после пробуждения ото сна в Тайре вновь не восстанет дух противоречия самой себе, разрушив хрупкий мост, перекинутый через пропасть.

Глажу рукой шелковистую кожу бёдер, прижимаюсь к ней, отчётливо чувствуя желание слиться с Тайрой, заполнить собой полностью. Аккуратно провожу рукой, скользя к треугольнику между ног, мягко отвожу бедро в сторону, накрывая пальцами промежность. Едва сдерживаюсь, чтобы единым движением пальцев не ворваться внутрь неё. Вместо этого начинаю нежно растирать подушечками пальцев чувствительный клитор, время от времени соскальзывая вниз и обводя контур желанного сладкого лона.

Тайра такая мягкая и нежная, что её тело через несколько минут послушно отзывается на ласку. Она сама ещё этого не знает, но внизу уже раскрылась навстречу моим пальцам, увлажнённая и горячая, сонная. По телу пробегает лёгкая дрожь и из пухлых губ вырывается лёгкий стон. Интуитивно она прижимается бёдрами ко мне. Приподнимает голову с подушки и оборачивается. Разомлевшая после сна, с удивлённым выражением в своих глазах невероятного цвета.

– Тише, лежи, – прижимаю её обратно к кровати, меньше всего мне хочется, чтобы она ускакала от меня прочь сейчас, когда всё так зыбко и многообещающе. – Ты всё ещё спишь.

– А мне кажется, что я уже проснулась…

Голос Тайры после сна немного ниже, чем обычно. Просовываю одну руку под её тело, обхватывая грудь, а второй рукой продолжаю ласкать её снизу.

– Прекрати…

Тайра пытается увернуться, но я держу её крепко.

– Нет, Тааайра, ты вчера сама пришла ко мне сюда, и просто так я тебя не отпущу. Хочу тебя здесь, сейчас, утром, пока ты такая мягкая и отзывчивая…

Усиливаю нажим и начинаю быстрее ласкать клитор, наслаждаясь ощутимой пульсацией под подушечками пальцев, перемещаюсь ниже и ввожу в неё палец, двигаю им внутри. Тайра стонет, прижимаясь к моей руке, выражая одним-единственным движением всё своё желание. Меня не нужно долго упрашивать. Хочу слышать, как она стонет всё громче и чаще, хочу чувствовать, как сильно она сжимает меня внутри…

Одним движением переворачиваю её на живот, заставляя приподнять попку кверху. Тайра протестующе стонет, но несколько ласкающих движений убеждают её в обратном, и она отдаётся на волю моих рук. Охренительное зрелище: круглая попка задрана кверху, не скрывая ничего от моего взгляда. Толкаю её голову и плечи вниз, вжимая в простыни:

– Не двигайся сейчас…

Возбуждение почти болезненное, но всё же не могу удержаться от поцелуя. Приникаю жадным ртом к её лону, целую и провожу языком по кругу, ударяя кончиком языка по чувствительному месту, прокладываю дорожку снизу вверх. Она дёргается назад, когда я обвожу языком аккуратное отверстие попки. Успокойся, девочка, это мы оставим на потом…