Марго Генер - Частицы магии. Огонь

– Относительно. Где берег?

Гленна указала куда-то в сторону.

– Там, – сказала она.

Мы с Дайной одновременно повернули головы. Море, куда указала Гленна, такое же безмятежно ровное, а на горизонте смыкается с небом без каких-либо признаков суши.

Я спросила с сомнением:

– Уверенна? Откуда знаешь?

– Я же земля, – глухо произнесла брюнетка, – я ее чувствую. Тут не так далеко, как может показаться. Точнее, недалеко, потому, что с нами она.

Гленна кивнула на Дайну. Та взмахнула пушистыми ресницами и вынула из воды кисти, когда покрутила ими, нас подхватило что-то вроде водяной ладони и с бешеной скоростью понесло вперед.

Я крепче прижала Лодина. Хотя двое других тоже, вроде как, мои родственники, но ветер ближе и по духу, и по месту жительства.

Минут через пять мы уже укладывали Лодина на берег из мелкого ракушечника, рядом с обрывом из глины в два моих роста.

Гленна недовольно пробурчала:

– Долго он будет отдыхать? За нами, если не забыли, погоня.

Я зыркнула на нее зло.

– Да что ты за человек такой? Он неизвестно сколько тащил нас под водой. Если забыла, мы не местные, наши силы ограничены, а такие геройства выжимают, как лимон.

– Какие мы нежные, – отозвалась Гленна, выжимая волосы.

– Я бы тебе показала, какая я нежная, – огрызнулась я, чувствуя, как огонь внутри быстро выгоняет остатки сырости. – Ох, как показала бы.

В глазах погорячело, по жилам побежали огненные муравьи, а тело обрело привычную легкость. Я поднялась и грозно уставилась на брюнетку, в тайне понимая, она моя сестра, и вообще помогла сбежать из плена. Но поведение и грубость взбесили.

Гленна, выше меня на голову, сложила руки под пышной грудью и ожидающе посмотрела на меня, мол, ну давай, что ты мне сделаешь. Едва я шагнула вперед, Лодин зашевелился.

– Девочки, – проговорил он хрипло, – не ссорьтесь.

Моментально забыв о Гленне, которая ворчит, как старуха, я метнулась к ветру. Спросила:

– Ты как? Живой?

– Да куда я денусь, леди-пламя. Я же обещал тебя охранять.

– Обещал.

– Ну вот и не говори глупостей.

Гленна снова фыркнула, как недовольная кошка и поинтересовалась:

– Вы закончили?

– Тебе никто не говорил, что ты хуже занозы в… – произнесла я поднимаясь. – Не скажу где. Так тебя ни один мужчина не полюбит. Они, знаешь ли, не слишком жалуют сварливых баб.

Земля неожиданно улыбнулась, лицо просветлело, будто сделала ей комплимент.

– Говорили. – подтвердила она. – И не такое говорили. Чем очень горжусь. Но вот что я скажу тебе, девочка, в своей жизни я всем обязана только себе. И никакие самцы с бубенцами между ног не посмеют меня упрекнуть в сидении на шее.

Я даже отшатнулась.

– Крепко же тебя обидели.

– Да никто меня не обижал, – уклончиво произнесла она, неожиданно превратившись во вполне сносного человека. – Просто мир наш такой…. Мужской. Вот и приходится, либо ноги раздвигать, либо мозги с мышцами качать.

Я расправила мокрую, пропаленную футболку и тоже стала выжимать волосы, приговаривая:

– Могу понять. Уже наслышана о ваших подмирских нравах. У нас такое только в Нижнем поречье. Одна одежда чего стоит. Кто, кто такое носит? Туго, не удобно, везде натирает. Только корсет для груди нормальный. Даже удобный.

– Ты о лифчике?

Я опустила взгляд на мокрую майку, которая облепила утянутую в этот лифчик грудь, и проговорила с сомнением:

– Эмм… Наверное.

Дайна перестала выглядеть, как речное божество, вышедшее из вод великого источник, волосы стали сухими, а сама она – чистая и свежая, словно утренняя роса.

Дайна проговорила ласково и тихо:

– Ну вот, все хорошо. Можем отправляться.

С обрыва покатились шарики глины и мелкие камешки, мы одновременно подняли головы. Я обмерла, а Лодин согнул колени, сжав пальцы в кулаки.

Над обрывом белокурая голова Клауса. Он неотрывно смотрит на меня, словно пытается доглядеться до внутренностей, которые в данную минуту скорее бесформенная расплавленная масса.

Он проговорил:

– Именно. Отправляться. И желательно побыстрее.

Все мы моментально осклабились, лицо Лодина почернело, словно туча набежала на ясное небо, Дайна снова превратилась в девицу с речными волосами, а глаза Гленны почернели, белок заполнился тьмой, как у демона.

– Убирайся! – выпалила я, раскаляя кожу. – Нас четверо, тебе не справиться!

– Я и не собирался, – отозвался Клаус, морщась, словно босиком наступил на таракана. – Но если не хотите вернуться в лапы Яна и агентов «Инквизито», которые, уверен, уже совсем не далеко, лучше пойти со мной. Причем поскорее.

Лодин прогудел низким голосом:

– Мы больше не верим тебе, подмирец. Всем вам. Уходи.

Клаус всплеснул руками.

– Да что я с вами, как нянька, в самом деле! – выпалил он. – Вы что, слепые? Я хоть раз вам сделал плохо? Покопайтесь в памяти? Желательно не в фантазиях и домыслах, а в фактах. Агата, прошу тебя.

Вперив в него грозный взгляд, пришлось признать, в действительности Клаус только и делал, что спасал нас с момента знакомства. Хотя и вел себя, как последняя свинья и женоненавистник с королевскими замашками. То же самое делал Ян, хотя выяснилось, что цели у него были свои.

Меня потряхивало от волнения и постоянно накатывающих волн, какие возникают лишь в присутствии Клауса. Но решила, что лучше прыгну в ледяную воду, чем выдам сове состояние подмирцу.

– Ты убил собак! – процедила я.

– Собак? – не понял Клаус.

– Да! – выкрикнула я ему в лицо. – Собак Яна. Пусть он и мерзавец, но собак зачем? Они не виноваты! Все равно ты ужасный человек!

Взгляд подмирца стал ледяным, я видела, как по его лицу скользят тени, а губы подрагивают, чтобы сказать что-то колкое и едкое. Но по какой-то неведомой причине сдержался.

Сделав глубокий вдох, он проговорил:

– Ты права. Собаки не виноваты. Поэтому я отправил их к себе. Потому, что это наши общи с братом собаки. Довольна? Агата, ты довольна? Или в твоих глазах я все еще бездушное чудовище?

Меня трясло, я пыталась унять дрожь в руках, но пальцы все равно дергаются, словно играю на лютне. Я проговорила стараясь успокоить бешено колотящееся сердце:

– Я… Я не знаю. Может ты говоришь правду. Но где гарантии, что ты при удобном случае не сдашь нас костюмам?

– Да какие вам нужны еще гарантии? – бросил блондин, разворачиваясь. – Я тут жизнью рискую. И начал рисковать, когда развалил дом Яна, пытаясь спасти вас. Но если хотите, можете оставаться, а я пошел. Попробую сам справиться с каше, которую заварил. Но, Агата, настоятельно рекомендую проследовать за мной.

Он тряхнул головой и скрылся за обрывом, а мы несколько секунд молчаливо переглядывались, источая стихии, и готовые отражать удары. Потом Гленна насторожилась и присела, прижав ладони к песку. Лицо омрачилось, брови сдвинулись на переносице.