Татьяна Устинова - Первое правило королевы

Господи, разве она может его не узнать!..

– Инна Васильна, что с тобой? – негромко спросил Осип. Она затрясла головой, стараясь медленно дышать, и руки вдруг сильно замерзли в теплой машине, полной весеннего агрессивного солнца и запаха нагретой синтетики.

С другой стороны огромной и бестолковой державы Александр Ястребов, один на пустой вечерней дороге, тоже пошарил рукой, включил аварийную сигнализацию и съехал на обочину, утонув колесами в снегу.

Он не думал, что будет так трудно.

– Инна, мне нужно с тобой поговорить. Ты можешь?

– Могу.

Что он станет ей говорить? Что замучился без нее?

Что «больше так продолжаться не может» или еще какие-нибудь идиотские книжные фразы? Что жизнь не удалась? Что он не справится дальше один – ни с собой, ни с работой, ни с чем?..

Он нажал кнопку, и стекло с тихим скрипом поехало вниз, и мороз дохнул в горящее лицо.

– Инка, я хочу, чтобы ты вернулась в Белоярск.

Молчание в несколько тысяч километров представилось ему, как в кино, – сначала тайга, тайга и снег, потом горы, потом города, потом равнины, потом поля и деревни, потом леса, и опять города и поля, только уже без снега, и огромный город, распираемый людьми и машинами, ревущее шоссе, грохочущее метро, город, закатанный в асфальт и камень, и среди всего этого – она с телефонной трубкой в руках.

Сейчас от этой чертовой трубки зависит все.

– Инна, ты слышишь меня? – Да.

– Возвращайся.

– Зачем?..

Что-то затрещало, словно порвалось, связь почти сорвалась на хрип, и он перепугался, что не договорит:

– Инна! – Да!

Она тоже перепугалась, выскочила из «Вольво», чуть не угодив под проходящую мимо машину, которая неистово засигналила и облила ее водой из-под колеса, а Осип закричал страшным голосом:

– Инна Васильевна, вернись!..

– Инна, ты слышишь меня?! Я прошу тебя, приезжай! У меня ничего без тебя не получается!

– Что у тебя не получается?

Машины уже не сигналили, а выли так, что Ястребов слышал этот вой на своей стороне державы, но она не обращала на них внимания.

Он сказал первое, что пришло в голову:

– Работа. Ты же специалист, ты во всех делах разбираешься в сто раз лучше, чем я. Помоги мне, пожалуйста, а?

Она выдохнула и посмотрела на темные потеки, залившие светлую шубу.

Вот оно в чем дело. В делах.

– В качестве кого? – Что?..

– В качестве кого я буду тебе помогать?

Он не ожидал ничего подобного. О чем она спрашивает? О должности?.. О ранге?..

– В качестве… первого зама, – пробормотал он растерянно. – Моего. Моего первого зама.

И опять в трубке что-то затрещало, как будто засмеялось ехидно.

Нет. Она все поняла неправильно – и про него, и про себя. Еще утром она ни за что не поверила бы, если кто-нибудь бы сказал ей, что сегодня днем перед въездом в тоннель Ястребов предложит ей должность первого заместителя губернатора.

А сейчас она никак не могла поверить в то, что собиралась сделать – отказаться.

– Инна?

– Да. Я здесь.

– Таких предложений не делают дважды, – вдруг сказал он, и она словно увидела, как он улыбнулся, – а я почему-то делаю, и уже во второй раз. Помнишь, однажды я уже предлагал тебе… себя и свою команду.

– Ты не предлагал себя. – Что?!..

– Ничего, – проскрежетала она.

– Соглашайся, – попросил он, – давай. Пожалуйста.

– Почему?..

– Что – почему?

– Почему ты мне опять предлагаешь, если таких предложений не делают дважды?

Он помолчал. Все-таки она заставит его это сказать, чертова баба, без которой у него никак не получалось жить!..

– Потому что я тебя люблю, черт тебя побери, – выговорил он отчетливо. – Это я тоже должен повторить дважды?

– Ты меня…что?..

– Я тебя люблю, – повторил он очень громко. – Черт тебя побери.

– Тебя побери! – крикнула она в отчаянии.

– Прилетай. Пожалуйста. Ты… прилетишь?

– Ну, конечно. Как только… как только куплю билет.

– Я закажу тебе билет, – тоже закричал он. – Сегодня же! Поняла?!

– Поняла. Только мне нужно три.

– Что… три?

– Три билета. Мне нужно три билета на самолет. Со мной еще свекровь и водитель. Не могу же я их тут одних бросить!

Он помолчал. Соображать у него получалось плохо. Какая свекровь?! Какой водитель?!

– Инна, ты… точно вернешься?

– Точно, – сказала она и вытерла слезы. – Совершенно точно. Заказывай билеты. Почему ты не звонил так долго?!

– Потому что я тебя боюсь, – признался он, до смерти.

– Я тоже тебя люблю, – быстро сказала она, у нее больше не осталось сил. – Ты… подожди меня еще совсем немножко.

И отключила телефон.

Вокруг шумело, ревело и брызгалось. Она стояла в центре Садового кольца, в водовороте машин, перед взъездом в тоннель. Над тоннелем сияло желтое солнце, попадало в глаза.

Она распахнула дверь и плюхнулась на переднее сиденье.

Осип был бледен.

– Что случилось, Инна Васильевна?

Она посмотрела на него, прицелилась и крепко поцеловала его в щеку. Потом взялась обеими руками за щиток. Руки немного дрожали.

– Ничего. Мы возвращаемся в Белоярск.

– Когда?! – испуганно вскрикнул Осип.

– Сегодня. Или завтра. В общем, сейчас. Осип помолчал.

– Он звонил, что ли?

– Он.

– Чего сказал?

– Сказал, что он меня любит.

– Ясненько, – подытожил Осип, – так и запишем, значит. Любит, значит.

Она засмеялась и покрепче ухватилась за щиток – на всякий случай.

– Он хороший мужик, – негромко сказал Осип, – отличный. Трудный, как все нормальные мужики, но отличный…

Он выключил аварийную сигнализацию, нажал на газ, машина тронулась потихоньку, и Осип пробормотал себе под нос с задумчивой досадой:

– Угораздило же меня, елки-палки, перед этим тоннелем остановиться! Может, не остановился бы, и не было бы ничего, в Москве бы остались… Пасха завтра, куличи, все такое… А ты, Инна Васильна, говоришь – справедливость жизни! Где она, эта справедливость? А?! Где?!