Штефани Хассе - Поцелуй врага

– Это, должно быть, восточная часть. – Он смотрит на короткий коридор, заканчивающийся маленьким эркером с мягким сиденьем в углу. Мне сразу хочется там удобно устроиться и почитать. Мы смотрим через окно в сад. Он находится ниже входной лестницы, которая привела нас в здание.

Я возвращаюсь и дергаю за ручку единственной двери в маленьком коридоре. В нос тут же бьет запах хлорки.

– Молодец, – одобрительно произносит Джош и придерживает для меня дверь. Спускаюсь по лестнице с маленькими лампами. Шаг за шагом они открывают мне путь вниз.

Вода перед нами ярко освещена. Отражения рисуют сине-белые узоры на стене справа, а остальные две стены сделаны из стекла.

И тут в полутьме я замечаю движение.

– Вон там! – привлекаю внимание Джоша к двум фигурам на широком лежаке-ракушке перед противоположным окном. Лора и Бэррон.

– Им нужно отсидеть штрафные минуты, – шепчет Джош. – Видимо, они отошли друг от друга.

Мне их не жалко. Судя по всему, они соблюдают запрет Келлана на разговоры и бросают на нас ядовитые взгляды вместо слов. Хотят отвлечь нас и помешать выполнить задание. Каким бы оно ни было.

– В бассейне что-то есть! – Джош подводит меня к краю. Я замечаю что-то темное под колышущейся поверхностью. Джош достает из внутреннего кармана куртки свою книгу Львов и протягивает мне, а в следующую секунду уже буквально срывает с себя одежду, сбрасывает туфли и головой вперед прыгает в бассейн. Я прячу его книжку в свою маленькую сумочку от Yves Saint Laurent, которую мне подобрала к платью Диона. Пока я пытаюсь закрыть ее, мои часы начинают вибрировать, хотя я стою прямо у края бассейна, даже не в трех метрах от Джоша.

И тут я вспоминаю, что сказала Валери, когда дала нам часы. Они водонепроницаемые, но вода может помешать сигналу.

Я смотрю на Лору и Бэррона, которых, видимо, не предупредили. Теперь им приходится отсидеть штрафные минуты. Не размышляя больше ни секунды, бросаю сумку, снимаю туфли и прыгаю в дизайнерском платье вслед за Джошем. Он уже поднимается на поверхность и сталкивается со мной.

– Что ты делаешь в бассейне? – фыркая, спрашивает он.

Когда я ему все объясняю, он радостно обнимает меня. Тот факт, что на нем только боксеры, а моя кожа прикрыта лишь облепляющим тело атласом, вызывает во мне жар. Я бы не удивилась, если бы увидела, как поднимаются клубы тумана.

Возможно, Джош думает о том же. Или он реагирует на шепот Лоры и Бэррона, которые все еще спорят, что Лора тоже должна спуститься в воду.

– Пойдем дальше, – говорит он. Мы быстро возвращаемся к краю бассейна, смущение, словно вода, давит на меня с каждым взмахом руки.

Мы находим несколько халатов и пушистых тапочек возле двери на лестнице наверх и практически одновременно хватаем их. Я закутываюсь в ароматный хлопок, и мы покидаем бассейн.

– На дне лежит гиря. На ней было написано, что нам нужно в западную башню, – говорит Джош. Сейчас мы поднимаемся по лестнице на первый этаж и направляемся в западное крыло, на углу которого по приезде заметили высокое, похожее на башню сооружение. Но можно ли назвать его западной башней?

Еле переводя дыхание, мы поднимаемся ступенька за ступенькой по винтовой лестнице. Становится все прохладнее. Жаль, я не сняла мокрое платье, которое теперь промочило и халат. Уже собираюсь попросить о передышке, но тут мой взгляд падает на тяжелую дверь, за ней виднеется башенное помещение – крошечная комната с маленькими бойницами и камином. Потрескивающее пламя является единственным источником света. Рядом с ним вязанка дров. Пахнет холодной ночью у лагерного костра. Прохладный ноябрьский ветерок проникает в комнату с тихим свистом, и я понимаю, почему, несмотря на уютный камин, тут так холодно. В маленьких окнах нет стекол.

Сбоку от лестницы, на верхней ступеньке которой стоим мы, часть башни отделена занавеской. Перед нами с Джошем находится гигантская кровать. На темных шелковых простынях танцуют отблески пламени.

На кровати лежит записка.

Джош поднимает ее. Мне нужно немного времени, чтобы передохнуть, и я встаю перед камином. Несмотря на жар камина, ужасно холодно, губы не перестают дрожать.

– Какое следующее задание? – бормочу я.

Джош не отвечает, лишь лихорадочно осматривается. Мне становится страшно.

Дрожа, я спешу на замерзших ногах к нему и беру записку из его рук.

Сердечно поздравляем с победой!

Вы заслужили романтическую ночь вместе.

В этот момент мы слышим, как в замке поворачивается ключ.

Я колочу в тяжелую дверь. Мои удары разносятся эхом по маленькому помещению и по лестнице с той стороны двери. Сердце бьется все быстрее. Уже не чувствую холод, его подавила буря из воспоминаний, накрывшая и поглотившая меня.

– Ты не можешь просто так все закончить! – громко кричит Мейсон. В ушах шумит.

– Нет, могу, – отвечаю я уверенно, как тренировалась говорить вместе с Ханной.

– Это ее вина, да? Эта стерва настроила тебя против меня! – продолжает он и проводит рукой по коротким волосам. – Нет, прости, мне очень жаль, – тут же добавляет он. – Ты нужна мне, Кара. Я не могу тебя потерять. – Его глаза покраснели, и он кажется потерянным. Сама понимаю, что все время покупаюсь на это. Ханна потребовала, чтобы я оставалась сильной.

– Я ухожу, Мейсон. Всего тебе хорошего.

Я уверенно иду к двери, но он быстрее. Мейсон отталкивает меня легонько, не причиняя боли. Я отшатываюсь назад и вижу, как он закрывает дверь снаружи и поворачивает ключ. Я стучу, снова и снова, по двери, но никого в доме нет, никто мне не поможет. Только Ханна, которая ждала меня в машине возле дома, наконец приходит и спасает меня.

– Кара, Кара! – На плечо ложится рука. Мягко, успокаивающе. Дыхание Джоша касается моего все еще влажного затылка, и мне становится лишь холоднее.

До этого момента воспоминания о разрыве с Мейсоном походили на черно-белое фото в старом альбоме на чердаке души. Я оставила Мейсона позади, но иногда, оглядываясь, краем глаза вижу тень наших отношений. Видимо, все пережитое за последние дни было уже чересчур. Я съеживаюсь возле двери, руки болят, потому что я слишком часто колотила по дереву.

– Я сообщу Келлану, что мы от этого задания… или награды, как бы они ее ни называли, отказываемся. Ладно? – Его нежный голос помогает, удается снова дышать, пусть даже слабо. Я обессиленно киваю, но не хочу смотреть на Джоша. Не хочу, чтобы он видел меня такой – развалину, в которую превратил меня Мейсон и которая снова всплыла на поверхность.

– Тебе нужно к камину. Ты вся замерзла. Пойдем, я тебе помогу.

Мои конечности окоченели, а уши горят от боли. По волосам все еще сбегают капли и впитываются в мягкий хлопок халата. Джош не видит, что я плачу.