Катерина Райдер - Исцели меня. Часть третья

– Вина? Мари́ как раз откупорила бутылку, – ехидничая, предложил дворецкий. – Хозяин, знаете ли, очень любит кровь с привкусом «Колейта» шестьдесят пятого года.

К горлу подкатил ком, дыхание участилось, зрение начало подводить. Зажмурившись, я сделала глубокий вдох, а когда открыла глаза, взгляд упёрся в потолок гостевой спальни… Сон! Всего лишь сон…

Мне так давно не снилось ничего, кроме монастыря, что я уже и забыла, как это жутко – путать реальность с видениями. Вейдж Ли уверял, что вещие сны процесс неконтролируемый, поэтому мы практически не уделяли внимания данной способности. По словам мастера, знаки приходили к провидцам независимо от их желания, в большей степени предостерегая от ошибок или помогая найти ответ на жизненно важные вопросы. Если всё так, что означал мой сон? Я должна избегать галереи? Мишель представал угрозу? А может быть, подсознание указывало на дворецкого? Уж больно он странный, слишком одержимый своим хозяином.

Немного поразмыслив, я решила не изводить себя предположениями, подчас совершенно абсурдными, а разобраться с проблемой «здесь и сейчас». Раздувать из мухи слона – моя основная «супер способность», поэтому, зашнуровав армейские ботинки, спрятав в голенище нож, а за поясом отцовский пистолет, я отправилась прямиком в галерею. Уж не знаю, что именно ожидая там найти, ведь произошедшее во сне разошлось с реальностью ещё на подходе к лестнице – навстречу мне поднималась горничная. Однако приближаясь к уже хорошо знакомым дверям, я вдруг испытала пугающий трепет. Не страх, нет, что-то другое, более значительное. То, что жило во мне всегда, глубоко внутри – я хотела увидеть Мишеля снова…

Чем обуславливалось данное желание не ясно. Возможно, банальным любопытством. Дэ Шанель был достаточно откровенен, не стыдился своей сущности, напротив, говорил о ней часами, чем приоткрывал завесу многих тайн, в том числе и хранимых Адамом. Мы провели в Исландии почти год, но мои познания относительно прошлого Блэка не изменились. И если прежде киношная таинственность, окутывающая бойфренда, казалась притягательно-романтичной, теперь она безмерно раздражала. Я неоднократно спрашивала Адама о том, как он жил до возвращения в Блэкфорт, чем разгневал Бальтазара, почему безоговорочно доверял французу, но в ответ получала лишь невнятные отговорки или твёрдое: «не хочу об этом говорить».

В галерее, что и следовало ожидать, никакого мольберта не оказалось, хотя картин явно поприбавилось. Я медленно зашагала по залу, разглядывая полотна, и остановилась ровно там, где мне привиделся собственный портрет. Плечи обдало неприятной дрожью. Неужели сказанное дворецким во сне правда, и все эти люди приняли смерть от клыков бессмертного художника?

Громыхнула дверь. Не случайно. Её распахнули наотмашь намерено, демонстративно заявляя о вторжении. Мне не нужно было использовать способности, чтобы понять – в помещение вошёл вампир. Вместо этого я глянула на окна, оценивая обстановку. Солнце ещё не полностью скрылось за горизонтом, однако его лучи не проникали внутрь, а значит, угрозы не представляли. Если бессмертный нападет, придётся рассчитывать лишь на саму себя.

Мысли тотчас метнулись к рукояти пистолета, спрятанного под футболкой, напомнили, как та ложится в ладонь, сколько в обойме пуль и что при выстреле отдача всегда отбрасывает кисть чуть влево. Стульев в галереи не было, только резная кушетка, оббитая алым бархатом, но мне ни за что не оторвать от горбины ножку – слишком массивная, тяжёлая, я попросту не успею.

Поток тактических размышлений перебил шаг, эхом загудевший в высоких стенах, немного ленивый, вальяжный, но чёткий, без шарканья подошвой по полу. Послышался притягательный аромат камелии с нежной ноткой свежесрезанной травы, мгновенно принося облегчение. Я хорошо помнила этот парфюм, будто вдыхала его вчера. Сомнений в личности вошедшего не осталось. Тревога отступила.

– Ma chère, я знал, мы обязательно встретимся вновь, – вязко промурлыкал Дэ Шанель, подходя ближе.

Я обернулась лишь когда «камелия» стала давяще навязчивой и с удивлением обнаружила, что вампир стоял достаточно далеко, хотя ещё секунду назад казалось, будто он прямо за моей спиной.

– Мишель, – с наигранным почтением, кивнула я, не показывая своего замешательства.

Дэ Шанель горделиво улыбнулся.

– Новая причёска? Мне нравится. Я сразу отметил, что у тебя красивая шея.

– Уверена, ты говоришь это всем девушкам и судя по картинам не только им…

– М-м, так значит, Адам раскрыл тебе мой маленький секрет, как низко с его стороны.

– Адам здесь не причём, – сухо ответила я.

Вампир лукаво сощурился.

– Ты изменилась.

– Это из-за стрижки.

– Вовсе нет, – широко улыбнулся бессмертный, проговаривая каждое слово медленно, тягуче, наслаждаясь вязкой томностью своего голоса. – Взгляд, поза, интонация. От замкнутой, неуверенной в себе школьницы не осталось и следа. Сейчас предо мной стоит взрослая женщина, опасная женщина. Она больше не нежная фиалка, источающая опиум страха и жалости к самой себе. Ты пахнешь горечью гвоздики, сладостью вишни, разбитым сердцем и праведной злобой. Это так волнующе…

– Почему ты вызвался нам помочь? – поинтересовалась я, игнорируя слова француза попавшие точно в цель. – Дело опасное, замешены охотники, которым убить вампира, что выпить чашку кофе с утра.

– Не доверяешь мне? – скорее констатируя, нежели спрашивая, самодовольно ухмыльнулся Мишель.

– И не скрываю этого.

– А Блэку? – тут же парировал он, понизив голос до дребезжания связок. – Почему ты безоговорочно веришь Адаму? Ведь, по правде сказать, мы мало чем отличаемся друг от друга.

– У меня другое мнение на сей счёт, – всё так же бесстрастно ответила я.

– Кейтлин, не разочаровывай меня… Самообман вещь коварная. Лучше взгляни фактам в лицо: мы оба чертовски привлекательны, оба имеем за спиной тёмное прошлое, оба бессмертны и питаем слабость к «особому сорту вина». Так почему лишь ко мне ты относишься предвзято? Чем я заслужил сию несправедливость?

– С чего ты взял, будто я предвзята?

– О, об этом весьма красноречиво говорят твои тёмные очи, ma chère. Когда живёшь не первую человеческую жизнь, читать людей становится так же просто, как рекламные слоганы на билбордах.

– И как много ты уже успел прочесть в моих глазах? – с вызовом бросила я.

– Достаточно, дабы воспылать к тебе новым интересом, – нахально поддел француз-обольститель, двинувшись в мою сторону.

Наверняка он думал, что испытывающий взгляд и бесстыдное прикосновение к шрамам от клыков Адама, заставят меня чувствовать себя уязвимой, смущённой, но я даже не шелохнулась, глядя прямо и решительно. Хотя, стоит признаться, адреналин в крови всё же подскочил.