Василий Боярков - Не по совести

В этот злосчастный момент Алексей, придав себе еще большее сходство со страшной гориллой и приподняв кверху огромный кулак, направился в его сторону и одновременно зловещим голосом произнес:

– Ты чего здесь «колбасишься» словно осиновый лист – в «роговой отсек» захотел?

Это было последнее, что смог услышать от нежданного гостя хозяин, а затем окончательно «провалился» в припадок. Мгновенно! Как будто бы какая-то невероятная сила оторвала его от пола и подбросила кверху почти что на метр, оторвав от того места, где он секундой раньше сидел; в последующем та же самая «невидимка» швырнула мужчину на пол с такой неестественной мощью, что становилось непонятно, как в результате этого немыслимого броска, неописуемого никакими словами, он ничего в итоге на себе не сломал; едва Тагиев коснулся пола, глаза у него закатились, выставив на всеобщее обозрение одни только устрашающие белки, а тело затряслось так энергично, словно бы кто-то пытался прорвать его внешнюю оболочку и следом «выйти» наружу; изо рта показалась густая пена.

Какой бы ни был Слон привычный ко всякого рода невыносимым мучениям и жестоким страданиям – но в это раз! – от развернувшейся перед его глазами ужасной картиной Михайлов испугался до такой немыслимой степени, точно следующим на очереди, выстроенной на погружение в подобное, страшное, состояние, стоял теперь именно он.

– Костян! – крикнул он своему более умному другу. – Иди скорее и посмотри, что здесь такое случилось!.. Я как есть «потерялся» и не знаю, что надо делать?!

Верный своем другу, тот, кого крикнул большой человек, сразу же поспешил в коридор; попутно он грозно глянул на запуганную им до ужаса девушку и, стиснув зубы, не замедлил ей приказать:

– Даже не думай… «порву»!

Вероятнее всего, этой фразой он имел в виду всякие там переговоры, производимые с помощью сотовых телефонов, либо создание каких – может, других? – негативных последствий, вместе с тем подробностей «нежданный гость» не озвучил; молодая же путана, общавшаяся с разного рода представителями нашего многостороннего общества, в том числе и с криминальными элементами, прекрасно поняла именно то, что и имелось в виду этой немногословной, но исключительно ёмкой фразой; в любом случае Беркутов, пока до девушки доходил смысл его грубого изречения, выбежал на призыв своего опешившего подельника и увидел лежащего на полу человека, бьющегося в кошмарно лихорадочном приступе.

– Эй, шалава! – крикнул он, с одной стороны, перепуганной, но вместе с тем и пышущей гневом Азмире – Поди-ка быстрее сюда! Тут, кажется, «предок» твой «загибается»!

Предаваться своим негативно настроенным чувствам? Нет, после такого известия Тагиевой не позволила расслабиться ее дочерняя привязанность, как не говори, но все же имевшаяся у нее к близкому человеку, последнему оставшемуся в этом недоброжелательном мире в живых; стало быть, утирая с глаз крупные слезы, прекрасная девушка вскочила с пропитавшегося вонью дивана и сразу же стремглав кинулась в коридор их коммунальной квартиры, где и бился в жутких конвульсиях ее неразумный родитель, вконец пристрастившийся к пагубной привычке, связанной с алкоголем. На место, где разворачивались основные события, она выбежала настолько стремительно, насколько воочию увидела, как прямо на глазах меняется выражение и цвет лица ее бати: оно становилось то пунцовым, то белым, то каким-то сразу коричневым, а то и попросту черным и выказывало при этом различные чувства – то безудержный гнев, то всеобъемлющий страх, то горестную печаль, то сплошную обиду. Девушка сразу же все поняла; по ее же дальнейшему изречению и уверенным движениям для всех присутствующих становилось очевидно, что такое состояние склонного к чрезмерной выпивке родителя для нее отнюдь не в диковинку.

– Это водочная эпилепсия, – сказала она, проходя мимо охваченного судорожным припадком папаши, – нужно разжать ему челюсти.

Едва сказав эти простые слова, девушка тут же перевернула бьющегося в конвульсиях пьяницу на бок, ловко скинула кроссовку, обутую на ее великолепную ножку, а следом сняла разноцветный носок (у припадочного мужчины их, конечно же, не было); далее, выбрав момент, когда после очередной «играющей судороги», волной пробежавшейся по лицу, отец невольно разжал свои челюсти, энергично, а главное лихо, загнала в его ротовую полость эту немаловажную часть своего повседневного туалета.

– Чтобы язык не смог прикусить, – объяснила она это странное для остальных поведение.

Бабка-соседка к этому времени, воспользовавшись неприятной заминкой, предусмотрительно зашла в свою комнату и понадежнее заперлась изнутри. Два других, посторонних, созерцателя этой чудовищной сцены, еще недавно таких активных и «бравых», теперь молчаливо стояли и, не двигаясь с места, с отвращением поглядывая на приходившего в себя человека, подвергнутого страшному приступу, страдающего алкогольной зависимостью и «опустившегося» на самое «дно» социальной и общественной жизни; в общей сложности припадок длился чуть больше минуты, но этого времени оказалось вполне достаточно, чтобы всем присутствующим здесь людям успеть наполниться кошмарными и неприятными чувствами, сопряженными с нескончаемым омерзением.

– «Хрена́» себе?! Ну, вы и «даете стране угля», – вымолвил Костя-киллер, чуть только немного стал приходить в себя и отходить ото всего, им здесь недавно увиденного, – и часто у вас – такое! – случается?

– Нет, – уверенно заявила прекрасная девушка, наблюдая, как белки глаз на лице ее бати медленно опускаются вниз, а зрачки попутно возвращаются на свое прежнее место, – но все же бывает… в основном, когда он подвергается внезапным волнениям, что и спровоцировал ваш внезапный приход и последующее столпотворение; а еще – что не менее важно! – я не успела дать ему обычную опохмелку, ведь если бы он вовремя выпил, то подобного с ним, уж точно бы, не случилось.

– То есть… – невольно «оборвал» говорившую Костя; после непривычного для него происшествия он уже окончательно восстановил свое душевное равновесие, – нам нужно было дождаться, когда твой «папик-алкаш» «примет на грудь» свою ежедневную дозу, и только после этого удостоиться чести быть вами принятыми – это, что ли, ты сейчас мне хочешь сказать? А может – вообще! – надо было записаться на прием к вам, «недомеркам», заранее?.. Ерунду-то не городи!

– Нет, – опять повторилась Азмира, слегка стушевавшись от того грозного вида, какой иногда мог напустить на себя непререкаемый Костя, – я совсем не это имела в виду… просто, видя ваш испуганный вид…

– Да ты что, белены, что ли, объелась?! – воскликнул презрительно Беркутов. – Что такое ты говоришь, «испуганный вид», хм?.. Да ты хоть понимаешь, с кем сейчас разговариваешь? Да я людей убил больше, чем ты лет своих прожила – а ты мне «испуганный вид»… разозлить меня хочешь?