Нора Робертс - Игры ангелов

– Я три месяца пролежала в психушке. Так что можете называть меня маньячкой сколько угодно, я не обижусь.

– Думаю, вы там недолежали.

Она открыла было рот и тут же закрыла. Подошла к дивану, села. И расхохоталась. Сняла заколку, распустила волосы, и они рассыпались по плечам.

– Непонятно, почему такой грубый ответ слышать куда приятнее, чем вежливое: «Да нет, вы сейчас в полном порядке»? Может, я действительно маньячка.

– А может, вам надо перестать себя жалеть?

– Мне казалось, я перестала. Но нет. – Она положила заколку на столик. – Вы по-прежнему готовы поехать со мной?

– Все равно день пропал.

Он стоял у двери и смотрел, как она проверяет содержимое рюкзака. Застегнула молнию. Расстегнула, заглянула внутрь.

Он открыл дверь, она вышла, заперла ее. И несколько мгновений просто стояла и смотрела на дверь.

– Да ладно уж, проверяйте. Иначе будете психовать.

– Спасибо. – Она проверила, хорошо ли заперта дверь и, кинув на него извиняющийся взгляд, проверила еще раз и только после этого пошла вниз по лестнице.

– Сейчас гораздо лучше, – призналась она, садясь в машину. – Раньше я уходила только минут через двадцать. А вас не пугает, что я лежала в психушке?

– Вы решили изложить всю свою биографию?

– Да нет. Я просто подумала, раз я вас втянула в эту историю, надо, наверное, хоть немного ввести вас в курс дела.

Он выехал из переулка.

– Шериф проверил, кто вы и откуда.

– Он... – Она запнулась. – Что ж, вполне логично. Никто меня здесь не знает, и вдруг я заявляю, что видела убийство. – Она прижала руку к груди. – Двенадцать человек. Люди, с которыми я работала, которых любила. Я тоже должна была погибнуть вместе с ними. Почему я выжила, а они нет?

– Такой вам выпал жребий.

– Может быть. Они забрали всего-то две тысячи долларов. Но люди погибли не поэтому.

– А почему?

– Потому что так захотели те, кто пришел туда. Я там работала с семнадцати лет. Я любила этот ресторан.

Ужасающая сцена, которую она тогда увидела, и теперь стояла у нее перед глазами.

– Это был мой последний рабочий день. Друзья хотели устроить мне сюрприз – прощальную вечеринку, поэтому я слонялась по кухне, чтобы они могли подготовиться. И вдруг – крики, шум, выстрелы. Мне иногда это снится – серая фуфайка с капюшоном и черный пистолет. Это все. Потом накатывает боль. Одна пуля попала в грудь, другая – в голову.

Она замолчала. Он взглянул на нее и сказал:

– Продолжайте.

– Я упала в кладовке. Зашла туда убрать чистящий порошок. Об этом мне потом рассказали полицейские. Я не понимала, где я.

Она снова потрогала шрам на груди.

– Я не могла дышать. Грудь сдавило. Дверь была чуть приоткрыта. Я слышала голоса. Я хотела лежать тихо, чтобы меня не убили. Моя подруга упала по другую сторону двери. Донна Шэнкс. У нее за месяц до этого была помолвка. Сквозь щель я видела ее окровавленное лицо. Она кричала, молила о пощаде. И тут я услышала выстрел. Ее глаза стали стеклянными. Я ничем не могла ей помочь. И остальным тоже.

– Вы долго пролежали в больнице?

– Полтора месяца. Я плохо справлялась.

– С чем?

– С тем, что случилась. С тем, что я выжила.

– А как вообще справиться с тем, что в тебя стреляли?

– Ну, можно довериться психотерапевту, можно убедить себя, что этому никак нельзя было помешать, можно быть благодарной судьбе за то, что ты выжила, – ответила она с некоторым раздражением. – Не знаю... Но я никак не могла с собой справиться. Все время накатывали воспоминания, по ночам мучили кошмары. Мне все время казалось, что они пришли за мной, я на улицах видела людей в таких же серых фуфайках. Я попросилась в психиатрическую больницу, но потом ушла оттуда – поняла, что могу остаться там навсегда. На таблетках я была почти овощем, а я и так долго пробыла овощем.

– Значит, теперь вы просто невротичка.

– Я страдаю клаустрофобией, у меня бывают приступы паники. Кошмары продолжаются, иногда я просыпаюсь, и мне кажется, что все это опять случилось. Но тех двоих людей в каньоне я действительно видела. Я ничего не выдумала.

– Ну ладно. – Он съехал на обочину и остановил машину. – Дальше мы пойдем пешком.

– Когда я разозлилась на вас, решив, что вы хотите напустить на меня доктора, я пошла вот за этим. – Она протянула ему карту. – Я не помню, когда я это отметила. Наверное, у меня ночью случился приступ паники.

– Зачем вы мне это показываете?

– Чтобы вы знали, с кем связались.

Он взглянул на карту, сложил ее.

– Я видел, с каким лицом вы вчера бежали по тропе. Погибла женщина, и кто-то должен в этом разобраться.

Она на мгновение прикрыла глаза.

– Только не поймите меня неправильно, хорошо? – Она шагнула к нему, обняла его и легонько поцеловала в губы.

– А как это нужно понимать правильно?

– Как выражение искренней благодарности, не более того. Вы знаете дорогу?

– Знаю.

Когда они вышли на тропинку, она покосилась на него и сказала:

– Я впервые за два года поцеловала мужчину.

– И как ощущение?

– Успокаивает.

– Когда-нибудь, Худышка, мы, может, займемся этим не только для успокоения, – хмыкнул он.

– Может быть. Утром во время перерыва я сбегала и купила вашу книжку, Джеймисон П. Броуди.

– Какую?

– «На самом дне». Мак сказал, это ваша первая, и я решила начать с нее. Маку она очень понравилась.

– Мне тоже.

– Если и мне понравится, я вам скажу, – засмеялась она. – А П. – это что?

– Плейбой.

– Вам подходит. – Она огляделась по сторонам. – Они могли прийти сюда откуда угодно.

– Рис, не было никаких следов, кроме тех, что оставил Рик. – Он присел на корточки. – Видите? Это наши с Риком следы – мы шли здесь утром. Земля влажная.

– Не могли же они прилететь сюда на крыльях!

– Если преступник разбирается в следах, он знает, как их можно скрыть.

– Зачем ему это? Кто будет искать мертвую женщину, если никто не видел, как он ее убивал?

– Вы же его видели. А если и он вас видел?

– Он не оглядывался. И на другой берег не смотрел.

– Вы же убежали. А вещи оставили на скале. Он мог заметить либо вас, либо ваш рюкзак.

– Он видел меня... – У нее от ужаса перехватило дыхание.

– Может, видел, а может, нет. Так или иначе, но он был очень осторожен. Не стал рисковать, все следы уничтожил.

– Он меня видел... Как же я сразу не догадалась!

– А вы отсюда видите то место, откуда за ними наблюдали?

– Вот оно, – показала она. – Я остановилась вон там. А они стояли здесь.

Броуди внимательно осмотрел землю:

– Ничего нет. Может, криминалисты и обнаружили бы какой волосок, но что это докажет?

– Она же сопротивлялась, пыталась вырваться.

– Ему достаточно было замести следы парой веточек.

– Она колотила ногами по земле, потом затихла. А он все держал ее за шею. – Рис села, уткнула лицо в колени.