Ада Грин - Нарисованные люди

– Заткнись, б**дь, хватит орать, никто тебя еще не резал, – угрожающе пророкотал он и отпустил девушку, как только крюк, скрипя, переместился по подвесному пути дальше от бака, и Ковалёва повисла над полом. – Опусти-ка ее пониже, мелкий. Эй!

Заглядывая из-за плеча на своего сообщника, бандит прикрикнул, чтобы парень спешно подбежал к рычагу управления опускающим механизмом. Слезы никак не прекращали катиться по щекам, преступник провел тупым кончиком ножа по ее животу и перерезал центровину бюстгальтера. Чашечки раскрылись как резные рамы на окнах, освобождая пышную округлую грудь с бледно-розовыми сосками. Хруст подвесной цепи звучал для нее в этот раз как выстрел из ружья, ее тело повисло ниже, а лицо оказалось ровно напротив паха бандита.

– Нет… нет, господи, пожалуйста, нет… – на упругий холмик левой груди легла грубая ладонь, а рука перед ее лицом начала активно расстегивать брюки, сдергивать ремень. В нос ударил противный запах, Яна зажмурилась от отвращения и попыталась отвернуться, но ее грубо схватили за щеки и пальцами заставили разомкнуть челюсти.

С жуткий грохотом распахнулись металлические двери в заброшенный цех, один за другим внутрь проникли мужчины в черной форме одного из подразделений ОМОНа.

– Всем лечь на пол, не двигаться! – грубый голос и приказ, не знающий альтернатив. Один из сотрудников спецподразделения наставил автомат прямо к затылку бандита напротив нее, тот демонстративно поднял руки. Одним толчком похитителя повалили на землю и придавили ботинком. Ошеломленная происходящим Яна безуспешно пыталась разглядеть в чужих, сокрытых темными масками лицах кого-то знакомого.

– Яна! Боже мой! – из распахнутой двери на том конце цеха лился лунный свет, она сначала не разглядела того, кто зовет ее. Но приближающийся женский силуэт начал обрастать знакомыми чертами. Ковалёва разрыдалась от счастья.

– Диана… Диана, я знала, что ты этого не делала, – без устали шептала девушка, как только увидела серо-голубые глаза, которые с невероятным облегчением смотрели на нее. Князева стянула с себя голубой свитер, сама же осталась в тонкой майке, и осторожно приобняла полуобнаженную Яну, скрывая ее наготу под тканью. – Я знала…

– Снимите ее скорее!

– Не торопись, иначе мы ей сломаем что-нибудь, – новый голос окутал Ковалёву своей умопомрачительной глубиной, из темноты отделился высокий мужской образ и приблизился к ним, выходя на свет от фонарика. Она уже видела этого мужчину однажды. На фотографии в комнате Дианы. Его волосы цвета шоколада были длиннее, чем там, но все так же зачесаны назад. Темная, равномерная борода и такие же темные глаза. Он почти не отличался от человека на фото, но был старше на пару-тройку лет. Она знала этого мужчину. Его звали Григорий Герц.

– Гор, прошу тебя, быстрее, – взмолилась Диана, ее нежные руки уже вселяли спокойствие. Яна не торопилась и не спешила, все самое страшное было позади. – Развяжите ей руки.

– Не спеши, под тяжестью собственных рук, она себе может плечи вывихнуть. Придерживай ее голову, – когда он приблизился, Ковалёву едва не смело этой ошеломляюще сильной энергетикой, он прикоснулся к ее голой коже в районе поясницы и подхватил ноги, когда веревка, стягивающая лодыжки была перерезана. Невероятно мягко ее ослабевшее тело взяли на руки, его жесткие, но теплые пальцы перенеслись с поясницы на спину выше, под лопатки. Яна смотрела на лицо Герца и не могла отвести взгляд, внутри чувствовалось тоже, что при первом взгляде на фотографию этого человека: странное волнение. Что это? И как с этим жить? Голубой свитер Князевой скатился в бок и обнажил левую грудь. Григорий едва ощутимо прижал ее тело к своему, девушка выдохнула.

– Тише, маленькая, – его низкий шепот прокатился по коже Яны толпой мурашек, она чуть прикрыла глаза и простонала от боли, когда от жестких веревок освободились ее руки. – Положи их на девушку и принеси плед из машины, она ледяная.

Яна не чувствовала собственных рук, их – как безвольные тряпочки – Диана положила сверху, а Герц перехватил с осторожностью предплечья, чтобы прижать их к телу владелицы. Сквозь шум задержания, матерки ругающегося бандита и суету, к Ковалевой, наконец, пришло осознание – теперь ей по-настоящему спокойно, на руках у этого человека. Поверх женского свитера лег мягкий плед, ее укутали словно младенца, со всей тщательностью завернув теплым кульком. Яна не закрывала глаз и в тот момент, когда ее вынесли из цеха, и даже тогда, когда словно драгоценную фарфоровую куклу уложили на заднее сидение просторного черного автомобиля. Герц посмотрел на нее мимолетом, когда заглядывал в машину за пачкой сигарет в боковой панели, она встретила его взгляд спокойно и до последнего не хотела его разрывать, он первым отвернулся и закрыл дверь.

Ковалёва не слышала, о чем они говорили с Дианой, стоя на улице. Разве что видела их из окна. Обнимающая себя за предплечья, подрагивающая от холода девушка явно рассказывала что-то без особого желания. Мужчина возвышался над ней, превосходя Князеву в росте почти на две головы, и от разгорающегося пламени в сигарете, что он курил, было видно жесткое лицо. Тени обострили его черты, ставшие какими-то хищными, когда Григорий что-то резко высказал рыжеволосой, которая готова была заплакать. Девушка развернулась спиной к собеседнику, на что Герц приблизился и, сжимая сигарету зубами, обнял Диану, притягивая ее стан к себе и обнимая, согревая своим теплом. Князева повернулась, благодарно отвечая на объятия. Стройную красавицу не было видно под могучим мужским торсом, Герц был не только высок, но и крепкого телосложения, его руки, как и все тело, были сотканы из перекатывающихся при каждом движении мышц. Одетый в простую черную футболку и темные джинсы он все равно выглядел представительно, и это привлекало.

Они продолжали стоять, прильнув друг к другу, пока Гор не докурил. Яна тем временем ни на мгновение не закрыла глаза, парадоксальное чувство охватило ее сердце. Ковалёва настолько не хотела верить в собственные ощущения, что старательно отталкивала от себя непрошенные мысли при взгляде на едва знакомого мужчину и ставшую близкой подругу. Продолжая наблюдать за парой, Яна совсем не ожидала, что Герц неожиданно повернет голову в ее сторону и пристально всмотрится в лобовое стекло автомобиля. «Он не может меня видеть», – прошептала девушка сама себе, но взгляд все-таки отвела. Дверь машины открылась, она, словно маленькая девочка которую застали за подглядыванием за взрослыми, плотно зажмурилась. Когда на лоб легла теплая женская рука, биение сердца немного успокоилось, Ковалёва открыла глаза и встретила Диану с покрасневшим носом: то ли от слез, то ли от холода. Она выглядывала из-за высокого автомобильного кресла и тянула к ней руку.