Ада Грин - Нарисованные люди

– Да, слышу, не волнуйся обо мне, я справлюсь, – заверила рыжую она и обратилась к мужчине, глядя на него через зеркало заднего вида. – Хотела поблагодарить за помощь, надеюсь, у вас получится и Дианину проблему решить.

Князева едва заметно сжала ее ладонь, плотно надавив пальцами на бледную кожу. Яне удалось никак не проявить своего удивления. Эта сильная духом женщина, добившаяся такого успеха в карьере, его боится? Мужчина, до этого никак не участвующий в беседе, повернулся корпусом, закинув левую руку на руль, и пронзительно посмотрел на Диану, которая с промелькнувшим на лице отчаянием встретила его взгляд.

– Еще бы, – низко протянул Григорий, слегка сощурившись. – Дианина проблема многим создала еще проблем. Да и нас еще ждет долгий разговор на эту тему.

Держащая Яну за руку девушка своенравно сжала губы и решительно перевела тему:

– Я же вас еще не познакомила! – театрально воскликнула рыжая под раздавшийся со стороны водителя смешок. – Яна, это Григорий Герц – мой знакомый. Гор – это Яна.

Нелепо махнув ладонью новому знакомому, находящемуся в метре от нее, Ковалёва смущенно опустила руку и просто кивнула, предпочтя молчание болтовне. Мужчина же смотрел на нее прямо без какой-либо эмоции на лице, глубоко посаженные глаза под тенью его бровей казались при таком освещении бездонными, вызывали мурашки и удары статического электричества на кончиках пальцев. На смуглой коже почти не заметны возрастные продольные морщины на лбу и в уголках глаз, а жесткая борода сглаживает резкий переход с острых ключиц на щеки. Яна подтянула на плечах скатившийся плед, не отводя от Герца взгляда, и словно завороженная зацепилась взглядом за движение его гортани под колючей от щетины кожей. Когда вновь их взгляды пересеклись, она могла поклясться на Библии, что в его глазах сверкнул сложно объяснимый огонек.

Фары дальнего света осенили пустынный двор, машина остановилась на свободном месте у бордюра, двигатель затих, послышался хлопок закрывающейся двери. Яна вырвалась из зрительного плена и уставилась на бегущую к автомобилю Герца фигуру, в которой узнавался Архипов.

– О, приехал, наконец-то, – Диана вытянула из кармана телефон и, разблокировав его, принялась что-то искать в смартфоне. Илья выглядел невероятно встревоженным и всклокоченным, он мигом пронесся через дорогу и распахнул слева от Яны дверь, ныряя внутрь и находя ее круглыми от бури чувств глазами.

– Яна! Я тебя придушу! – одним рывком парень притянул ее тельце к себе и сжал, плотно обвивая девичий стан руками. Пытаясь игнорировать ноющие от такого обращения плечи, девушка прильнула к торсу Ильи, не решаясь оттолкнуть так сильно переживающего за нее человека.

– Эй, герой, – Диана уверенно постучала по крепкому плечу брата, пытаясь расцепить его объятия. – Осторожнее ты, давай лучше ее домой доставим в целости, а там хоть заобнимайся. Ты принес?

Илья кивнул и выбрался из машины, спустя минуту он вернулся с плотной черной папкой, которую передал Гору со словами:

– Надеюсь, это поможет, Герц, – мужчина кивнул парню и бросил папку на приборную панель. Загадочность происходящего зашкаливала, но задаваться вопросами не было ни сил, ни желания. Архипов снова повернулся к Яне и приобнял ее за обнаженное плечо, он такой близости стало неловко, да и внимательный взгляд Григория с водительского кресла не внушал спокойствия. Они начали собираться. Илья поднял девушку на руки, хотя Ковалёва убедительно просила опустить ее на землю и убеждала, что сможет идти по влажному асфальту и босиком, но мириться с ее здравым смыслом не хотел никто.

– Всего вам доброго, Григорий, – пролепетала она, удивившись собственному профессионализму в сдерживании подрагивающего от волнения голоса. Герц ее прощание, по-видимому, не оценил, если следующим, что он сказал было:

– Диана. Задержись, – вот так без прикрас, жестко и категорично. Князева кивнула, но из машины вышла, чтобы открыть подъездную дверь. Они с Ильей обменялись красноречивыми взглядами, расшифровать которые Яне было не под силу, а после девушку от них отрезала закрывшаяся со стуком преграда. Пока они поднимались к лифту, а затем и на шестой этаж, не произнесли ни слова. Ковалёва никак не могла выкинуть из головы мысли о том, что именно было в папке, которую принес Герцу Архипов; и в другой – той, что закинул за сидение мужчина сразу после задержания ее похитителей. Вероятно, их уже допросили и нашли нити, соединяющие ее мучителей с теми другими – ответственными за все, что случилось с Дианой. Когда пелена шока, в котором Яна пребывала последний десяток часов, неожиданно слетела, в голову ринулся неуправляемый поток идей и вопросов. Кто был тот блондин с «крыльями» на рубашке? Наемник или натуральный конкурент Новицкого? Кто действительно стоит за угрозами и похищениями – противники политики гендиректора «Простора» или он сам, с целью заставить своего заместителя молчать? Несмотря на глуповатый образ толстяка-добряка, Павел Валерьевич в свои пятьдесят шесть не был идиотом, Яна допускала, что все увиденное ей в день передачи ключевой посылки, лишь прекрасная актерская игра, но подтвердить ее подозрения могла только сама Диана.

В квартире их встретила Мария Евгеньевна, с последней встречи женщина почти не изменилась, разве что платок на ее голове был теперь яркого сине-зеленого цвета. Илья донес Яну до ванной, где для мытья уже приготовили все необходимое, а после оставил в одиночестве, однако дверь закрывать на щеколду не позволил из соображений безопасности. В первые мгновения прикосновения к воде Яну обуяло чувство схожее со страхом, она затаилась, будто ожидала подвоха, но неописуемого ужаса не испытала. Теплая вода приятно обволакивала тело, успокаивала и согревала, Ковалёва боялась, что после случившегося с ней неделю не сможет мыться, но ее опасения оказались напрасны.

Когда Диана вернулась домой, Яну активно наполняли домашней едой. Она едва успевала работать ложкой, под внимательным взглядом Князевой-старшей. Мария Евгеньевна несколько раз уточняла у Яны: не будет ли она добавки и не холодно ли ей сидеть у окна с мокрыми волосами. Холодно точно не было, Илья совсем не хотел отпускать девушку, сидел с ней рядом и продолжал обнимать, то и дело поглаживая по спине или убирая волосы от лица. Ковалёву подобные нежности уже начинали напрягать, но она стойко терпела искреннюю заботу друга, который, по всей видимости, никак не мог забыть то, как грубо оттолкнул ее у подъезда прошлым утром. Хлопок входной двери заставил Яну вскинуть голову, Диана зашла на кухню бледная, она кусала нижнюю губу, а когда заметила внимание девушки, натянуто улыбнулась и села за стол.