Энн Максвелл - Тайные сестры

Кристи неопределенно хмыкнула.

– Или я нарублю ей дров, а она погладит мои рубашки. Иногда я учу чему-нибудь ее старшего сына. Энджи так и не научилась читать и писать, но она отлично знает жизнь.

Кристи покраснела.

– Я не имела в виду…

– Имела. Так что я говорю тебе, Энджи – мой друг. Друга найти гораздо сложнее, чем какую-нибудь шлюху.

Они молчали всю дорогу, пока Кейн не въехал в Ремингтон. Он старался держаться подальше от главной улицы, петляя по неасфальтированным улочкам без указателей. Наконец машина остановилась в аллее в полутора кварталах от главной площади Ремингтона.

Дома в Ремингтоне были в основном одноэтажными, и с того места, где они находились, был хорошо виден возвышавшийся над крышами второй этаж здания ремингтонского суда. Посреди площади гордо развевался американский флаг.

– Вон там почта, – Кейн указал на флаг. – Все, что от тебя требуется, – выяснить, который из ящиков принадлежит Джо-Джо.

– А на ключе нет номера? Черт побери, сколько же всего этих ящиков?

– Около ста.

Кристи повертела ключ в руках – вдруг на нем есть номер. Но номера не было.

– Около ста?! – Она покачала головой.

– Начни с конца, с сотого.

– Почему?

– Ящики с первыми номерами уже сто лет принадлежат одним и тем же семьям.

– Логично. А если кто-нибудь увидит, как я шарю по всем ящикам?

– Во всяком случае, лучше это сделать тебе, чем мне. У меня уже лет десять один и тот же ящик, и многие его знают. Я уж не говорю о том, что все здесь знают меня.

– Если здесь все всех знают, то уж тем более на меня обратят внимание.

– Здесь много туристов, много сезонных рабочих, которые могут арендовать почтовый ящик на время. Осенью как раз много народа приезжает и уезжает.

Кристи колебалась.

Кейн потянулся за ключом.

– Нет, – сказала она, – тебя непременно заметят. Когда ты проходишь, все женщины на тебя оборачиваются.

Он удивленно посмотрел на нее.

– Это действительно так, – продолжала Кристи. – Все дело в твоей походке. – Она потянулась к ручке двери. – У тебя такая походка, словно ты хочешь сказать: «Смотрите, вот идет настоящий мужчина с Дикого Запада, а не какой-нибудь городской пижон!»

Кейн вдруг удержал ее.

– Ты забыла кое о чем, – сказал он.

– О чем?

Кейн нежно дотронулся до ее волос.

– О них. Огненно-рыжих и чертовски красивых.

– Ты о моих волосах?

– О них. Ослепительные, как солнце, даже глазам больно. А на ощупь – мягкие и шелковистые. И если ты сейчас их не прикроешь, то я не могу гарантировать, что не зацелую тебя до полусмерти.

– У меня нет шапки.

Не отводя от нее взгляда, Кейн взял платок Энджи, сложил его по диагонали и повязал его Кристи, завязав концы узлом на затылке. От нежного прикосновения его пальцев словно ток пробежал по ее чувствительной коже.

– Беги, родная, – произнес Кейн. – Торопись.

Кристи выскользнула из кабины.

– Я буду ждать тебя здесь, – Кейн кивнул на дверь обшарпанного здания. – Не задерживайся. Мне нужно избавиться от своего фургона как можно скорее.

Кристи кинула взгляд на полустершуюся вывеску на двери.

– Бар «Капля росы»? Ну и название!

– Ищи меня в глубине бара, – ответил Кейн.

Она быстро пошла по направлению к главной площади.

Улицы Ремингтона на этот раз были оживленнее, чем вчера. На стоянке перед супермаркетом толкалось множество людей. На противоположной стороне улицы остановился автобус, из него высылали пассажиры. На площади в тени одного из огромных деревьев собралась кучка велосипедистов.

На Кристи никто не обратил внимания. Женщина в старых джинсах и платке была для Ремингтона обычным явлением. Кристи чувствовала себя совершенно естественно. Нравы, царящие в провинциальных западных городках, были ей знакомы; она знала, как вести себя, чтобы местные ковбои и их жены приняли ее за новую жительницу городка, а не за случайную гостью.

В зале почты стоял крепкий запах трубочного табака, хотя вообще-то курить здесь не разрешалось. Кроме Кристи, на почте из посетителей была лишь одна женщина-индианка с резкими чертами лица и двумя длинными красивыми черными косами за спиной.

Кристи прошла в зал, где висели почтовые ящики. Их действительно было ровно сто. В зале никого не было. На полу валялись старые почтовые конверты.

Не оглядываясь, Кристи уверенно прошла прямо к ящику № 100 и принялась за работу. Ключ легко вошел в скважину, но не поворачивался. Та же история повторилась с ящиками № 99 и № 98.

Кристи казалось, что ключ ужасно гремит, но никому не было до нее дела.

Она безуспешно попыталась открыть еще три ящика. Вдруг раздались шаги. Встав к следующему ящику вплотную, чтобы загородить номер, Кристи вставила ключ. Ящик не открывался.

Вошел какой-то пузатый мужчина и направился к своему ящику.

Кристи прошла мимо него к телефону-автомату, висевшему на противоположной стене, по дороге вынимая мелочь из карманов. Она позвонила в гостиницу.

– Говорит Кристи Маккенна, – сказала она. – Мне никто ничего не передавал?

Последовала пауза. Кристи поняла, что ее исчезновение не прошло в гостинице незамеченным.

– Где вы, мисс Маккенна?

– Я звоню из автомата. Мне никто ничего не просил передать?

– Мистер Хаттон хотел бы срочно вас видеть.

– Прекрасно. Больше никто ничего не передавал?

– М-м-м…

Кристи повесила трубку, С минуту поколебавшись, она сунула в щель автомата пластиковую карточку для междугородних звонков.

– Редакция журнала «Горизонт», – услышала она в трубке.

– Привет, Эми. Что-то ты засиделась допоздна.

– Да из-за Миры. Хорошо, что ты позвонила. Она уже тут на стенку лезет. Питер Хаттон хочет тебя срочно видеть.

– Я знаю, – сказала Кристи. – Еще какие-нибудь новости?

– Об этом спроси у своего приятеля, Ника.

– Почему у Ника?

– Мира сказала мне, чтобы я давала его телефон, если кто-нибудь будет тебя спрашивать.

Кристи разозлилась:

– Понятно.

– Что передать Мире? – спросила Эми.

– Что хочешь.

– Что?

– Ни черта не слышно, – пожаловалась Кристи. – Подожди, я перезвоню. – И повесила трубку.

Она позвонила Нику в офис.

– Привет, Ник. Говорят, тебя назначили ответственным за звонки, адресованные мне?

– Кристи! Где ты находишься?

– Похоже, что все сговорились задавать этот вопрос. Меня еще кто-нибудь искал, кроме Питера Хаттона и Миры?

– Некий Тед Отри.

– Это человек Хаттона.

– Понятно. Звонил еще кто-то, назвавшийся шерифом или чем-то в этом роде. Узнал мой телефон у Миры, черт бы ее побрал. Господи, да объясни ты наконец, что происходит!

– Да ничего, просто Мира в очередной раз взбесилась, – ответила Кристи. – Еще кто-нибудь меня искал?

– Я, – сказал Ник. – Ты думаешь обо мне?