Наталья Андреева - Любовь.ru

«Парень, деньги нужны?»

«А кому не нужны?» — среагировал я, удивляясь своей стремительно прогрессирующей глупости. Тогда женись на этой девушке и получишь четы­ре штуки. Зеленых».

«За что?»

«За то, что она станет москвичкой, российской гражданкой».

«Это дешево», — не удержался я.

Я вспомнил о родительской квартире, мог по­терять, имея дело с авантюристами, поэтому резко сказал:

«Это стоит дороже».

«Блефуешь», — невозмутимо ответил господин.

«Я имею в виду, что в случае развода девушка будет претендовать на жилплощадь».

— Мне твои метры не нужны.

И вот тут я подумал о брате. В конце концов, он работает в милиции, и квартиру, в случае чего, по­может отстоять. Поэтому спросил только:

«А почему я?»

«Ты, другой парень с улицы, какая разница? Ты ходишь сюда каждый день, девушку компро­метируешь. Женись на ней, и я буду за девочку спокоен».

Он так шутил, этот господин. Эльдар Осокин. Почему я женился на Гульнаре? Из-за денег, это одна причина. Хотя на новую машину мне, конечно же, все равно не хватило. Купил подержанную, но зато иномарку. Кстати, Люсе она понравилась. Дело было, конечно, не только в деньгах. Мне вдруг по­казалось... То, что она неумна, ничего не значило. У меня появлялась жена. Законная жена.

Я наплел родителям и брату с три короба. Что денег на пышную свадьбу нет, что пока мы не за­работаем на квартиру, будем снимать комнату, что деньги на машину я откладывал всю свою созна­тельную жизнь, начиная со школьных завтраков, которые не ел. Ну и так далее, в том же духе. .. А дальше завертелась вся эта история.

Устраивая фиктивный брак своей возлюблен­ной и говоря о своем спокойствии за нее, господин Осокин в действительности имел в виду не столь­ко мои квадратные плечи, сколько квадратные метры моей жилплощади. А Гульнара действи­тельно старалась сделать этот брак далеко не фиктивным. Я так подозреваю, что она хотела родить ребенка. И оттяпать то, что положено по закону. Короче, она стала навещать моих роди­телей. Но, к счастью, очарованность ею быстро выветрилась из меня. Единственная клетка ее мозга никак не хотела делиться. И мои комплексы подскочили на шкале самосознания до критиче­ского уровня. Даже если бы я очень захотел с ней переспать, то просто не мог этого сделать. Глядя на женщину, с которой меня соединил закон, я видел не ее красивое тело, а эту единственную клетку мозга, которая в своей неделимости была чудовищно уродлива.

И я признался, брату в том, что некий госпо­дин рассчитывает на мою жилплощадь для своей любовницы, а любовница предпринимает в этом направлении весьма настойчивые шаги. И брат по­шел с господином Осокиным разобраться. Наверное, переговоры прошли на высшем уровне, потому что Гульнара оставила меня в покое. А через год мы с ней официально развелись, она ни на что не претен­довала. Повторяю: фиктивный брак так и остался фиктивным.

А что касается вашего мужа, то я знаю несколь­ких человек по фамилии Петров. Но никого из них никогда не преследовал. Собственно, за что? Я не забрасывал вас любовными письмами... Если толь­ко мои послания можно квалифицировать как лю­бовные, то журнал «Плейбой» я бы отнес к разряду справочников. А Большую советскую энциклопе­дию к жанру бульварных романов».

Только на один вопрос Люба не получила от­вета и задала его снова:

Кто убил Осокина?

Грабители. Был суд, и они все осуждены. Кстати, откуда вам все это известно?

Это вы убили Осокина. Никаких грабителей не было.

Кто вы, Любовь Александровна?

Я тот человек, за которого себя выдаю. А вы — нет.

Я никого не убивал.

Вам лучше самому пойти в милицию и расска­зать правду об Осокине, об отношениях с моим му­жем и о том дне, когда вы угнали машину и нарочно врезались в наши «Жигули» там, на шоссе. Вы же видели сигнал аварийной остановки! Видели же!

Ответа она не получила.

Ночью Люба почти не спала. Несколько раз хваталась за телефон и поднимала трубку, чтобы позвонить Стасу, но потом бросала ее, вспоминая о визите к Алине Линевой. Стае не должен был везти ее к актрисе. Даже в интересах следствия.

Рано утром она позвонила подруге и осторож­но спросила:

— Ну как?

— Собираюсь на работу, — деловито сказала Люська. — Рыжему лучше, и я могу оставить его на родителей.

— А как твое свидание?

— Не знаю. Я просто не буду больше ему зво­нить.

— А если он сам позвонит?

— Любаша, у меня- кофе остывает. Потом по­говорим, ладно?

— Хорошо. Потом.

Потом Люба сидела за компьютером и никак не могла сосредоточиться. А если вот сейчас, в этот солнечный летний день, он снова придет ее убить? Как ненужного свидетеля, раз уж Люба обо всем догадалась. Придет и будет звонить, звонить, звонить в квартиру... Конечно, она не откроет. И милиция приедет гораздо раньше, чем он справится с дверью.

Звонок. Она вздрогнула. Подождала немного, пока не позвонили еще раз. Потом еще и еще. По­дошла на цыпочках к двери, заглянула в глазок. Совершенно незнакомый парень стоял перед ее дверью и нажимал на кнопку звонка. У нее уши заложило, так громко верещал звонок.

— Кто там? — пискнула Люба.

— Любовь Александровна Петрова — это вы? Может быть, откроете, наконец?

— Вы кто?

— Из милиции.

«Врет, — подумала Люба. — В милиции работает Стае».

— Вы знаете капитана Самохвалова?

— Нет.

— Тогда я вам не открою.

— Документ посмотрите.

В глазок она увидела, как парень достал из кармана удостоверение и, открыв, поднес его к глазку. Почти ничего невозможно разобрать. Иванов, кажется. Ха-ха! Иванов! Конечно, под-Дельное!

— Ну что?

— Вы не из милиции.

Парень вздохнул, убрал удостоверение в карман, потом вдруг нагнулся и исчез. Люба при­слушалась:

— Вы где?

— Сижу под вашей дверью. Долго буду сидеть, —предупредил он.

— Соседи придут, — нашлась Люба.

— Я покажу им удостоверение. Я думаю, что, в отличие от вас, они люди грамотные.

— Почему вы не ломаете дверь?

— У меня нет на это никаких полномочий. Я пришел с вами поговорить.

— О чем?

— Я — Иванов.

— Это я уже поняла.

— Дмитрий Иванов. Дмитрий Геннадьевич. Я — брат Сергея Иванова.

— Ой!

— Откройте дверь, Любовь Александровна.

— Нет. Не могу.

— Я всю ночь разговаривал с Серегой. Он ду­мает, что вы — моя коллега. Из милиции. Привя­зался ко мне с этим Осокиным... Вы меня боитесь, что ли?

— Да.

— Это правильно. Но у вас ведь «крыша» по­ехала? Так? Маньяки везде мерещатся. Серегу обвинили в том, что он хочет вас убить. А мне вот сейчас захотелось вас убить.

Она неожиданно резко несколько раз щелкну­ла замком и распахнула дверь со словами:

— Убивайте.

Парень от неожиданности потерял равновесие и шлепнулся кулем в ее прихожую, но, мгновенно сгруппировавшись, сел на корточки и посмотрел на Любу снизу вверх.