Наталья Андреева - Любовь.ru

— Не знаю. Такое ощущение, будто я чем-то вам обязан. А? Доктор?

— Хорошо. Оставьте номер, может быть, я позвоню.

Он тут же ловко и бесшумно поднялся с крес­ла. В дверях пропустил Любу вперед.

— Прошу.

— Мама с папой так воспитали? — чуть улыбнулась Люба.

— Просто привычка. Не терплю никого за спиной.

— Но я же слабая женщина.

— У меня всего-навсего голова, а не железная болванка.

Уже в прихожей, открывая ему дверь, Люба вдруг спросила:

— А ваш брат Сергей, что он за человек?

— В каком смысле?

— В том смысле, что как он будет относиться к Женщине, которая его действительно полюбит?

— Серега просто домашний кот. Если его на­кормить и почесать, будет мурлыкать, никуда не денется. А вы что, замуж за него собрались?

— Нет. У него роман с моей лучшей подругой. И теперь я чувствую себя виноватой. Они очень ДРУГ Другу подходят.

Дмитрий только плечами пожал. И, уже на­ткав кнопку лифта, сказал:

— Доложите вашему капитану Самохвалову, что, если захочет со мной побеседовать, номер телефона я оставил. И лучше это будет сделать в неофициальной обстановке.

— Я поняла.

Люба вдруг с ужасом представила Стаса с его пистолетом в кармане куртки против этого парня, неслышно, на одних железных мускулах ног, поднимающегося со старого рассохшегося кресла. Ведь Стас-то не был по ту сторону, где жизнь человеческая обесценивается до ничтож­но малой величины. Хотя эти двое, похоже, почти ровесники.

Всему, что рассказал Дмитрий Иванов, Люба поверила. И ругала себя, что зря обошлась так с лучшей подругой. Надо было помочь обоим, Апельсинчику и Сергею Иванову, а не разводить их. И вечером Люба решила свою ошибку испра­вить. Трубку в квартире Апельсинчика взял не-- знакомый мужчина.

— Алло. Говорите, вас слушают.

— Сергей? — неуверенно предположила она. — Сергей Иванов?

— Да. А откуда...

— Любовь Александровна Петрова.

— Подождите... Любовь Александровна?! А откуда...

«Кто? Люба? Дай сюда!» — послышалось в трубке, потом возбужденная Люська начала та­раторить без умолку:

— Да, это Сережа. И тебе меня ни за что не отговорить. Рыжему уже совсем лучше, и мы сидим с моими родителями у нас, на кух­не. И плафон новый купили. На кухню. Висит. Красиво. И пирогов мама напекла. С капустой. И еще с вареньем большой пирог. Только она сейчас уедет. Мама. И папа. Папа пока тоже здесь. Курит свою «Приму». Фу! А Сережа во­обще не курит.

— Ты выпила, что ли?

— Совсем чуть-чуть. За помолвку. Мы с Се­режей решили пожениться. Ремонт придется делать в кухне.

— Люсенька-, в который уж раз?

— Что, ремонт?

— Замуж идешь?

— За Сережу? В первый.

— Лучше я завтра перезвоню. Ты, похоже, вообще ничего не соображаешь.

— Не соображаю, не соображаю, — засме­ялась Люська. — Это от счастья. Он позвонил сегодня и попал на мою маму. Оказалось, что она очень похожа на его маму. И хорошо, что он все узнал про Петьку. От нее. Подожди!

— Что такое?

— Он дергает меня за рукав. Люся, а кто та­кой Ромео?

— Похоже, что уж точно не твой жених.

— Он хочет с тобой поговорить.

— Не надо. Извинись за меня.

— Любаша, подожди. Сережа...

Но она уже положила трубку. Как стыд­но-то! Придется объясняться и извиняться перед человеком, которого подозревала черт знает в чем. Нет, только не сегодня. Она пере­дернула плечами, подошла к окну. Хотела от­крыть его, подышать воздухом, но внезапно Любе стало не по себе. Как же он ее все-таки напугал, этот парень с глазами в зеленую кра­пинку! И кто же тогда Ромео? Надо посмотреть почту.

Включив компьютер, Люба обнаружила два сообщения. Имя первого отправителя поставило ее. в тупик.

КОМУ: Доктору ОТ КОГО: от Мики ТЕМА: Полина

«Мики? Кто такой Мики?» — подумала Люба. Но послание открыла.

1 Вы меня не знаете, а я о вас узнал через Павла Петровича Стрельцова, узнал, что он регулярно консультируется у психотерапевта, и этот психоте­рапевт — вы. И я уверен, что он обманывает вас. Он врет про свою жену Полину, про девушку, которую я люблю с самого детства.

Именно по этой причине я занялся расследо­ванием убийства Михаила Стрельцова, человека, которого никогда не знал, да, собственно, и не хотел знать. Но никто не сомневается, что его убила По­лина. Все, включая следователя, который упорно собирает улики, доказывающие ее виновность, и пытается выжать из нее признание на допросах, уверены, что она убила Стрельцова-младшего.

Вчера я пришел «в гости» к Стрельцову-стар­шему. Я попытался убедить его рассказать правду. Но мы с Павлом Петровичем друг друга не поня­ли. Я не знаю причину, по которой он женился на Полине, но он ее не любит. Это совершенно точно. Когда любят, о своем избраннике говорят не так. Я знаю. И пока Павел Петрович разговаривал в соседней комнате по телефону, я заглянул на его письменный стол. Ничего интересного не нашел, кроме записи в еженедельнике. Там я обнаружил адрес вашей электронной почты с пометкой «пси­холог». За этим интересным занятием меня и за­стал хозяин.

«Зачем вам психолог?» — спросил я у Стрельцо­ва. И тут он вдруг сказал: «Я так подозреваю, что эта женщина связана с милицией. Они придумали такую форму допроса: псевдопсихотерапевтические консультации через Интернет». И Стрельцов как-то нехорошо при этом рассмеялся. Уверен, что там, в милиции, читают мои откровения».

У меня фотографическая память. Я запомнил ваш адрес. Если вы действительно связаны с мили­цией, скажите им, что Полина не убивала Михаила Стрельцова.

Почему вы сами не пойдете в милицию?

Есть причина, по которой я не хочу встречаться с представителями власти. Но я не хочу также, чтобы девушка, которую я люблю, села в тюрьму за убий­ство, которое не совершала.

Почему вы так уверены в невиновности?

Не знаю, что там наплел вам Павел Петрович Стрельцов, но я уверен, что ничего хорошего, но она прекрасная девушка. Все думают, что Полина вышла замуж за Стрельцова из-за денег. Это не­правда. Просто ей некуда было деваться. Ее мать актриса. Не думайте, что я пренебрежительно отно­шусь к представительницам этой профессии, но она женщина, которая всю жизнь только и делала, что меняла любовников. А Полина очень любит своего отца. После того как родители развелись, ей стало очень плохо. Чужие мужчины постоянно сменяли в доме один другого, и девочка никак не могла привы­кнуть к такой обстановке.

Откуда я так хорошо ее знаю? Мы ходили вместе в лыжную секцию. Отсюда и мое прозвище: Мики. Всегда хотел быть похожим на финского лыжника Мики Мюллела. Я слышал недавно по телевизору, что его поймали на допинге, но мне на это наплевать. Он классный лыжник и хороший, веселый парень, каким я всегда хотел быть.