Джастин Дэвис - Лучшая месть

– Я знаю, – мягко промолвила она, отвечая на его невысказанные слова. И гораздо позже, когда солнечный свет играл на двух сплетенных друг с другом нагих телах, он нашел эти слова.

Еще позже Сент-Джон потянулся к сброшенным джинсам, полез в карман, нашел, что искал, вытащил это и показал ей.

Когда Джесса смотрела на глиняную собачку, свисающую с цепочки для ключей, которую она подарила ему давным-давно, ее прекрасные глаза расширились. А в улыбке крылось все, в чем нуждался Сент-Джон, чтобы знать о будущем.

– Это место гудит, как электропила, – сказал Джон Дрейвен, входя в кабинет босса. – Никогда не видел ничего подобного. Это правда?

Джош сидел за письменным столом, но смотрел в окно на западе, обращенное к океану. Вид был единственной роскошью в этом на редкость скудно обставленном для миллиардера кабинете, которая свидетельствовала о том, чего достиг этот человек за сравнительно короткое время. Но для Джоша всегда было важно дело, а не показуха, и Дрейвен это знал.

Долгое время Джош ничего не говорил, и Дрейвен мог только воображать, что происходит у него в уме.

– Вроде бы да, – ответил наконец Джош, все еще не глядя на своего шефа службы безопасности.

– Ты говорил мне однажды, – заметил Дрейвен, – что если услышишь о намерении Сент-Джона жениться, то поймешь, что наступает конец света.

– Очень может быть, – пробормотал Джош себе под нос так тихо, что Дрейвен понял: лучше притвориться, что не слышал этого. Наконец, Джош стряхнул оцепенение и посмотрел на него. – Вероятно, она единственная в мире женщина, которая может с ним жить. И видит Бог, Дэм это заслужил. Он заплатил за это страшную цену. – Неожиданно в глазах Джоша блеснул юмор. – А то, что он сам так удивлен и ошарашен этим, – глазурь на пироге.

Дрейвен не мог не улыбнуться, представив Сент-Джона в таком состоянии.

– Кто она? – спросил он.

– Судя по тому, что Дэм рассказал мне, она – единственная причина, благодаря которой он дожил до встречи со мной много лет назад.

Дрейвен сел на поцарапанную кожаную кушетку, которую Джош хранил много лет, начиная с давних дней в ангаре. Она стояла лицом к центральному двору штаб-квартиры «Редстоуна» с его прохладным зеленым садом, мирным прудом и миниатюрным водопадом. Джош ожидал многого от своих подчиненных, но и давал им многое, и этот сад был любимым местом тех, кто работал здесь, в здании.

– Значит, мы ей обязаны? – сказал Дрейвен.

– Да.

– Ты знаешь, не так ли? Что случилось с ним? Что сделало его таким… какой он есть?

– В основном да. Сомневаюсь, что кто-то знает всю безобразную правду. – Улыбка в уголках рта Джоша послужила контрапунктом к этому неприятному признанию. – Думаю, кроме Джессы Хилл.

– Не могу дождаться знакомства с ней.

– Тебе она понравится. Она… как раз то, на что ты надеялся.

Он надеялся, подумал Дрейвен, на то, что произойдет невероятное и магия «Редстоуна» трансформирует не только его зачерствелое сердце, но и сердце легендарного Сент-Джона. Единственное, что взволновало бы «Редстоун» еще сильнее, – это если бы им удалось обеспечить семейное счастье человеку, которому обязаны всем.

Пока его собственная жизнь так невероятно не изменилась к лучшему, Дрейвен никогда бы не подумал о таком. Теперь же он и, вероятно, большинство персонала компании желали, чтобы самая большая доза редстоунской магии осчастливила их любимого босса.

– Это может случиться, – заметила сегодня утром его жена Грейс, услышав невероятные новости о Сент-Джоне. – Если такое произошло с ним, значит, это может произойти и с Джошем.

– Как это произошло с нами, – отозвался Дрейвен.

– И все еще происходит, – промурлыкала Грейс. В результате Дрейвен опоздал на работу.

– Должно быть, – задумчиво промолвил Джош, – в редстоунской воде что-то есть.

Дрейвен оторвался от сладостных воспоминаний об утре и вернулся к настоящему.

– Скорее в редстоунских людях. Когда сводишь вместе лучших, такое начинает происходить.

Когда он удалился, Джош снова уставился в окно.

И зачерствевшее безжалостное сердце Джона Дрейвена болело за человека, который давал так много и получал так мало.

«Это может произойти…»

– Тогда пусть это произойдет поскорее, – пробормотал он себе под нос.

Дрейвен знал, что в этом здании не было ни одного человека, который бы не желал того же.

Но сидеть и надеяться было не по-редстоунски. И безусловно, не по-дрейвенски. Его стихией было действие. Он не был уверен в том, что нужно предпринять, но собирался что-нибудь придумать.

В конце концов, он был редстоунцем.

Мауи – один из Гавайских островов. (Здесь и далее примеч. пер.)

Макиавелли Никколо (1469–1527) – итальянский политический мыслитель

Имеется в виду английская поговорка: «Одна картина стоит тысячи слов».

Имя Дэм (Dam) произносится аналогично слову damn (проклятие, проклинать).