Владимир Гурвич - И корабль тонет…

— Д а о чем тебе думать, ты будешь скоро богатой дамой.

— Да, может быть, — пробормотала Марина. — Но я пришла, чтобы сказать тебе совсем другое. Я не хочу, чтобы ты думал, что я тебя ненавижу или отношусь как-то в этом духе.

— А что я должен думать? — слегка насмешливо произнес Ромов.

— Считай, что я тебя простила, и между нами нет никакой вражды.

— Ты это серьезно? — недоверчиво посмотрел на нее Ромов.

— Да. Я вижу по тому, что происходит на яхте, ненависть бесплодна. Она только все уничтожает. Сначала я хотела тебя просто убить. Но потом что-то случилось во мне. Ты же сценарист, ты должен хорошо представлять такие вещи.

— Я представляю, — не очень уверенно произнес сценарист.

— Тогда ты меня должен понимать. Нужно гасить возникающую в душе злобу. Любыми путями. Иначе она начинает размножаться с бешеной быстротой.

— Непременно, — пробормотал Ромов. Не издевается ли она над ним, подумал он. Откуда у этой дуры могли возникнуть подобные мысли.

— Ты мне не доверяешь?

— Как-то все неожиданно.

Марина, соглашаясь, кивнула головой.

— Для меня самой это все как откровение. Не было таких мыслей в голове, а в какой-то момент они полились, как водопад. Я сама до конца не все понимаю. Но это не так уж и важно, когда-нибудь же пойму. Как полагаешь?

— Поймешь непременно.

— Вот и я надеюсь. Так что не беспокойся, с моей стороны тебе ничего не угрожает. Я этому так рада. Это не так-то просто преодолеть в себе такие чувства. Но у меня вроде бы получается. — Марина подошла к Ромову и слегка коснулись губами его губ. — Ну, все я пошла.

Марина помахала ему рукой и вышла из каюты.

Почему-то всех немного удивило то обстоятельство, что Шаповалов снова созвал всех в кают-компанию для своего очередного рассказа. Обычно Ромов старался садиться немного поодаль от рассказчика, понимая, что не он тут главный. Но теперь в отсутствии Шаронова все надежды возлагаются на него. Поэтому он уверенно занял место рядом с главным действующим лицом. К тому же им снова овладела творческая лихорадка. Перед тем, как прийти сюда, он просмотрел врученные ему перед отплытием Шароновым материалы. И снова поразился его мастерству. Дан же человеку талант, и ему, Ромову, так хочется, хотя бы не превзойти, но, по крайней мере, быть не хуже. Неужели прав Суздальцев, что ему этого никогда не достичь?

Ромов бросил на продюсера враждебный взгляд. Сияет, как самовар¸ легко догадаться почему. Снова стал надеяться, что Шаповалов все же реализует свой проект. И ему обломятся немалые деньги.

Ромов поймал себя на том, что был бы только рад, если бы с проектом ничего не вышло. И Суздальцев остался бы с носом. Правда, тогда бы и он пролетел, а этого ужасно не хотелось. Вот и попробуй примирить эти два непримиримых желания. Внезапно Ромов подумал о Марине, так сильно она его изумила, что он до сих пор не может успокоиться.

Ромов покосился на нее, она сидела рядом с Ольгой Анатольевной, и они о чем-то тихо переговаривались. Кажется, эти женщины подружились. Вот уж никогда не ожидал, что легкомысленная и недалекая Марина найдет что-то общее с этой строгой дамой, к которой лишний раз и подойти-то боязно. Воистину ничего нельзя предугадать заранее, жизнь, как игра в рулетку, никогда не знаешь, на какой цифре остановится шар.

Мысли Ромова прервал Шаповалов. Прежде чем заговорить, он обвел собравшихся тяжелым взглядом.

— Я решил, что сегодня будет мое последнее выступление. О моем пребывании и деятельности за границей написано десятки статей. Я с самого начала их стал собирать, для сценария там достаточно материала. В том числе и скандального и личного. Всегда поражался, откуда журналисты черпают так много конфиденциальных сведений. Но я хочу рассказать о том, о чем еще газеты и журналы пока не написали. Но все по порядку. Для меня переезд на Запад был в чем-то сродни началу моему занятию предпринимательством, когда я совсем юный делал первые деньги. Конечно, сейчас было многое по-другому, у меня был немалый опыт, куча денег, какая никакая, но репутация. Но при этом я плохо представлял, как заниматься бизнесом в тамошних условиях. У нас все было понятно, кругом бандюки, что в кабинетах чиновников, что среди бизнесменов. А уж про всяких там братков и говорить нет смысла. А здесь все внешне жутко благопристойно, взятку ни-ни, никто тебя не заказывает. Как работать в такой ненормальной обстановке? Но главное, где найти поле для применения своих талантов? Предложений сразу же последовало много, да только как в них разобраться? А тут еще наши диссиденты лезут с политикой. Но я их сразу отшил.

Купил себе небольшой особнячок в районе, где селились наши толстосумы. И решил не торопиться. Я был уверен, что дело само приплывет в руки. Если есть деньги, то способы их применения всегда отыщутся.

Я решил заняться финансовыми операциями; то, чем практически не занимался в России. Но, во-первых, мне импонировали люди, которые ими занимались, мне они казались ужасно умными, знающими нечто такое, чего мне и таким, как я, было недоступно. А во-вторых, полагал, что это самый краткий путь к богатству. А разбогатеть хотелось сильно, чтобы занять подобающее место в общество, мне следовало, как минимум удвоить свое состояние. Иначе до конца своих дней буду чувствовать себя изгоем.

А теперь я хочу открыть тайну, которую еще никому не открывал. И до которой на мое счастье не докопались вездесущие журналисты. Я понимал, что в силу своего невежества я обречен на неудачу. Чтобы заработать хорошие деньги, мне нужен был консультант. И даже не консультант, этого явно не достаточно для успеха, нужен был человек, который стал бы моим вторым я в финансовом мире. Я довольно долго искал его, читал деловую прессу, вернее, переводы, который мне делал нанятый мною переводчик, смотрел телепередачи. И, наконец, обнаружил такого специалиста. Он был чем-то сродни мне, такой же авантюрист, только на западный манер. И несравненно более образованный. Он был одним из руководителей банка, правда, пребывал не на первых ролях. К тому же и банк испытывал большие трудности во многом по причине слишком смелой политике этого парня. И ему грозили неприятности. Но именно это меня привлекло больше всего.

Я встретился с ним в тот момент, когда его дела обстояли совсем плохо, ему грозило не только разорение, но даже судебное преследование, так как вспыли кое-какие махинации. Прежде чем идти с ним на разговор, я внимательно изучил его операции. У него явно присутствовало воображение и нестандартность мышления. А именно это мне и надо было.

Когда мы встретились, и я сделал ему свое предложение, то какое-то время он смотрел на меня как на ненормального. Но я и не ждал другой реакции, и довольно спокойно расстался с ним. Почему-то я был уверен, что мы еще договоримся, ход событий неминуемо принесет нас друг к другу.