Джули Миллер - Подарки для любимых

Похожий на политика, который ведет агитацию во время избирательной кампании, Эшер помахал толпе возбужденных репортеров, зевак и вооруженных охранников, которые должны были проследить, чтобы все шло гладко до того, как предполагаемый главарь мафии не покинет помещение. Раньше Эшер был приземистым толстяком, в тюрьме он сильно похудел. Трент разглядел, что на Эшере дорогой, сшитый на заказ костюм и такое же пальто. Судя по всему, он не испытывал недостатка в деньгах. Сопровождавший его человек с портфелем первым поднялся на небольшое возвышение. Он представился адвокатом Эшера и сделал заявление относительно освобождения своего клиента.

Но речь адвоката превратилась в сплошной треск помех, когда Кейти заерзала в кресле. Она то барабанила пальцами по клавиатуре, ничего не печатая, то теребила свои волосы. Что-то явно беспокоило ее.

Макс ткнул Трента локтем в бок:

– Тебе правда с ней тяжело, младший? Хочешь, я буду охранять Кейти?

– Нет.

Оливия, сидевшая в углу, кивнула в сторону телевизора:

– Он поднялся. Сделайте погромче!

Темноволосая женщина в шубе подбежала к импровизированной трибуне и поцеловала Лиланда в щеку, затем повернулась к камере. Она с обожанием смотрела на мрачного седеющего человека, а он обнял ее за талию и притянул к себе.

Кейти показала на экран:

– Это Беверли Эйзенбах, вторая половина мистера Эшера. Она психолог, занималась с Мэттом Эшером и Стивеном Марчем, когда те были подростками.

– Ты получила ответ на запрос, был ли Лиланд ее пациентом?

Кейти пожала плечами:

– «Поговорите с ее поверенным и получите ордер».

Эшер разглагольствовал о том, что он учился на своих ошибках, что тюремное заключение не повлияло на его капиталовложения, и о своем здоровье.

Трент тем временем сообщил, что ему удалось узнать.

– Я нашел заведующую общежитием, в котором жили Бев Эйзенбах и Изабель Эшер. Сейчас она на пенсии, но прекрасно помнит, как Бев и Изабель вместе ходили на лекции и вместе проводили свободное время до тех пор, пока Изабель не бросила колледж. Она называла их «День и ночь». И не только потому, что одна из них была брюнеткой, а другая блондинкой. Заведующая сказала, что никогда не понимала, почему так хорошо поладили две девушки с такими разными характерами. Доктор Эйзенбах – аккуратная, организованная, хорошо училась, получала стипендию и вовремя защитилась, а Изабель – бунтарка, которая поступила в колледж только для того, чтобы хорошо потусоваться…

Рафферти-Тейлор скрестила руки на груди и кивнула, побуждая Трента продолжать.

– Заведующая общежитием помнит Лиланда? Можно ли доказать, что Лиланд и доктор Эйзенбах были знакомы двадцать пять лет назад? И могут ли эти сведения как-то помочь нам?

– Она помнит, что Лиланд приезжал в колледж вместе с Изабель на разные праздники. Родителей у них не было, поэтому он был для нее не просто старшим братом.

В разговор вмешалась Оливия:

– Уже в ту пору Лиланда подозревали в разных преступных махинациях. Он тогда начинал сколачивать состояние, так что, не сомневаюсь, Бев могла быть очень заинтересована в знакомстве со старшим братом Изабель!

– Может быть, из-за брата она и сдружилась с Изабель, – взволнованно подхватил Макс. – Она решила связать свою судьбу с человеком, которому суждено было сделать много денег. Ее ожидания оправдались!

Трент сунул руки в задние карманы джинсов.

– Она помнит и парня, с которым встречалась Изабель Эшер. Она называла его «ханжой-итальянцем».

– Франсиско Дона, – вспомнила Кейти, набрав имя на клавиатуре и выводя сведения на монитор. – Мелкий дилер и наркоман. Похоже, они с Изабель действительно встречались или, по крайней мере, вместе употребляли на протяжении нескольких лет, с перерывами, пока она не умерла. Его допрашивали как подозреваемого в смерти Иза бель, но никаких обвинений не предъявили.

– Он погиб в аварии, разбился на мотоцикле. Было ли назначено дознание из-за смерти при подозрительных обстоятельствах? – спросил Трент.

Кейти покачала головой:

– В отчете о вскрытии сказано, что причиной смерти стала травма головы. Судмедэксперт нашел в крови Доны следы наркотика.

– Но мистер Дона скончался примерно через месяц после того, как Изабель умерла от передозировки, – напомнила лейтенант.

– В датах их смерти нет ничего сомнительного, – язвительно заметил Макс. – Неужели кто-то заподозрит тут месть?

Трент кивнул:

– Если Лиланд и Изабель в самом деле были так близки, как утверждает заведующая общежитием, понятно, почему Лиланд заказал Дону. Не в первый раз убийство маскируют под несчастный случай.

Кейти по-прежнему читала информацию на своем компьютере.

– Даже если Франсиско Дона не поставлял Иза бель наркотики, которые убили ее, Эшер мог все равно считать его виновным в ее смерти. Судя по отчету, когда Изабель упала, никто не пытался ее реанимировать. Не вызвали даже службу спасения. Ее труп нашел сын, Мэтт.

В голосе Кейти послышались сочувственные нотки. Она не понаслышке знала, что такое пережить смерть одного из родителей.

– Отлично! – язвительно заметила Лив. – Еще одно убийство, которое мы собираемся приписать Эшеру, но не можем доказать. Как ему все время удается выходить сухим из воды? – Лив тяжело вздохнула. – Кто-нибудь, кроме меня, еще верит в то, что, если бы можно было перетасовать колоду в нужном порядке, мы раскрыли бы с полдюжины убийств, а Эшера упрятали за решетку навсегда?

Трент, Макс и Кейти подняли руки. Оливия рассмеялась, но лейтенант Рафферти-Тейлор снова привлекла их внимание к телевизору.

– Он уходит!

Лиланд Эшер и Бев Эйзенбах рука об руку подошли к стоящему неподалеку лимузину. Там их поджидала еще одна группа. Трент признал давнишних шофера и телохранителя Эшера и увидел пару его головорезов, которые следили за публикой, словно сотрудники секретной службы. Из длинной черной машины вылез молодой человек в очках – племянник Лиланда, Мэтт, – и протянул дяде руку. Сначала представители двух поколений обменялись рукопожатиями, а затем Лиланд явно напоказ обнял племянника, при этом прошептав что-то ему на ухо.

Возможно, Тренту показалось, но Мэтт Эшер, обнимая дядю, закатил глаза и выразительно посмотрел на Бев Эйзенбах. А может быть, он о чем-то предупреждал группу поклонников, поскольку из толпы им кричали обвинения?

Так или иначе, Лиланд Эшер сохранял невозмутимость.

– Последний вопрос, мистер Эшер! – Корреспондент телеканала с длинными черными волосами сунул Эшеру под нос микрофон. – Как вы себя чувствуете?

– Как свободный человек. – Лиланд рассмеялся и задрал штанину, показывая браслет на лодыжке. – Если не считать нового украшения, которым меня милосердно снабдили власти штата.