Юрий Павлов - Экзопланета

…

— Ну да, общие вопросы: необычное, странное, может кто-то видел или слышал что-то …

— А ты знаешь, известная! Телеведущая на одном из центральных каналов, такая хорошенькая …

— Ой, Виталь, спасибо! С меня пиво!

…

Пока!

Марина закурила и пошла на остановку.

Вечером, уже в постели, она, по многолетней привычке, смотрела «Криминальные хроники» и замерла, когда из Новосибирска, показали короткий репортаж о таинственном исчезновении. Всё совпадало в деталях и по времени. Только в сибирской столице пропал мужчина, а вместо унитаза исчезло кресло.

Марина выключила телек и несколько минут пялилась в потолок. Потом поставила будильник на 4:15, выключила свет, легла и мгновенно уснула.

Ей приснилась телеведущая, голая и с распущенными волосами, летающая, словно ведьма, на унитазе и пустое кресло, взбрыкивающее, как стригунок.

В 4:15 она позвонила в ГУВД Новосибирска, и попросила телефон сотрудника полиции, проводившего дознание по интересующему её делу. Ей дали номер сотового.

Марина набрала — Здравствуйте! — и представилась.

На другом конце ответили — Старший дознаватель, капитан Засядь-Волк.

У Марины непроизвольно растянулся в улыбке рот, когда она попыталась представить внешность капитана.

Объяснив свой звонок, она сразу перешла к делу — Когда опрашивали, ничего странного не услышали?

— В каком смысле странного?

— Дом не вздрагивал?

— Чтооо??

— Рядом с домом есть стройка?

На другом конце надолго замолчали.

— Алло!

— Да.

— Стройка рядом с домом есть?

— Нне знаю, не обратил внимания.

Марина объяснила про стройку и «вздрагивающий дом», и попросила прояснить ситуацию.

— Желательно прояснить сегодня. В розыск объявляли?

— Рано ещё!

— Объявляйте в местный, только рапорт напишете после прояснения вопроса. Копии протоколов мне на почту, я буду объединять производство — Марина продиктовала «мыло» — и подготовлю рапорт на федеральный. Жду, капитан! — Марина выключила сотовый.

Заснуть уже не получилось и она, приняв душ, пошла на кухню и заварила кофе.

Ехали молча и, по-видимому, через весь город. Авдею он показался мрачным: иллюминации почти не было, улицы неширокие, проспектов не было (возможно таксист специально выбрал такой маршрут), ночная жизнь не кипела. И, когда такси остановилось и он вышел, стало понятно, что это окраина города.

— Приехали! — таксист захлопнул дверцу — Это теперь твой дом. Куришь?

— Не!

Авдей присмотрелся: Ляпустина 157.

Небольшой, на три или четыре комнаты, дом за высоким, глухим забором. Он был последним на улице и слегка на отшибе: до ближайшего дома по улице было сотни полторы шагов. За домом, почти вплотную к забору, стоял стеной сосновый лес. Лая собак не слышно. На двускатной крыше параболическая антенна.

Авдей поёжился; со стороны леса наползал туман и от этого становилось ещё холоднее.

Дом был газифицирован: жёлтая труба с улицы, изгибаясь, уходила за забор.

— Ну, идём! — таксист бросил окурок и придавил носком.

На воротах висел амбарный замок и таксист, поковырявшись ключом, снял его и открыл створку — Заходи! — отступил в сторону и огляделся.

— Собака?

— Нет собаки.

Авдей шагнул во двор.

Двор был пуст: не было ни сарая, ни баньки, ни туалета.

Водила закрывал ворота на щеколду и засов. Подошёл к Авдею и направился к дому.

— Идём, познакомлю с охранником.

Камеру Авдей заметил по характерному подмигиванию и был удивлён, что входная дверь не заперта, когда таксист, взойдя на крыльцо, распахнул её.

— Заходи!

Едва Авдей переступил порог, дом осветился.

Сенцы ничем не отличались от обычных деревенских: на полу подножный коврик, вязаный из старых капроновых чулок, вдоль правой стенки окно на улицу с видом на ворота, напротив входной двери ещё одна дверь, но уже металлическая и с глазком, и топчан, застеленный каким-то тюфяком, с телогрейкой поверх, у другой стены в углу.

— Не разувайся! — водила шагнул к двери и нажал кнопку.

Из— за двери не было ничего слышно, и в глазок, наверное, никто не смотрел, но камеру Авдей не смог обнаружить, хотя и обвёл взглядом сенцы.

Дверь бесшумно двинулась влево, открывая проём.

В проёме возник …

У Авдея отвисла челюсть: в проёме стоял гладиатор!

Авдей машинально шагнул назад.

— Не бойся! — обернулся таксист и, перешагнув порог, пожал руку гладиатору.

Это был фракиец, экипированный большим шлемом с грифоном на передней части гребня, приплюснутым щитом типа parmula , защитной маникой из кожи на правой руке, набедренной повязкой и поясом, железными поножами и коротким, изогнутым мечом в ножнах.

— Sicca ! — восхищённо выдохнул Авдей, знакомый с вооружением гладиаторов по играм.

— Сними шлем! — приказал таксист гладиатору.

Тот снял шлем и держал его в левой руке, слегка прижав к телу.

У Авдея опять отвисла челюсть: завороженный экипировкой гладиатора он только теперь увидел многочисленные шрамы и рубцы на его торсе и плечах, а когда тот снял шлем, и на лице, и на голове.

Но ещё больше поразило сходство воина с одним историческим персонажем.

— На Спартака похож! — Авдей вглядывался в лицо гладиатора.

Таксист хмыкнул.

— Спартак и есть! Причуда Хозяина: захотелось ему иметь охранником в этом доме Спартака. Леонид и вытащил ему Спартака прямо с берега Силари, на границе с Луканией. Видел бы ты рожу Феликса! Он то думал, что добьёт раненого Спартака. Дом свой в Помпеях, он, тем не менее, всё равно изукрасил мозаикой, несмотря на то, что тело Спартака так и не нашли! Хотя, по приказу Красса, искала целая когорта аж три дня!

Авдей недоверчиво улыбался, слушая водилу и удивляясь его познаниям.

Фракиец был роста примерно одного с Авдеем, где-то под метр восемьдесят пять. Но сложен …

Авдей ходил в спортзал и насмотрелся на качков.

Спартак был другим: природная мускулатура, не накачана металлом и анаболиками, а тренировки и схватки, лишь довели рельефность мышц до идеала и закалили, как сталь!

— Ты проходи, чё встал то!

Авдей шагнул к проёму и Спартак сдвинулся вправо, пропуская его.

Также бесшумно закрылась дверь и Авдей осмотрелся.

Обычная деревенская изба: прихожая с вешалкой, прибитой к стене, кухонька, зал и ещё одна комната за дверью из зала. Стены и потолок белёные известью, пол деревянный, поблёскивающий масляной коричневой краской. На кухне, с потолка свисала лампочка, в зале была простенькая люстра на три лампочки. В углу, в зале, стоял на тумбочке старый ламповый цветной телевизор «Рубин», наверное, ещё 70-х годов прошлого столетия. И он работал! Как раз шли новости по первому каналу. У стены, с окном, стоял диванчик, тоже видавший виды и ещё было кресло. Больше в зале не было ничего.