Лора Вайс - Невеста Цербера

Фея же растерялась, никак не ожидала столь скорого появления. Обычно гонцы сообщали за день до прибытия, а тут. Хотелось верить, что Арман не слышал ее разговора с сестрой.

– Здравствуй, – опустила голову, в последнее время все чаще стала прятать глаза. – Да, освоилась. Спасибо, мне это было нужно. Как поездка? Увенчалась успехом?

– Более или менее. Южные эльфы все еще сомневаются, стоит ли воевать с Советом чародеев.

– Ты дал им время на размышления? – резко подняла взгляд.

– Дал. Если они согласятся, я сохраню их суверенитет. Таково условие, – подошел к гончарному кругу. – Красивая ваза.

– Это чаша для фруктов, – улыбнулась, но без былого задора. Ее задор иссяк после событий в поселении, с той поры она стала, как хотелось думать, взрослее, на деле же просто отчаялась, разочаровалась в себе.

Арману было горько и больно смотреть на жену. Где его маленькая хулиганка? Где строптивая колючка, которая не лезла за словом в карман? А ведь они так и не поговорили ни разу открыто. Дакар пытался, заводил разговор, но фея пресекала на корню, однако видно же, случившееся изъедает её по сей день, терзает, отчего Селен выгорает изнутри.

– Значит, чаша, – коснулся влажной глины, провел пальцами по мягкому краю, затем накрыл руку феи, – Селен, – потянул ее вверх.

А она поднялась.

– Я соскучился, – обнял свою девочку, – не передать словами, как, – вдохнул аромат волос, ощутил тепло, услышал стук сердца.

– Я тоже, – прижалась к нему, уткнулась лицом в грудь.

– Тебе на самом деле тошно со мной рядом? – произнес негромко, почти шепотом.

Значит, слышал-таки разговор. С другой стороны, лучше пусть знает.

– Тошно.

– И на самом деле считаешь, что я терплю твое общество?

– Просто я уже не знаю о чем думать, Арман.

– Ты очень, очень, очень сильно заблуждаешься, – говорил он тихо, и голос его ласкал слух, пробирал насквозь. – Я не тебя терплю, а себя.

Амос в этот момент настиг Амину рядом с покоями. Фея брела с задумчивым видом, как вдруг ощутила легкое прикосновение, тогда же обернулась, но никого не увидела.

– Кто здесь? – сразу насторожилась. – Лура?

Но тут случилось совсем непонятное – нечто подхватило фею, закружило, а спустя минуту взору явился Амос и тут же схлопотал затрещину, за которой последовал поцелуй.

– Не смей меня так пугать, – обвила руками мужа за шею. – Наконец-то, ты здесь.

– Наконец-то, – принялся осыпать поцелуями лицо, шею.

Так и зашли в покои, так и упали на кровать. Амина буквально срывала с него одежду, впрочем, Амос тоже не осторожничал – оторвал подол платья, за оным послышался треск ткани на груди. Женой овладел немедленно, ибо все эти дни только и мечтал о ней, видел во снах, а просыпался с болезненным чувством одиночества, так как уже привык просыпаться со своей малышкой под боком.

– Ты скучал по мне? – произнесла сквозь прерывистое дыхание.

– Скучал ли? – и капелька пота скатилась по лбу. – А разве не видно? – вошел в нее грубо, на всю длину, заставив фею вскрикнуть.

А спустя секунду Амина сидела на нем верхом и двигалась так, что Амос был вынужден схватиться за спинку кровати.

– Ответь, – опустилась резко, а рукой схватила за мошонку.

– Дьявол, да! Скучал!

– Очень хорошо, – приподнялась и снова опустилась, снова резко.

И Амина плюхнулась ему на грудь, обняла за шею, а бедрами начала двигать с такой скоростью, что Амос утратил контроль. Цербер зарычал, выпустил клыки и когти, но тотчас ощутил поцелуй, а следом дрожь – его девочка сдалась.

– Как же я люблю тебя, – перевернул Амину на спину, прижал собой к матрасу.

– А я тебя, – простонала, все еще пребывая в состоянии эйфории. – Пообещай, что мы не расстанемся, что все будет хорошо, что у нас будут дети, – вдруг расплакалась.

– Так и будет, любимая. Обещаю.

Когда страсти поутихли, Амина устроилась, как всегда, под боком мужа, обняла его и рукой, и ногой.

– Расскажешь о поездке?

– Расскажу.

– Хотя, знаешь, давай завтра, – ощутила жуткую сонливость, а спустя минуту уже крепко спала, слишком крепко.

Амос даже испугался, ибо почувствовал поток магии.

– Да быть того не может, – осторожно поднялся. – Хотя, почему не может? – вспомнил, как до отъезда они каждую свободную минуту проводили в постели, да и не только в постели, а везде, где случалось остаться наедине.

И сейчас же испытал страх повторения того, что случилось с Селен. Нет, с его Аминой такого не произойдет, да он костьми ляжет, но не даст в обидно ни ее, ни детей. И сон будет охранять. Грамур говорил, сон Фрэи длится двое-трое суток, вот и хорошо, так и будет. Ни одно живое существо не войдет в покои без его на то позволения. Амос накрыл свою фею одеялом, после чего устроился рядом, но так, чтобы не мешать ей.

Тем временем Альма бродила по своей комнате взад-вперед, размышляя над тем, как снять с себя подарок муженька. Анафийское колье или, как его называют в народе, цепи души. Что чувствует один, то чувствует и другой. В прошлом такие цепи часто использовали для примирения супругов или с целью вызвать чувства, если пара вступила в союз по сговору, но родом анафийское колье из древнего города Анафисы, где процветали гаремы с десятками наложниц. Как бы ни было, сегодня подобная магия осуждается, ибо лишает права выбора, воли, замещает истинные чувства элементарной похотью. Неудивительно, что именно Дарий решил воспользоваться такой магией.

– Негодяй! – ощутила очередной прилив желания.

Дарий как раз сейчас находился в постели. Он полностью разделся, устроился поудобнее и начал ласкать себя и каждое его прикосновение отдавалось мощной волной возбуждения в теле жены. Через несколько минут Альма уже не знала, куда себя деть. Это было невыносимо. Такого с ней еще не происходило – кожа начала гореть, внизу живота ныло и тянуло, не говоря уже о том, как мокро стало между ног. Неужели и правда не справится с собой? Неужели пойдет к нему просить о ласке?

– Бесы меня задери, – простонала, осознав, что придется идти, иначе просто невозможно.

Вся беда в том, что только тот, на ком связующая цепь может усмирить желание.

Фея буквально ворвалась в покои треклятого супруга.

– Прекрати это немедленно! – встала у кровати.

– Что прекратить? – на мгновение убрал руку от члена.

– Все это!

Ее грудь вздымалась часто-часто, щеки уже откровенно пылали, на теле выступила испарина.

– Так иди ко мне и скоро все прекратится. Мы прекратим вместе.

– Дарий! – чуть ли не взмолилась. – Так нельзя!

– Альма, я хочу тебя. А еще, – и глаза Цербера потемнели, – люблю. Ты мне нужна. Поэтому или раздевайся и иди ко мне, или придется мучиться дальше. Я не отступлю, – убрал с себя одеяло, явив взору феи напряженный до предела орган.