Надежда Волгина - Игрушка для чёрного мага

— Мне было очень плохо, — разлепила она губы и произнесла все еще не без труда.

— Я знаю, малышка, — крепче прижал он ее к себе. — Прости, что пришлось пройти через это.

Так они и сидели какое-то время. Люк укачивал Лину, как малое дитя, согревая руками и горячим дыханием. Она же размышляла на тему, что теперь знает, что такое юдоль не понаслышке. И дело было не в боли, а в нежелании жить, когда тебе так плохо. Это чувство выматывало и заставляло мечтать о смерти, оно лишало разума и рождало в голове неясные, но от этого не менее ужасные картины, оно порабощало, делая тебя жалким и безвольным.

— Это было ужасно! — передернуло Лину, и она поняла, что пришла в себя окончательно. Даже смогла выпрямиться в руках Люка и посмотреть ему в лицо. Но покидать его колени ей не хотелось. С ним в обнимку было очень приятно. Вот уж не подумала бы, что пережив такое, можно с легкостью испытать возбуждение, как только станет лучше. Ей даже стало немного стыдно за собственную реакцию, с которой не в силах была бороться. Близость этого мужчины и то, как он на нее смотрел, ее безумно возбуждало. — У тебя получилось? — спросила она, чтобы хоть что-то спросить, а не сидеть и пялиться на его губы, мечтая о поцелуе.

— Получилось, — задумчиво отозвался Люк. И кажется, мысли их были созвучны, потому что в следующий момент Люк приник к ее губам. — Я знаю, где искать брата, — сказал он, когда смог прервать поцелуй.

— И где же?..

— Он все продумал и выбрал такое место, где лучше всего можно затеряться, — ответил Люк, укладывая голову Лины удобно у себя на плече. — Это огромный архипелаг, состоящий из островов, разбросанных друг от друга на большое расстояние… Там проживают, в основном отшельники, что сознательно отказываются от всех человеческих радостей, ищут успокоения в одиночестве и тишине. Архипелаг так и называется — Острова отшельников. У меня была мысль, что Кордий с Сесилией спрятались именно там, но разыскать, не зная точно, на каком они острове, их там было невозможно. Там нет магии.

— Что, совсем? — удивилась Лина. Странно было осознавать, что в мире, построенном целиком на законах магии, есть место, где ее нет.

— Совсем, — кивнул Люк и на миг прижался губами к ее макушке. Но даже это показалось ей очень интимной лаской, рождающей между ними близость, которой раньше не было. И моментально сердце замерло в радостном предвкушении. — Вся магия остается за пределами архипелага, достигая такой концентрации, что скрывает его от всех. Уходя на Острова отшельников, человек делает сознательный выбор.

— А оттуда можно вернуться?

— Ну конечно! Это же не тюрьма… И частенько человек переосмысливает свою жизнь и возвращается в нормальное общество, правда, никто не уходит оттуда прежними. Сама атмосфера архипелага влияет на людей.

— И на твоего брата с женой она повлияет?

— Думаю, да, хоть и прошло совсем немного времени. Хотелось бы верить, что это им пойдет на пользу…

— И когда ты за ними отправишься?

Лина уже заранее расстраивалась, предвидя ответ Люка. Она понимала, что это дело не требует отлагательств, но как же ей не хотелось расставаться с Люком, тем более сейчас, когда ей так нужна была поддержка, во время лечения, которое затянется не на один день.

— Этим займется отец, — удивил ее Люк ответом, и она едва скрыла радость. — Возвращение артефакта в семью — это его дело. Нам нужно было лишь вычислить, где Кор…

Оба они молчали какое-то время. В руках Люка было тепло и уютно, на Лину накатывала дрема, и расслабленность этому только способствовала. И она даже себе не признавалась, что не хочет засыпать одна, что мечтает сделать это в объятьях Люка. А он, кажется, мыслями находился где-то далеко. И это можно было понять — проблем на его голову свалилось много. Только вот в части их он был виноват сам. Но винить его Лина больше не могла. С того момента, как поняла, что любит этого мужчину, она только и занималась тем, что всепрощением. Эдак она его еще к святым причислит… Эта мысль Лину насмешила, и она не удержалась — тихонько прыснула.

— Над чем смеешься? — тут же среагировал Люк и заглянул ей в глаза. Значит, не так и далеко он был…

— Да так, ни над чем, — ответила Лина, и взгляд ее снова притянули его губы, которые находились так близко, что сделай она малюсенькое движение…

Лина подалась вперед, и Люк понял ее правильно — накрыл ее губы своими. Рука его скользнула по ее телу и остановилась на груди, несильно сжимая в порыве безотчетной ласки. Губы Люка прошлись короткими поцелуями по скуле, шее и прижались к ключичной впадинке, заставляя Лину невольно задрожать. Она обвила его шею руками, зарываясь пальцами в волосы, пропуская сквозь них шелковистые пряди, гладя его шею и спускаясь на спину.

— Хочу тебя, — прошептал он ей в губы, прежде чем приникнуть к ним снова в глубоком поцелуе.

— Я тоже хочу тебя, — честно призналась Лина. Она не видела смысла лукавить, потому что желание в ней требовало немедленного удовлетворения. Низ живота стал невероятно тяжелым, а по телу же, напротив, разлилась слабость, рождаемая его близостью. Голову кружил его запах, прикосновения его рук и губ. Она мечтала прижаться к нему обнаженным телом, почувствовать его каждой клеточкой.

Люк подхватил ее на руки и понес к дому. Да и она вряд ли бы смогла идти сама. То ли возбуждение так действовало, то ли она еще не отошла от ритуала… Как бы там ни было, но Лина была рада надежным и сильным объятьям.

Стояла глубокая ночь, и дом отца Люка еще спал крепким сном, когда они тихо крались по коридорам в комнату Люка, как поняла вскоре Лина. Скорее всего, тут он жил еще до того, как поселился отдельно. На это указывали мелкие детали, чисто мальчишеские, которые, наверное, одинаковы в любом мире — постеры на стенах, детали чего-то на столе, легкий беспорядок, что царил в комнате… Все это Лина подметила машинально, пока Люк подносил ее к кровати и опускал на шелковистое и прохладное покрывало.

Она помогла ему освободить себя от одежды. Какая стеснительность? От нее не осталось и следа, всю ее сожгла страсть, что пылала внутри Лины. Страсть и желание обладать этим мужчиной, одежду с которого она буквально срывала, нимало не заботясь о ее целостности. Кажется, она даже расслышала треск, но где-то далеко за пределами сознания.

Все повторилось — то, о чем она мечтала долгими ночами, то всепоглощающее удовольствие, которое испытала у кровавого озера. Она возносилась на вершину блаженства и падала с головокружительной высоты в пучину страсти. Лина плавилась в руках Люка и казалась себе послушным воском, из которого он лепил все, что ему хотелось. Она отдавала себя всю без остатка, но и взамен брала столько же, если не больше. Губы припухли от жарких поцелуев, но ей казалось, что их все еще мало, что она готова целоваться еще, так долго, как только возможно, пока тело Люка наполняет ее, пока они являются единым целым, дополняя друг друга.