Алина Углицкая - Власть любви

За окном автомобиля мелькали голые деревья, растущие по краям дороги, и серое январское небо.

— Едем назад в город. Перекантуемся до завтра в какой-нибудь гостинице, а с утра отправимся в аэропорт. Как раз, пока доберемся, уже и рейс наш объявят.

Несколько минут Леся молчала, безучастно глядя в окно. Ее сердце сжималось от непонятной тоски и безысходности. От ощущения непоправимой утраты. Мысль о том, что завтра она покинет этот город и даже страну, вызывала оцепенение.

А еще ее мучил одни вопрос, который она никак не могла озвучить.

— Леся, тебя что-то тревожит? — Степан бросил на дочь изучающий взгляд. — Принцесса, папе можно все рассказать, ты же знаешь.

Леся продолжала сидеть, равнодушно следя, как за окном минивэна мелькают деревья. Наконец, когда он уже не надеялся на ответ, она глухо спросила:

— Папа, а что будет с Егором? Он мертв? Ты убил его?

— Что?! — поперхнувшись дыханием, Ермилов зашелся в надсадном кашле. — Ничего с этой тварью не будет, зарастет, как на собаке.

Ярость, прозвучавшая в голосе отца, заставила Лесю задуматься.

— Ты его так ненавидишь?

— А за что мне его любить? За то, что он сделал с тобой?

— Но он сказал, что спасал меня. Сказал, что я умирала…

— Ага. По его же милости! Ненавижу этих животных!

Ермилов с раздражением втопил в пол педаль газа. Леся притихла, обдумывая его слова. Что-то не сходилось во всей этой истории, но что именно — она еще не могла понять, а спрашивать побоялась. Слишком уж зол был отец.

— Папа, — произнесла она едва слышно, — я не хочу уезжать.

— Ничего, все наладится, — торопливо пробормотал Степан. И добавил с преувеличенным воодушевлением: — Тебе нужно сменить обстановку. Помнишь, мы же планировали поехать в Турцию этим летом? Ну, подумаешь, поедем немного раньше. Только представь: море, солнце, горячий песок и отель «Пять звезд»! Не отдых — а сказка.

— Наверно, меня уже отчислили… — вспомнила она невзначай.

— Откуда? — отец бросил на нее быстрый взгляд. — А-а-а… ты об этом… Не переживай. Поступишь на следующий год. Надеюсь, что к тому времени я подыщу себе работу.

— Работу? Разве ты больше не будешь заниматься охотой?

— Нет. Я давно подумывал открыть свое дело, только не здесь. Как насчет того, чтобы перебраться в столицу?

Он обернулся к ней и подмигнул с хитрым видом, надеясь, что она хотя бы улыбнется в ответ. Но взгляд девушки остался таким же равнодушным.

Нет, она все слышала, все понимала, даже поддерживала беседу. Вот только слова, сказанные отцом, не доходили до ее сердца. В сердце Леси словно образовалась черная дыра, в которой без следа тонули любые эмоции.

— Я не хочу уезжать, — глухо повторила она и отвернулась к окну. Вздрогнула, стискивая руками сиденье. Ей показалось, будто на обочине мелькнула знакомая чуть сгорбленная фигура.

Егор.

Он стоял, полускрытый ветвями деревьев, и смотрел на нее тяжелым, пронизывающим взглядом. И в этом взгляде было все, что она хотела забыть: боль, отчаяние, тоска.

Она зажмурилась, потрясла головой, потом вновь посмотрела в окно.

Нет, ей показалось.

И снова сердце сжалось от ощущения невосполнимой утраты.

Единственная в городе гостиница встретила Ермиловых прохладным мраморным холлом. На рецепшене, кутаясь в пуховую шаль, зевала дородная дама преклонного возраста. Ее волосы, окрашенные в набивший оскомину «махагон», были уложены в стиле пятидесятых годов, а на носу поблескивали очки в роговой оправе.

Узрев новых клиентов, растерянно оглядывавших помещение, дама отложила в сторону бульварный роман, который читала тайком от начальства, и выплыла из-за стойки.

— Желаете номер снять? — осведомилась она, окинув гостей оценивающим взглядом.

Пара, стоявшая перед ней, выглядела довольно странно: немолодой уже, усталый мужчина с набрякшими под глазами мешками, державший в руках походный рюкзак, набитый до отказа, и девушка лет двадцати, стискивавшая на груди клетчатый плед, который был таким длинным, что волочился по полу. И под этим пледом на девушке не было ни куртки, ни шубки. Мужчина, в отличие от нее, был одет в дубленку, причем отличного качества.

— Да, — Степан решил взять инициативу в свои руки.

— На сколько суток?

— На одни.

Завтра их здесь уже не будет.

— Какой номер желаете? Двухместный или два одноместных?

Ермилов покосился на Лесю, которая безучастно разглядывала черно-белые фотографии в рамочках, украшавшие рецепшен.

— Двухместный.

— Так, сейчас гляну.

Администратор открыла толстый гроссбух, лежавший на стойке, и сделала вид, что глубоко задумалась.

— Та-а-ак, — протянула она с умным видом, — у нас есть двухместный «эконом», «эконом плюс», «полулюкс» и «люкс». Какой выбираете? — она уставилась на Степана пронизывающим взглядом.

Ну, вылитая кобра!

Ермилов невольно поежился.

— Чем «эконом» отличается от «эконом плюс»?

— Во втором варианте в номере есть раковина и унитаз, — произнесла администратор с легким пренебрежением. Похоже, это не те клиенты, которым стоит уделять много внимания. — А для «эконома» все удобства находятся в конце коридора. Горячая вода круглые сутки.

Последнюю фразу она произнесла таким тоном, точно горячая вода в этих местах была какой-то диковинкой.

— Понятно. Тогда двойной полулюкс, — вынес решение Степан и положил на стойку рецепшена два паспорта: свой и Лесин. Их он захватил из дома еще тогда, когда ехал в больницу на опознание.

— С вас пятьсот пятьдесят гривен, — не моргнув глазом, ответила администратор. — Ключи сдать завтра в двенадцать дня, либо оплатить номер на следующие сутки.

— Нет, завтра в двенадцать нас здесь уже не будет, — пробормотал Ермилов, принимая серебристый ключик с пластиковым номерком.

— Ваш номер на втором этаже. Поднимаетесь по лестнице — и налево. Приятного отдыха!

— Идем, — он подтолкнул Лесю в сторону лестницы.

— А ваш багаж? — администратор недоуменно посмотрела им вслед.

— Этого хватит, — Степан указал на рюкзак, в котором были необходимые вещи. — Остальное решили оставить в машине.

Женщина оглянулась на выход. Сквозь стеклянные двери гостиницы виднелся заснеженный двор и автостоянка, на которой сейчас темнел единственный автомобиль — темно-синий минивэн довольно престижной марки. Оказывается, сегодняшние клиенты не так уж бедны. Может быть, предложить им кофейку?

Шаги гулко отдавались под сводами лестницы. Здание гостиницы было старым, наверное, еще сталинских времен. Об этом говорили и высокие потолки, и лепнина, украшавшая их. Вдоль просторного коридора, между дверями номеров, стояли внушительные кадки с разросшимися фикусами. Под ногами тихо поскрипывал потертый паркет.