Тиффани Райз - Ангел

- Кстати о медовом месяце. Завтра на неделю он берет меня с собой на Ки-Уэст.

Нора поправила свой ошейник.

- Хороший выбор для однополых пар. Вы уже выяснили, как насчет места жилья во время учебы?

- Да. У него будет дом, куда легко добраться на скоростном поезде. Я просто буду жить в общежитии в будние дни, а у него на выходных.

- Ты собираешься рассказать всем в школе, что ты бисексуальный саб, да еще в ошейнике, самого богатого наследничка трастовых фондов в Нью-Йорке?

- Может быть, не в этом семестре.

Нора усмехнулась.

- Отлично сказано. Твоя мама приняла это все?

- Да. Лучше, чем я думал.

- Матери могут удивить нас иногда.

Микаэль подошел к рюкзаку и вытащил папку с фотографиями.

- Вот. Я лучше отдам это тебе. Гриффин может подглядывать.

- Спасибо, - сказала она, принимая фотографию обратно, затем открыла бордовую папку и улыбнулась изображению. - Боже, они же горячи как сам Ад, правда?

- Точно, - согласился Микаэль, глядя через плечо Норы на черно-белую фотографию. В центре сидел восемнадцатилетний Отец С, раскинувшись в кресле в темном костюме, аккуратный причесанный. У его ног сидел другой парень, только на год моложе, с более темными волосами, его форма католической школы была помятой, пиджак куда-то пропал, галстук висел на свободном узле, открывая ворот рубашки.

- Кингсли и Сорен... Думаю, это единственная их фотография в таком возрасте. Как будто они заняты чем-то, учат. Интересно, что было бы, если это увидел кто-то другой, а не мы.

До Микаэля дошло. Он понял. Шею молодого Кингсли украшали два синяка, которые кто-то не такой извращенный, мог бы спутать с засосами или страстными укусами. Но Микаэль знал эти знаки, видел их на своей собственной коже. Это были следы не от укусов или поцелуев. Большой и указательный пальцы, впившиеся в кожу, оставляли точно такие же синяки. Кингсли держали за шею, пока он занимался сексом с юным Отцом С.

- Нам всем нужно с чего-то начинать, правильно? - спросила Нора, закрывая папку и убирая фотографию. - Сорену и Кингсли совсем не стыдно, что они были любовниками, когда были детьми. Кингсли просто не хочет, чтобы кто-то знал, что он свитч.

- Я не скажу. Обещаю. Даже Гриффину.

- Знаю, - сказала Нора. - Нам лучше идти. Они ждут.

Вместе они покинули личные комнаты Отца С в Восьмом Круге, клубе, где он, Нора, Гриффин и Кингсли вовсю веселились несколько раз в неделю.

Через несколько дверей дальше по коридору были частные апартаменты Гриффина. Микаэль уже был предупрежден, что ему придется провести там много времени, обнаженным и связанным. Даже сейчас, войдя туда, без наручников и полностью одетым, он чувствовал себя голым и связанным. Неприкрыто уязвимым. Связанным с Гриффином.

Осматриваясь вокруг, он увидел Отца С и Кингсли Эджа, разговаривающими друг с другом вполголоса. Оба они были одеты во все черное, кроме белого воротничка Отца С и белого платка в кармашке сюртука Кингсли. Невероятно красивая женщина с темной эбеновой кожей, в сногсшибательном платье цвета слоновой кости сидела на черном кожаном диване. Кингсли щелкнул пальцами, и женщина встала и подошла к нему. Наверное, это была Джульетта. Нора рассказывала ему о ней – гаитянке-секретарше Кингсли, хранившей все его секреты в пределах спальни, а Кингсли хранил ее. Джульетта ослепительно улыбнулась ему, и колени Микаэля практически подогнулись от силы этой красоты.

Нора подвела Микаэля в центр комнаты и встала рядом с ним. Гриффин вошел в черных брюках и черной шелковой рубашке, тоже босиком. Он бросил один взгляд на Ангела и направился прямиком к нему. Прежде, чем они смогли столкнуться, между ними втесалась Нора.

- Эй, полегче, Фиске. Тебе еще нельзя целовать саба. К ноге, мальчик, - приказала Нора, и Гриффин оскалился на нее.

- Тогда давайте покончим с этим. Мне нужно поцеловать его. Сейчас. Прямо сейчас, - сказал Гриффин, стараясь обойти Нору.

- Терпение - это добродетель, Гриффин, - сказал Отец С, и все они образовали свободный круг вокруг Гриффина и Микаэля.

- Я не видел его весь день. Это все, на что меня хватило, - отозвался Гриффин.

- Это только начало, - сказал Отец С. - Давай.

Нора шагнула в сторону, и Гриффин вытащил из кармана черный кожаный ошейник, обернув его вокруг шеи Микаэля, застегнул и защелкнул на замочек. Микаэль закрыл глаза, чувствуя, как вокруг него обиваются руки Гриффина.

- Я люблю тебя, - прошептал Гриффин. - И ты принадлежишь мне.

- Да, сэр, - сказал Микаэль, улыбаясь.

Он открыл глаза, и Гриффин поцеловал его глубоко, страстно и несдержанно.

- Кошмар, - сказала Нора. - Эти два парня целуются. Это просто отвратительно.

- Это совершенно неестественно, - согласился Кингсли. – Меня трясет при одной мысли об этом.

- Что, правда? - спросила Джульетта своим богатым, мелодичным голосом с гаитянским акцентом. - Тогда что ты делал с тем молодым человеком прошлой ночью?

- Деловая встреча. Мы обсуждали ставки у Мебиуса.

- Пока были голыми? - спросила Джульетта, хлопая ресницами.

- Это была неформальная встреча, - ответил ей Эдж.

Микаэлю пришлось прервать поцелуй, чтобы он мог смеяться. По крайней мере, здесь, среди этих чудаков и извращенцев, он и Гриффин всегда найдут понимание. И, может быть, если им повезет, другие тоже их примут.

- Гриффин Рэндольф Фиске, - начал Отец С, - теперь вы гордый владелец Микаэля Димира. Он мне как сын. И если ты причинишь ему боль, которую он не захочет, то будешь отвечать передо мной.

- И мной, - сказала Нора, делая шаг вперед, чтобы поцеловать Микаэля и Гриффина в щеку.

- Et moi, - сказал Кингсли.

- Et moi aussi, - сказала Джульетта.

Микаэль проглотил комок в горле. Он знал, Гриффин никогда не сделает ничего, чтобы навредить ему, но признание в том, что все эти прекрасные люди встанут за него горой в случае, если бы он сделал что-то, трогали его.

- Не волнуйтесь. Ничего такого не произойдет, - сказал Гриффин, беря Микаэля за руку. - Но сейчас я хотел бы причинить ему ту боль, которую он любит. Поэтому если не хотите остаться и смотреть, пошли вон.

Гриффин сделал прогоняющий жест, который так хорошо сработал на отце Микаэля.

Никто не сдвинулся с места. Гриффин взглянул на Нору.

- Что? - спросила она с притворной невинностью. - Мы все хотим посмотреть.

Нора не могла перестать улыбаться. Она сделала глоток белого вина и поставила бокал на стол. Вино было таким прекрасным, что хотелось выпить одним залпом, но они были в Восьмом круге и новый бармен, которого Кингсли нанял, и в самом деле ввел в обиход правило - не больше двух напитков. Конечно, она и Сорен еще будут играть поздно ночью, так что даже лучше, если она останется трезвой и собранной. Сорен вел себя странно весь вечер. Он и Кингсли продолжали шептаться друг с другом тайком ото всех. То, что они не включили ее в разговор, было на них совершенно не похоже. Но она верила Сорену. Он скажет ей, что происходит, когда наступит время. Он посмотрел на нее через всю комнату, и Нора улыбнулась. Он не улыбнулся в ответ.