Сладострастный монах

Что до остальных, то мы мастурбировали друг дружку, ибо это было единственное, чем мы располагали, однако делали мы это с таким желанием, что чуть не обмирали от радости. По окончании этого крута все возвратились к вину и песнопениям. Отец Мудолом читал по памяти эпиграммы Жан-Жака Руссо. Прошло совсем немного времени, как беседа, горячительные напитки и вид обнаженных тел помогли ему восстановить силы, и тогда приор продемонстрировал напряженный х…й, размеры которого всех повергли в сладкий трепет. Лаура взирала на сей предмет с вожделением, но, обратившись к приору, произнесла:

— Будет несправедливо, ежели только я получу сегодня удовольствие, ибо мать настоятельница заслуживает награды после всех своих трудов.

Я не хотела уступать Лауре в великодушии и посему сказала, что сегодня случай для нее особый и что она должна достойно завершить этот вечер. Лаура опять что-то произнесла в качестве возражения. Тогда я пошла на уловку:

— Прекрасно, — сказала я, — давайте бросим жребий.

Все согласились с этим предложением. Я вышла победительницей и поспешила занять место на диване. Однако мне хотелось, чтобы Лаура тоже получила хотя бы малую толику наслаждений, посему я заключила ее в свои объятия.

Я подставила отцу Мудолому зад, ибо знала, что он покажется приору искусительным. Разумеется, я оказалась права: он вставил свое орудие туда, куда я и рассчитывала. Тем временем я мастурбировала Лауру, а сестра Урсула щекотала яйца Мудолома.

Никогда, никогда прежде на мою долю не выпадала столь радостная ночь. Мы провели ее в сладострастных восторгах.

Приближался рассвет, нам надо было идти на утреню. А как не хотелось! Итак, по кратком размышлении я взяла на себя ответственность и освободила сестер от послушания, после чего мы продолжили нашу оргию. Отец Мудолом перетискал всех сестер, и у него еще осталось сил, чтобы кинуть сестре Урсуле и сестре Сенанж по палке. Не желая возбудить ревность остальных, он обещал учествовать их впоследствии.

Я сказала ему:

— Должно быть, ты почувствовал себя в эту ночь счастливым, однако не замыкайся только на своей новой супруге. С остальными поступай, как знаешь, а я теперь сама позабочусь о юной даме. Через несколько дней ты вновь получишь ее, но прежде ты обязан выполнить свой долг и вые…ть всех до единой.

Закончив свою речь, я привлекла к себе Лауру и, не удержавшись, приласкала одну из ее упругих грудей, от коей оторвалась лишь затем, чтобы погладить ее очаровательный холмик. Как мило откликнулась она на мои нежности! И какое наслаждение доставил мне ее гибкий, искусный пальчик!

Больше часа мы оставались на диване, не разнимая объятий и нежно покачивая друг дружку. Языки наши обессилели. Нас опьянила любовь. Глаза наши были закрыты. Мы пребывали в состоянии крайнего изнеможения довольно долго, ибо пробудившись, увидели, что в комнате больше никого нет: сестры разошлись по своим кельям, чтобы немного отдохнуть. Мы последовали их примеру. У выхода из зала на тюфяке лежали отец Мудолом и сестра Урсула. Они спали, крепко обняв друг друга. Их поза не оставляла сомнений, что уснули они сразу после совокупления.

— Идем, — сказала я Лауре, — не станем их будить.

Я осторожно закрыла за собой дверь и мы пошли в мои покои. Там мы легли в постель, я пожелала своей юной подруге спокойной ночи и заснула на два часа. Проснувшись, я увидела, что день в самом разгаре. Тогда я велела Лауре подниматься, а сама совершила обход всех келий. Сестры спали. Я заставила их встать и одеться, ибо близился час обедни.

Отец Мудолом и сестра Урсула оставались в том же положении. Это навело меня на мысль подшутить над ними. Я осторожно подняла одеяло, под которым лежали обнаженные любовники, и начала мастурбировать отца Мудолома. Он не проснулся, но стал вести себя так, как бывает с мужчинами, когда им снятся сладострастные сны. В момент семяизвержения он протянул руки и обнял меня, пробудившись от прикосновения к моей груди. Он открыл глаза. Вообрази, как он удивился, когда обнаружил меня в своих объятиях!

— Пора вставать, — сказала я.

Он немедленно подчинился моему требованию и вылез из постели. Мне хотелось таким же образом разыграть сестру Урсулу. Успех превзошел все ожидания. Когда я всунула перст к ней в п…ду и принялась щекотать ее клитор, она так заерзала задницей и так извивалась, что ты себе и представить не можешь! Из тюфяка пыль столбом пошла. Мудолом посмеялся от души. Однако, удовлетворившись, сестра Урсула открыла глаза и сказала:

— Где я! Как! Я в твоих объятиях?

— Да, да, — отвечала я. — Поторопитесь, мадам распутница! Пора вставать, вот-вот начнется месса.

Отец Мудолом сказал:

— Вот славно. Вы отправляйтесь на службу, а я останусь здесь. Не хочется покидать монастырь в такой час. Еды осталось вдоволь, я могу неплохо позавтракать. После службы приходите сюда и присоединяйтесь ко мне. А теперь послушайте моего совета: выпейте-ка чего-нибудь. Уверяю, это придаст вам сил для молитвы и песнопений.

Мы последовали его совету и перед тем как идти выполнять свои обязанности выпили по стаканчику оранжаду.

(Вечером того же дня Лаура приняла участие еще в одной оргии. Так продолжалось всю последующую неделю, в результате чего Лаура забеременела. Без ведома аббатисы она встречалась с неким молодым человеком во время его посещений монастыря. Влюбившись в юношу, Лаура решила с ним бежать.

Однажды, вскоре после побега, мадам де Мервиль получила от Лауры письмо.)

«Дорогая аббатиса, Ваши уроки разбудили во мне желания, противостоять которым у меня нет сил. Но я не упрекаю Вас — я далека от этой мысли. Напротив, я должна поблагодарить Вас за то, что Вы просветили меня. Единственное, о чем я сожалею — так это о том, что не познакомилась с Вами двумя годами раньше, тогда они не прошли бы в преступном бездействии. Природа каждый миг напоминает мне, что я рождена для наслаждения, и мне не следует оставаться глухой к голосу, который так отвечает моим интересам.

Вы, несомненно, порицаете меня за черную неблагодарность, которой я отплатила Вам, тайно покинув обитель после всего, что Вы для меня сделали. Готова согласиться, что упреки Ваши не лишены основания, но знайте: я никогда Вас не забуду. Вот события, сопутствовавшие моему побегу: как Вы знаете, Флоридор пришел вместе с моими родителями в монастырскую приемную и зажег во мне пламя страсти. Это произошло сразу же, как я его увидела. С той минуты я принимала ласки отца Мудолома лишь постольку, поскольку представляла себе на его месте Флоридора. Прошло немного времени, и юноша, очарованный моей красотой, признался мне в своих чувствах. Через одну из наших сестер он посылал мне записки. Мы условились о дне побега. Флоридор нанял карету, подогнал ее к садовой калитке монастыря, и мы поехали в Париж. Я все время держала в голове ту роль, что мне надлежало играть. Главное было — не показать ему, как радостно мне быть в его объятиях.