Джеки Бонати - Айриш-бой для сицилийца. Часть 2

Не дожидаясь приглашения, Энди тоже опустился в мягкое уютное полукресло, обтянутое шелком. Ему пришло в голову, что такие стулья смотрелись бы достойно и в кабинете Мазари.

По-прежнему оставаясь адептом кофе и лишь укрепившись в этой любви в годы, пока был лишен напитка, он все же взял чашку. Аромат был приятный.

– И как же ты представлял нашу встречу? – сделав глоток, Адриано чуть наклонил голову. – Учитывая, что из тюрьмы я не должен был выйти.

У него не было сил отвести взгляд от лица Тома. Тот совершенно точно стал еще красивее. С возмужанием, его черты утратили юношескую мягкость, скулы заострились, придавая чертам аристократизм. Не удивительно, что китайцы так восхищались этой непривычной для них красотой.

– Я думал, что однажды я вернусь в Нью-Йорк и навещу тебя. Или что ты выйдешь из тюрьмы и без сожалений убьешь меня. Едва ли ты бы убил меня сзади, так что, так или иначе, я бы тебя увидел, – пожал плечами Том.

– Я много раз репетировал эту речь в голове, но сейчас не могу вспомнить ни слова, – немного помолчав, продолжил он. – Если бы у меня был другой вариант спасти тебя, я бы сделал это. Ко мне пришел лейтенант Моррис и сообщил, что либо я сдаю тебя и Мазари, и вы переходите под защиту федеральных властей, но в тюрьме, либо до вас доберутся люди Давида. Тот подмял под себя несколько полицейских подразделений, насколько я понял. Был высокий шанс, что вас обоих убили бы при задержании. Я предпочел вариант, где ты живой, но в тюрьме. Прости, если я был не прав.

Что правда, то правда, стрелять в спину Энди не стал бы в любом случае.

– Без сожалений, – эхом повторил он, и в его голосе прозвучала различимая горечь.

Как о многом он сожалел эти годы, проигрывая в голове все случившееся снова и снова. И последние месяцы, когда узнал от Морриса правду.

– Тео – это ведь сын Китти? – невпопад спросил он, сделав еще пару глотков, даже не догадываясь, как велика роль чая в том, что сейчас он всерьез допустил мысль предложить Тому бросить здесь все и втроем сбежать куда-нибудь, где их не найдет ни Мазари, ни Моррис.

– Да, сын Китти. Я не смог его бросить, так как не знал, что будет после. Моррис дал мне сорок восемь часов на то, чтобы скрыться. Поэтому я бежал практически сразу. Лайнер, направлявшийся в Шанхай, был самым близким по времени. Как видишь, здесь я и остался. Тео считает меня своим дядей, и я в целом, живу только из-за него. Быть предателем не самое приятное, я должен сказать, – признался он, тоже глотнув чая.

Не меньше минуты Энди молчал, медленно допивая остывший, но все равно достаточно вкусный чай.

– Спасибо, – тихо сказал он. – Что спас нам жизнь. Моррис рассказал о твоей роли во всей этой истории. И он дал мне наводку, где тебя искать, – как и обещал, он ответил на вопрос Тома. – Дон Мазари объявил вендетту, тебе вынесли смертный приговор, и исполнить его он поручил мне.

Адриано не отводил взгляда, смотрел прямо в глаза Томаса.

Том был к этому внутренне готов. Он кивнул, открыл один из ящичков стола и достал оттуда бумажный конверт.

– Здесь все документы на Тео, дом и мои счета. Мое завещание, по которому Тео получает все. И я прошу тебя позаботиться о нем. Если нужно, я могу послать за поверенным прямо сейчас, и после улаживания всех формальностей мы можем покончить с этим.

Он позаботился об этом на случай своей внезапной смерти, чтобы Тео не пришлось страдать из-за него.

Эта готовность подняться на плаху сказала Энди гораздо больше, чем слова Тома. Он медленно поднялся, вытащил пистолет из кобуры под пиджаком, словно и, правда, собирался выстрелить, и обошел стол. Когда Том тоже поднялся, Адриано с удивлением осознал, что они практически одного роста – ему казалось, Том был ниже.

Кабинет поплыл в его глазах, когда он, повинуясь порыву, качнулся вперед и прижался к губам Тома.

Когда Энди подошел к нему, Том ощутил, что сердце пропустило удар, колени стали ватными, и решимость пополам с ужасом неминуемой смерти затопила его, так что он стоял до последнего.

Ощутить губы Адриано было так же странно и почти невозможно, как выстрел, которого он ждал. Но вместо этого он услышал, как пистолет упал на пол, а вместе с тем и силы покинули его, он вцепился в руки Энди, но стал оседать вниз, ощущая себя так, словно вот-вот потеряет сознание.

Порыв обнять сам собой перешел в необходимость просто-напросто удержать. Ощутив, что Том куда-то ускользает, Энди крепко прижал его к себе, обняв за талию.

Ситуацию усложнял скользкий шелк, так что объятье получилось, наверное, даже чуть более крепким, чем было необходимо.

– Ты, правда, готов принять смерть от моей руки? – тихо спросил Адриано, пытаясь в полумраке кабинета рассмотреть веснушки на лице Тома.

– Да… готов, – севшим голосом ответил Том. Хотя он теперь понимал, как больно будет терять и Тео, и Энди. После того, как снова его увидел. Ощутил его все тот же запах – табак, кофе и одеколон. Все то, что приходило к нему в видениях, когда он забывался в опиумных курильнях. Эти глаза, глубокие и темные, каждый раз смотрели ему прямо в душу.

Взгляд, которым смотрел на него Том, не оставил Энди выбора. Он снова потянулся к губам, по которым так безумно соскучился, но в этот раз им все же удалось немного углубиться поцелуй.

– Что ты со мной делаешь..? – прошептал Том, ответив на его поцелуй, ощутив себя на мгновение там, в Нью-Йорке, в их небольшой квартирке, после всего, что они пережили вдвоем. Это казалось далеким и невозможным здесь, в Шанхае, столько лет спустя.

– Даже если бы ты, глядя мне в глаза, сдал меня Моррису, я не смог бы тебя убить, Томми, – Энди надеялся, что это ответ на вопрос Тома. – Похоже, я не смогу без тебя.

– Что? – опешив, переспросил Том. Глаза у него распахнулись, потекший и смазавшийся макияж добавлял драматизма. Он отстранился от Энди, но у него не получилось, он все так же полулежал у него в руках. События вечера накатили на него, Том понял, что смерть прошла очень близко, в очередной раз, но не коснулась его.

– Что ты такое говоришь? Я нарушил клятву, я предал Семью, и, если ты не убьешь меня, убьют нас обоих, – проговорил он, еще больше запутываясь и впадая в смятение. – Я не для того спасал тебя, чтобы потом люди Мазари убили тебя.

– Ты готов был умереть от моей руки. Я тоже готов умереть от руки дона Мазари, – честно ответил Энди. – Вместе поедем в Нью-Йорк и обо всем ему расскажем, – он просто не видел иного выхода из этой ситуации.

Просто так пропасть он не мог, ведь был слишком многим обязан клану.

Том сел, его ноги наконец-то обрели твердость, и он взглянул на Энди.

– Я не могу решать ничего прямо сейчас. И ехать в Нью-Йорк сейчас я тоже не могу, у меня есть обязательства, контракты, и прочее, – покачал он головой. Ему вдруг захотелось убежать, закричать, сделать хоть что-то что остановило бы дьявольскую карусель у него в голове. Похоже, он совсем был не готов к такого рода потрясениям. И даже успокаивающий чай Линг не помогал.