Александр Дан - INSOMVITA. Психологический триллер с элементами детектива

К отсутствию ответа на вопрос «где?» он уже давно привык. Сотни раз он пытался смоделировать ситуацию, ГДЕ ИМЕННО всё началось, но только назревал ответ и ситуация прояснялась, всё так же быстро удалялось и становилось ещё более непонятным и запутанным. Он будто по ступенькам еле уловимой лестницы подходил к желаемому ответу, но эта лестница вдруг становилась бесконечной, переходящей в другую, направленную в обратном направлении. Каждая последующая ступенька только всё запутывала, нить терялась, и всё начиналось сначала.

Всё это напоминало картину парадоксального мира Ма́урица Корне́лиса Э́шера 4 4 Ма́уриц Корне́лис Э́шер (нидерл. Maurits Cornelis Escher (17 июня 1898, Леуварден, Нидерланды – 27 марта 1972, Ларен, Нидерланды) – нидерландский художник—график. Известен, прежде всего, своими концептуальными литографиями, гравюрами на дереве и металле, в которых он мастерски исследовал пластические аспекты понятий бесконечности и симметрии, а также особенности психологического восприятия сложных трёхмерных объектов. , висевшую в холле на первом этаже редакции газеты Les Mondes в тринадцатом округе Парижа на бульваре Огюста Бланки. Вместо людей-манекенов на картине, куда его закинули воспоминания, он видел себя, так глупо бродящего то вверх, то вниз по безумной лестнице без перил в мире, в котором, как и в его жизни, вряд ли применялись законы реальности. Вроде ответ был очевиден, но стоило посмотреть на ситуацию с другой стороны, повернуть картину на девяносто градусов, и всё опять становилось неясным, а ответ на вопрос – ещё более далёким от истины.

Нет, он не страдал амнезией или потерей памяти. Напротив, ему очень нравилось упражняться в своих воспоминаниях. Иногда маленькая картинка, всплывшая в сознании из далекого детства, вследствие таких упражнений обрастала сюжетом, лицами, диалогами, даже ощущениями, которые он пережил когда-то, и благодаря этому он мог восстановить в памяти всё до мельчайших деталей.

Здесь было нечто иное. В его жизни законы реальности смешались, и для того, чтобы оставаться самим собой и не сойти с ума, ему приходилось цепко держаться за все воспоминания, чётко разделять свою жизнь и контролировать себя и происходящие с ним события. Со временем ему это легко удавалось, но жить в разделении было очень непросто.

Внизу, под обрывом, борясь с преградами из больших камней, шумно текла Вича. С этой небольшой, но бурной речкой, именно с этим местом связано очень много воспоминаний из его детства. Лет тридцать назад здесь, в компании таких же, как он, сорванцов, проходили его детские годы.

***

– Робе́р, домой, – эхом в ушах и тёплой волной в сердце отозвался в памяти строгий голос матери, которая стояла на том месте, где сейчас стоит такси, и звала сына. – Ну сколько можно тебя звать?! Марш домой!

Мама, невысокая женщина с длинными и чёрными, как смоль, волосами, в розовом платье и белых босоножках стояла наверху у дороги, придерживая красный велосипед, и ждала, когда сын соберёт свои вещи и подойдёт к ней. Ветер развевал её чёрные локоны, а она безуспешно пыталась одной рукой прикрывать глаза от солнца и одновременно укрощать развевающиеся от порыва ветра пряди волос.

Робе́р… Именно с ударением на последний слог его имени на французский манер. Так звала его только мать, а для всех остальных он был просто Роби или Боба, что Роберту очень не нравилось.

Роберт неохотно, но быстро собирался, поднимался к матери, и они вместе возвращались домой, с разных сторон держась за велосипед.

Эта речка была почти единственным летним развлечением для местной детворы, где можно было совмещать полезное с приятным: и рыбалка, и купание в её бурных водах. Летом большие плоские камни по обоим берегам Вичи превращались в разноцветную акварель из десятков больших и маленьких шерстяных ковров, которые в это время стирали местные жители из ближайшей деревни, оставляя их до вечера просушиваться под яркими лучами полуденного солнца.

Речка была небольшая. В некоторых местах её можно было перебежать и по камням, но проделывать такие перебежки надо было очень осторожно, поскольку некоторые камни были очень скользкими. Где было пошире, речка устраивала глубокие водовороты. Они находились в основном за одинокими камнями-валунами. И если камень большой, то водоворот мог быть очень глубоким.

Местами торчали белые толстые сухие ветки-коряги, которые, зацепившись за камни, намертво держались за них, врастая в коричневатый ил, возвышаясь над водой белыми бивнями мамонта. Со временем они обрастали другими ветками, которые плыли по бурному течению вниз с горных перевалов.

Сейчас же, несмотря на мороз, бурлящие воды этой горной речки не были скованы льдом, и она чёрной веной текла оживлённым потоком между белых, укрытых толстым слоем снега, берегов.

В мыслях Роберт перенёсся в детство, когда восьмилетним мальчиком впервые перешёл вброд эту речку, а потом, забравшись на верх разогретой солнцем плоской речной каменной плиты, испытал неимоверную гордость за свой поступок.

Роберт вынул из внешнего кармана пальто бутылку водки и сделал несколько глотков.

Мысли скользнули дальше в прошлое, погружая его в воспоминания.

Впервые это с ним случилось 15 июля 1982 года.

Семья собралась за большим столом праздновать его двенадцатилетие.

Стоял жаркий летний день. С улицы доносился запах подтаявшего асфальта. От солнечных лучей дорога таяла, асфальт превращался в жидкую вязкую массу, назойливо цепляющуюся за резину велосипедов, колёс автомобилей и подошв обуви. И вокруг – устойчивый незабываемый запах битума. Этот запах запечатлелся в памяти Роберта и сросся с ощущениями жаркого лета на всю жизнь.

На кухонном столе стоит большой круглый шоколадный торт с коричневыми и красными кремовыми цветочками. На его верхушке неровными буквами выведен текст: «С днём рождения – 12 лет». Роберт очень любил шоколадные бисквиты, но более всего – кремовые рулеты, которые продавались в продуктовом магазине возле его дома.

Маленький Роберт всегда задавался вопросом: зачем на день рождения покупают именно круглые торты? Почему нельзя купить несколько рулетов, положить их один на другой и именно в таком виде вручить имениннику? И не надо никаких надписей – буквы выглядели глупо, были почему-то совсем не вкусными и, по его мнению, лишними.

В тот день Роберту подарили синие тканевые кеды большего размера. На вырост ему покупали почти всю одежду из соображений экономии, так как доходы родителей были недостаточными. Отец Роберта с утра до ночи работал на заводе простым слесарем, а мать – медсестрой в городской клинике. Для того, чтобы сводить концы с концами, и отцу, и матери приходилось постоянно подрабатывать. Но денег всё равно катастрофически не хватало, поэтому жили они очень скромно. Мороженое и арбуз были лучшими десертами, которые подавали к обеденному столу в воскресный летний день или в праздники.