Александр Дан - INSOMVITA. Психологический триллер с элементами детектива

На свой день рождения Роберт пригласил только школьного товарища Йована. В его семье не было принято праздновать какие-либо праздники шумными компаниями.

Наспех уничтожив остаток торта и запив его яблочным соком прямо из трёхлитровой банки, друзья взобрались на сарай, большая часть которого находилась под широкой кроной старого огромного ореха. Крыша сарая была жестяная и на солнцепёке, на незащищенной ветвями дерева части превращалась в раскалённую сковороду, из-за чего сидеть на ней поначалу было просто невозможно. Зато на крыше друзьям никто не мог помешать часами бездельничать, вести непринуждённые разговоры, громко петь и предаваться мечтам.

– Смотри, Йован, по небу плывут кони, – неожиданно сказал Роберт и засмеялся, показав пальцем на белые облака.

– Кру-у-у-то! – протяжно и удивлённо произнёс Йован, наблюдая за облаками, но быстро встрепенулся и весело добавил: – А давай угадывать в них животных. Кто больше найдёт, тот и выиграл!

По небу, действительно, проплывало большое белое облако в форме огромной лошади. Её голова с большой гривой медленно плыла по небосводу, но грива сразу переходила в длинный и широкий хвост, более походивший на хвост огромной рыбы.

– Конерыба, ну, или рыба-конь, – неуверенно произнёс Роберт, щурясь от солнца, и…

Вот тут-то всё и произошло.

От ослепительного солнца в глазах внезапно потемнело. Неожиданно Роберт почувствовал сильное головокружение, у него заложило уши. Он зажмурился, но через мгновение открыл глаза и каким-то странным, совершенно отсутствующим взглядом осмотрелся.

Рядом с ним сидел незнакомый ему мальчик и что-то рассказывал, но Роберт то ли от удивления, то ли от неожиданности внезапно появившегося страха, то ли из-за шума в ушах ничего не мог понять. Да он и не пытался вслушиваться в речь незнакомого ему человека. Казалось, что всё вокруг он видит впервые, всё было не то, всё было странным, совершенно незнакомым и непонятным. На лице Роберта отпечаталось искреннее удивление.

Он не понимал, где он, что это за крыша и что он здесь делает. Роберт встал на ноги и начал тщательно осматривать свою одежду. Он был просто ошеломлён: эту одежду, сарай, да, впрочем, и весь этот двор он видел впервые.

Роберт не мог понять, что с ним происходит, для него всё, что его окружало, было совершенно чужим. Круглыми от изумления глазами Роберт посмотрел на небо.

Там, гордо раскинув по всему небосводу гриву, плыла лошадь с рыбьим хвостом. Лучи солнца то пробивались длинными нитями из-под её гривы, то опять пропадали. Лошадь словно улыбалась.

Первое, о чём подумал Роберт, – что у него начались видения. Он понимал, что от солнечного удара можно потерять сознание, но вот так, чтобы галлюцинации были одновременно такими реальными в смысле ощущения и нереальными в смысле понимания происходящего, Роберт осознать никак не мог.

Сердце бешено забилось в груди. Какой-то первобытный страх овладел им.

Роберта не покидала мысль, что это какой-то дивный, фантастический, но поразительно реалистичный сон. С приоткрытым ртом и широко раскрытыми от удивления глазами он рассматривал всё вокруг. Ему захотелось немедленно слезть с этой крыши на землю, и он, не мешкая, сделал шаг. Раскалённая жесть крыши резко обожгла голую пятку точно так же, как несколько дней назад на пляже в жаркой Патайе, куда отец привёз их с мамой, чтобы показать Сиамский залив. Море кишело медузами, и Роберт ненароком наступил на одну из них.

«Медуза. Это медуза, ничего страшного», – сказал спокойным голосом врач местной клиники, куда мальчика сразу отвели с красной, словно от ожога крапивы, ногой. В голове ребёнка это слово стало сочетаться с резкой и жгучей болью. Стопа покрылась красными пятнами и горела.

Всё это длилось каких-то несколько секунд. От резкого жжения Роберт закрыл глаза и затаил дыхание.

– Ме-ду-за! Какая это конерыба? – Йован сидел рядом и громко хохотал. – Смотри, Роби, видишь – там голова, а там – волосы-змеи. Это медуза Горгона, как в учебнике по истории.

Кадры из далёкой жаркой страны мгновенно исчезли, не оставив даже мимолетного воспоминания, точно так же, как и удивление, так поразительно запечатлевшееся на лице Роберта несколько мгновений назад.

Роберт с улыбкой посмотрел на Йована, потом опять на небо.

«И всё-таки по небу плыла именно лошадь, а не медуза», – подумал он.

Йован и Роберт, двое закадычных друзей, продолжали весело всматриваться в облака.

А в это время по небу, улыбаясь, проплывала лошадь с длинным рыбьим хвостом.

Яркие лучи солнечного света, пробивавшиеся сквозь щель в задвинутых шторах, выхватывали из темноты часть широкой кровати. На стеклянном прикроватном столике настойчиво звонил мобильный телефон. Из душевой комнаты доносился шум воды. На полу лежали разбросанные мужские носки, брюки и женское бельё.

Телефон на секунду умолк, но потом снова позвонил. Тревор в банном халате и с полотенцем на голове подошёл к кровати и взял телефон.

– Доброе утро, Виктор… Да-да, ровно через час… Спасибо.

На том конце провода повесили трубку. Помощник Аманды напомнил Тревору о времени сеанса.

Тревор положил телефон и раздвинул шторы. Из окон отеля Beau-Rivage, расположенного на берегу Женевского озера, открывался панорамный вид на фонтан и заснеженные вершины швейцарских Альп. В комнате сразу стало светло. На кровати, раскинув копну длинных чёрных волос, лежала молодая девушка, укрытая лишь серой шёлковой простынёй, которая, словно вторая кожа, обтекала её оголённое тело. Девушка спала, тихо посапывая.

На мгновение остановив на ней взгляд, Тревор вспомнил вчерашний вечер в ночном клубе, который он часто посещал во время пребывания в Женеве.

Этой ночью в клубе выступала какая-то, наверное, весьма популярная группа, потому что две сотни молодых людей стояли у сцены и громко подпевали вместе с солистом под оглушительный аккомпанемент ударных.

Синие и жёлтые густые лучи прожекторов выхватывали из толпы лица и руки поклонников. Лазерная цветомузыка время от времени ослепляла Тревора, и он, отвернувшись от сцены, направился к почти безлюдному бару. Молодой бармен с выбеленными короткими волосами и цветными татуировками на обеих руках и шее принял заказ и налил Тревору виски. На другой стороне барной стойки одиноко сидела девушка и наблюдала за Тревором. Когда они встретились взглядами, она улыбнулась и опустила глаза. Но через мгновение снова посмотрела на Тревора цепким, проницательным, несколько любознательным и одновременно дерзким взглядом. Тревор залпом опустошил стакан и уверенно направился к ней.