Даниил Яковлев - Джексонвилль – город любви

– Я уже стартую в Южногорск, а то бы сегодня вечером обязательно встретились! – убедительно соврал Горбенко. Он был прекрасно осведомлен, где Кольцов собирается провести сегодняшний вечер, но никогда бы не появился на организованной Кормыченко попойке с Федором Петровичем, который всегда был ему неприятен.

Это чувство неприязни зародилось давно из-за элементарной зависти второразрядного комсомольского вожака провинциального городка к почти такому же по возрасту, но уже ответственному партийному работнику областного масштаба. Оно ширилось и крепло, когда старшие партийные товарищи поручали молодому Володьке Горбенко накрывать поляны, организовывать застолья и сауны, где королем был гость из Южногорска – не просто инструктор обкома партии, а зять всевластного хозяина области Войтенко – Федор Петрович Кольцов. Обиднее всего было то, что двери всех этих мероприятий долгое время оставались закрытыми для Горбенко – рангом не вышел, а когда, наконец, пришло и его время – коммунистическая система затрещала по швам.

Надо отдать Горбенко должное, ущемленное самолюбие, нерастраченная злость и завидное стремление к реваншу любой ценой помогли ему в те смутные дни вовремя оказаться в нужном месте. Последний первый секретарь Южногорского обкома партии Анатолий Васильевич Марченко, спасая по заданию ЦК партийные средства, оценил железную хватку тщеславного, но способного провинциала и поручил Горбенко создание Морского банка в Джексонвилле, подальше от любопытных глаз и пронырливых «демократов». Поэтому, когда бывшие партийные товарищи в растерянности кружили вокруг опечатанных зданий партийных комитетов, Володя Горбенко деловито осваивал новую профессию – зарабатывать деньги. Это ему отлично удавалось – он нашел себя. Деньги давали то, к чему он всегда стремился – власть и влияние. В советское время добиться их можно было практически единственным способом – протирая штаны на освобожденных должностях в парткомитетах, медленно карабкаясь по скользким ступеням номенклатурной лестницы. Теперь обходились без этого, и Горбенко был счастлив.

Но когда фигура Кольцова возникла на вершине политического Олимпа уже нового независимого государства, Володя снова потерял покой. Несмотря на все свои бабки, он опять ощутил себя обойденным. Всесильное чувство зависти продолжало сжирать его с потрохами и Марченко, патрон и покровитель Горбенко, в который раз использовал человеческие слабости Владимира Павловича для достижения своих целей.

Не удивительно, что Кормыченко, пугая сегодня Кольцова кознями Горбенко, попал в самую точку. Ведь прогремевший недавно на всю страну скандал вокруг похождений губернатора Хвостова в бане задумывался Марченко только как второстепенная часть грязного шоу, основной мишенью которого был Кольцов. Горбенко с воодушевлением взялся за осуществление этого банального, но бронебойного плана.

Федор Петрович никогда не отличался особой бдительностью в вопросах выпивки и женского пола, поэтому Сергею Пинчуку, как непосредственному исполнителю, не стоило больших усилий затащить тогда еще вице-премьера Кольцова во время его летнего отдыха в Джексонвилле на «Бригантину», сауна которой со знанием дела была оборудована по последнему слову шпионской техники. К тому времени одна смачная запись с участием «порнозвезды» Вити – Большой Хвост, более известного как губернатор Южногорской области Хвостов, уже лежала в сейфе у Анатолия Васильевича Марченко, вожделенно потиравшего руки в ожидании второй забойной порнушки. Но и на старуху бывает проруха! Все было сделано: Кольцов мимовольно обнаружил перед скрытой камерой свою, увы, уже весьма относительную потенцию вкупе с глубокими познаниями в области ненормативной лексики. Но Володе Горбенко так не терпелось посмотреть на смертный приговор человеку, которому долгие годы люто завидовал, что он настоял на том, чтобы материал сразу после съемки, еще до изготовления копий, доставили ему на дачу.

Подвыпивший охранник, который вез компромат, не справился с управлением, машина на бешеной скорости слетела с обрыва и взорвалась вместе с ним и записью похождений Кольцова.

Марченко вынужден был пустить в ход только хвостовский порносюжет. На всякий случай, чтобы убедить Кольцова, что его подвиги на «Бригантине» никто не фиксировал, было решено, что Горбенко предложит Федору Петровичу самому запустить запись с Хвостовым в свет. Трюк был сомнительный, но, как ни странно, он, похоже, прошел. Бдительность Кольцова была усыплена. И хотя нельзя сказать, чтобы дело обошлось без подозрений с его стороны, но, все же, он почти поверил, что Горбенко пакость на него не собирал и собирать не будет. Марченко же удалось уговорить Президента Хомченко, который день ото дня становился все более податливым, почти безо всяких аргументов, просто потому, что еще одно правительственное кресло понадобилось Трудовому Союзу, отправить Кольцова в отставку.

Конечно, Горбенко не сомневался, что Кольцов знает, кто стоит за его падением, но в грязном ведении игры ни Марченко, ни он уличены не были. Теперь, когда по абсолютно непонятным для Горбенко причинам, Кольцов переехал в Джексонвилль, Володя надеялся, что сможет окончательно похоронить Кольцова, исполнив свою заветную мечту. Правда, Кольцов с его связями был еще довольно опасен, особенно сейчас, когда неутомимый Горбенко готовился к выборам в мэры Джексонвилля. Но, хорошо зная и Федора Петровича, и его уязвимые места, Владимир Павлович Горбенко все же склонен был думать, что серьезно повредить ему Кольцов не сможет.

Они попрощались с деланной теплотой.

«Фу ты, черт, ну просто руку после него хочется помыть, – бубнил себе под нос Кольцов, продолжая свой путь, – просто не знаю, что и думать, уж очень глазки у него бегают! Нет, дыма без огня не бывает! Следует все подробно разузнать! И надо же было сегодня, в день приезда с ним встретиться! Куда ты приехал жить, Федор Петрович, деревня деревней!»

***

Федор Петрович, сам того не заметив, перешел пешеходный мост через железнодорожные пути и оказался в Соцгороде. Этот район Джексонвилля вырос в начале тридцатых годов на месте старого еврейского кладбища – так победивший пролетариат закреплял свои победы. Тогда, на гребне великой индустриализации был объявлен конкурс на застройку нового социалистического рабочего поселка. Железный занавес еще не был непроницаемым и молодые советские архитекторы, вдохновленные идеями западного конструктивизма, разработали замечательный проект. Он получил все возможные и невозможные премии на разных международных конкурсах и, к счастью, его почти полностью удалось воплотить в жизнь еще до начала войны.