Евгений Стаховский - Третий эпизод. Роман

М: Хорошо. Злая собака отмахивается. Я не тебя ругаю, я собаку ругаю. Ну, помоги мне. Теперь мне плохо. И говоря о собаке, я имел в виду сошедшее с ума животное. Бультерьера, от которого остались только клацающие челюсти. А разговариваю я как раз с хорошей собакой, зная как ты их любишь. Намекни хотя бы, что тебе может помочь, и я сделаю. Я должен погладить собаку, убедить её не бояться и не бороться.

– Я уже сказал. Я не знаю чем мне помочь. Может, когда ты вернёшься из отпуска, сможешь у меня пожить три дня? У меня действительно никого нет. Никого, кому я смог бы рассказать. С кем будет комфортно.

М: Хм. А у кого есть?

– Не ко мне вопрос.

М: А как ты думаешь?

– Я не думаю. Но я у кого-то есть. Они же приходят ко мне, когда им плохо, и я им помогаю.

М: К тебе кто-то приходил, когда им было ТАК ЖЕ плохо?

– Не знаю, что значит ТАК ЖЕ. Но осенью, да, я встречался с несколькими людьми, которым была нужна помощь. Двоим нашёл терапевтов. Они говорят «спасибо». Но они не знают о том, как сейчас живу я. Для них я – пример эмоциональной стабильности, мудрости и всего прочего.

М: А как я могу тебе помочь?

– Ты повторяешься. И я повторяюсь. Не знаю. Пожить со мной. Мне нужно, чтоб меня ждали дома.

М: Зачем? Вернее – это не сработает, ты же понимаешь.

– Потому что я один. И у меня нет дома. И никого нет дома. Я старая гнилая тряпка.

М: Почему не поискать новые отношения? Зачем фиксироваться на нём?

– Пытался. Было несколько контактов. Результата – ноль. Я никому не нужен. Я старый и больной. И у меня нет сил это исправить.

М: Как это – нет дома? Дом же там где ты.

– Нет. Дом для меня – ещё одна серьёзная проблема.

М: Возьми ипотеку. Число желающих вырастет. И это правда. Мы все хотим, чтобы тебе стало лучше.

– То есть, я должен начать думать, что человек ведётся на дом, а не на меня? Кроме того, ты по-прежнему не понимаешь. Чтобы исправлять ситуацию, надо этим заниматься, а у меня нет сил. Сил нет! И причин нет! Никакого смысла нет!

М: Я в тебя верю.

– А я в себя нет.

М: Всё равно верю!

– Это похоже на конец разговора.

М: Люблю тебя.

– Это прискорбно. Отдыхай.

Среди прочего, я обратил внимание на два момента. Снова два момента, проявляющиеся сами по себе, пока я, убивая время, переписываю sms в тетрадь. Параллельно это позволяет мне смотреть на диалог со стороны.

Первое. Макс очень верно в один момент перевёл разговор на себя. Все эти «ты меня любишь?», «насекомое» и т. д. заставили сместить градус с переживаний о себе на то, чтоб понять, что чувствует он.

Второе. Он мягко увернулся от предложения у меня пожить. Он мог решить, что три дня перерастут в недели, и я стану пытаться построить имитацию отношений, вывести их за пределы дружеских. Это не так. Я всего лишь хочу, чтоб за мной кто-нибудь присмотрел и не вижу лучшей кандидатуры. Мне нужно почувствовать поддержку, дружескую поддержку, и не только почувствовать, но и примириться с ней. Плюс – всем известно, что я меньше тревожусь и лучше сплю, когда в доме кто-то есть.

Нужно отдохнуть. Нужно в ванну. И почитать.

Вдруг подумал, что своими вскрытиями я утверждаю новый образ. Новый образ самого себя. Говоря правду я смогу стать собой. Не стесняться себя, или по крайней мере – стесняться меньше. Привыкнуть к тому, что я – человек. Тот, от кого всегда пытаюсь отмахнуться.

Найти возможность закончить фиксации. Диалоги с психотерапевтом. С ХП. У честности должны быть границы, не думаю, что нужно раскрывать её имя. Постараюсь заставить себя сделать это сегодня. С непривычки стёр о бумагу все пальцы.

00:53

Отвлечённые записи о сейчас.

Пока я был занят письмом, время шло быстро – я не заметил, как наступила ночь. Ожидание Андриана, с известными датой и временем прибытия не кажется ожиданием бесполезным. В нём есть точка, утверждающая не только своё присутствие, но и свою ценность. Вряд ли стоит выяснять что первично – письмо или ожидание, но это приносит успокоение. В этом есть цель, пока не обладающая ценностью, и всё же.

Мама выложила в фейсбук фото, где моя сестра, её муж, ещё какие-то родственники, которых я не знаю. И подпись: «Хорошо с любимыми». И правда – хорошо. Все любимые рядом. При чём тут я? Увидел, и почувствовал себя настолько вне, что даже не расстроился. Куда уж больше.

02:17

Когда я ем, мне не хочется курить. Пока курю – не хочется есть. Но я попробую. Надо завершить начатое. Пока я в состоянии видеть.

1 января 2016.

16:34

– Настолько хреново, что никто не знает что с этим делать. И разговаривать не хочу. И в психиатрическую тоже. С Новым годом.

ХП: Можете перезвонить?

– Нет.

ХП: Тогда по sms?

– Это был не призыв, а констатация. И мне неприятно отвлекать кого бы то ни было от праздников.

ХП: Я понимаю. Тем не менее, мне кажется, что сейчас лучше поговорить.

– Я не хочу.

ХП: Вы пишете, что вам плохо. Рядом есть люди?

– Нет.

ХП: Можете подробней рассказать о своём состоянии?

– Как будто температура двести, только без температуры.

ХП: Вы вчера были у Агаты?

– Да. И весьма неплохо держался. Но сегодня я старая гнилая тряпка.

ХП: Наверное, это было нелегко.

– Я написал Агате sms. О том, что мы не должны общаться больше никогда. И не выдержал – написал Маэлю. О том, что это невыносимо. Ответов не было.

ХП: Вас это расстроило?

– Не уверен, что можно быть расстроенным больше, чем.

ХП: Поняла. Сегодняшнее состояние – реакция на то, что вчера вы должны были держаться и не показывать как вам больно.

– Не исключено.

ХП: Вчера было потрачено много сил.

– Безусловно. Оказаться в этом доме.

ХП: Ещё пока тяжело быть там.

– С людьми, которые могли стать моей семьёй. Частью семьи.

ХП: Я понимаю как это могло быть больно.

– В любом случае, это ничего не меняет.

ХП: Что вы имеете в виду?

– Не знаю. Не слишком понимаю что я должен сказать. Совсем не понимаю что делать. Только уверенность, что никогда ничего не будет хорошо. Пустая жизнь, в которой я только и делаю, что пытаюсь выяснить до какой степени отчаянья может дойти человек.

ХП: Это тяжёлое состояние, которое есть сейчас, не будет длиться всё время. Оно закончится. Это реакция на вчерашнюю встречу.

– Мне не нужны слова утешения. Они хорошо известны.

ХП: Что сейчас могло бы помочь?

– Если бы он приехал.

ХП: Понимаю. Но, похоже, это невозможно. Что-то ещё может помочь пережить горе расставания?

– Нет идей.

ХП: Как сейчас ощущается отчаянье? Есть суицидальные мысли?