Серж Готье - Новеллы

– Что за шлем? – снова перебил подчиненного руководитель научного отдела, – и чем отличаются его функции от наших обычных кибернетических аппаратов?

– Он превращает мужчину в женщину, – глухо ответил молодой ученый, – ну… то есть, виртуально, конечно. Но проблема в том, что в этом случае это не игра воображения как это бывает при обычных опытах, в этом случае с помощью шлема сознание полностью покидает тело человека, – Александр снова судорожно сглотнул, – и я не знаю, где оно сейчас бродит и как его вернуть обратно.

– Если я правильно понял, – пробасил Виктор Борисович, – у тебя в данный момент нет доказательства того, что сознание подопытного находится в теле женщины?

– Нет, разумеется нет, – Александр тяжело вздохнул, – меня сейчас волнует только одно – его жизнь. Он уже несколько часов в коме… на холодном полу и на мой взгляд его жизнь висит на волоске.

Повисла пауза. Алесандр терпеливо ждал. Наконец, Виктор Борисович заговорил:

– Сколько раз я вам повторяю – не занимайтесь научными опытами дома и никогда ничего не делайте тайком от коллектива.

– Да, теперь я понимаю, – упавшим голосом произнес Александр, – простите, Виктор Борисович.

– Ничего не трогай и до моего приезда ничего не предпринимай. Я выежаю через пять минут.

– Хорошо, – ответил Александр, но руководитель научного отдела уже повесил трубку.

Из медицинского отчета пациента Алексея Поликарпова:

«…Она стояла передо мной в своей обезоруживающей наготе и смотрела на меня широко открытыми карими глазами. Потрясающе красивая девушка. Богиня. Клеопатра. А какое тело! Мисс Мира ей и в подметки не годится. Обязательно предложу ей одну из главных ролей. Но говорить ей пока ничего не буду. Это всего лишь кастинг.

Я был режиссером всего лишь пару лет, но быстро достиг успеха. Ключ к успеху заключался в ясном понимании того факта, что больше всего люди хотят любви и в первую очередь физической любви. Ни одна женщина в мире не будет жить с мужчиной, который не занимается с ней сексом. Как бы сильно он ее ни любил, все равно – нет секса, нет отношений. И в тоже время обычные порнофильмы отталкивают людей тем, что в них есть секс, но нет любви. Нет не только любви, нет даже элементарного сюжета. Таким образом, я стал одним из немногих режиссеров, которые пытаются показать на экране не только секс, но и любовь. Задача была не их легких. Как сделать так, чтобы откровенные эротические сцены не превратили, скажем, исторический фильм в порнографический? Как сделать так, чтобы зритель не испытывал негативного отношения к вплетенным в фильм откровенным сценам? Все эти проблемы я с блеском решил. Я начал делать свои фильмы обучающими. Не в прямом смысле этого слова, конечно. Просто я строил сюжет таким образом, чтобы устами персонажей объяснить зрителю такую простую и в тоже время такую сложную истину – секс это и есть любовь.

Мой первый фильм прошел с большим успехом. Конечно, не в широком прокате, ибо в нем все-таки были элементы порнографии. Но все выпущенные диски разошлись миллионными тиражами и тысячи раз были скачаны виртуальными пиратами. Я не возражал даже против пиратства. Для меня главным быт тот факт, что этот фильм люди смотрят. Именно это было моей конечной целью.

Неожиданно я обнаружил, что мне стали писать девушки и заявлять о своем желании сниматься в моих фильмах. Некоторые убеждали меня в том, что способны любить так, что никакая актриса не в состоянии изобразить. Это дало мне возможность время от времени устраивать кастинги, чтобы выбрать наиболее лучших. И вот передо мной очередная жемчужина. Смотрит на меня так словно готова тут же броситься мне в объятия или даже умереть ради моей любви. Потрясающая девушка. Богиня. Клеопатра. Никогда раньше я не испытывал к девушкам такой глубокой симпатии и такой пронзительной нежности. Никогда раньше я не чувствовал себя так удивительно хорошо в эмоциональном плане. Я испытывал безмятежность, радость и даже проблески блаженства. Я почти любил ее.

Я решил рассмотреть ее получше и, подняв руку, щелкнул польцами, давая условный знак своему светотехнику. Однако, произошли два события, которые слегка вывели меня из равновесия. Во-первых, светотехник, несмотря на условный сигнал, не включил прожектор. Во-вторых, эта нахальная Клеопатра тоже подняла руку и тоже щелкнула пальцами. Что она себе позволяет? – подумал я. Решила доказать мне, что настолько талантлива, что может переплюнуть режиссера? Не рановато ли? А-а-а, вот ты, малышка, и попалась. И в своем подражании мне допустила ошибку, ибо я щелкнул пальцами правой руки, а ты пальцами левой руки. Но почему все-таки светотехник не включил прожектор? Я нахмурил брови и увидел, что точно также нахмурилась и пришедшая на кастинг девушка. Она что издевается надо мной?

Вдруг внезапная догадка мелькнула у меня в голове и в этот же момент я увидел как глаза девушки широко распахнулись от ужаса, а лицо стало белым как мел. Я смотрю на свое отражение? Да что за бред? Что происходит в конце концов?

Я рванулся в сторону, пытаясь найти светотехника или кого-нибудь из работников студии, чтобы наконец избавиться от этого наваждения, но внезапно со всего маху налетел на бетонную стену, сильно ударившись головой. Удар был настолько сильным, что я, не удержавшись, рухнул на кафельный пол. Похоже, несколько минут я был без сознания, ибо придя в себя обнаружил себя лежащим на спине. Голова гудела набатным звоном. Я машинально начал ощупывать свое тело, желая убедиться в том, что при падении не переломал себе кости, но внезапно снова едва не потерял сознание. Мои ладони наткнулись на крепкие налитые груди. Широко распахнув глаза и приподняв ноющую голову, я окинул взглядом свое тело и вопль отчаяния вырвался из моей груди.

К счастью, удар головой о бетонную стену встряхнул мои мозги и в сознании начали мелькать какие-то смутные воспоминания – три пустые бутылки из-под водки, стоящие на столе, на котором грудой были свалены провода и датчики, глуповато-пьяное лицо Сашки – Светяшки, пластиковый шлем, который он мне тшетно пытался натянуть на голову и прочий бред.

Туманные обрывки воспоминаний сменяли друг друга и, наконец, стали выстраиваться в более-менее ясную картину. Да, мы вчера с ним пили в его лаборатории. Это я вспомнил. О чем мы разговаривали? О женщинах. О чем еще могут разговаривать подвыпившие мужики? До чего мы договорились? Результат налицо. Нет, такого не может быть. Это просто белая горячка. До сих пор мне удавалось ее избежать, но однако всему приходит конец. Пришел день, когда она пришла в гости и ко мне. Но как от нее избавиться? Я вроде бы уже трезвый. Что нужно сделать, чтобы окончательно протрезветь? Мысли в голове путались. Я чувствовал себя прескверно. От моей симпатии, нежности и радости не осталось и следа. Одна-единственная мысль сверлила мне мозг – как вернуть себя в прежнее состояние? Я все еще отказывался верить в то, что у меня женское тело. Нет, это галлюцинация. Чем меня напоил этот проклятый кибернетик? Никогда в жизни больше не буду водить знакомства с учеными или со слишком умными. Но что же мне делать? Может сунуть голову под холодную воду? Эта мысль мне понравилась и вселила надежду.