Maxime - Дочки-матери

В середине августа Солнцевы были приглашены пожить недельку на даче Корчагиных, те являлись не только близкими родственниками, но и хорошими друзьями. Настя и Катя, двоюродные сёстры по материнской линии, увидели друг друга впервые спустя год после совместной поездки семьями в Крым.

Как много времени утекло с тех пор. Настя Корчагина успела покрасить волосы, поступить в университет, закончить первый курс. А от Солнцевых ушла мама. Загуляла и бросила семью. Так, по крайней мере, рисовал картину сам Андрей Солнцев. Его раздражение выражалось в редких нападках на Катю и новой нехорошей привычке – выпивать.

С разницей в один год двоюродные сёстры унаследовали от мам восхитительную внешность, свойственную чернобровым красавицам Полесья. Обе обладательницы прелестных черт лица и кукольных фигур к восемнадцати годам развились в бёдрах и бюсте. Настя Корчагина, пожалуй, действительно выглядела постарше. Она мелировала волосы, смотрела враждебно, а иногда и с презрением. Её повадки пугливого зверька свидетельствовали скорее об изъянах воспитания, чем о зрелости характера. Катя оставалась ребёнком. Родные чёрные, как смоль волосы, спадали ей до пояса, густыми блестящими, как крыло ворона, прядями обрамляли бесхитростное личико.

Девушки много общались о мамах и папах, разводах и учёбе, наконец о сексе и отношениях с мальчиками. Катя не особо интересовалась этой темой, её представления основывались скорее на романах Вальтера Скотта и Льва Толстого, чем на дворовых байках, приукрашенных до безобразия. Подружки во дворе шушукались, хихикая в кулак, показывали на пальцах, как входит член во влагалище. Катя фыркала, стыдливо отворачивалась. Мама, конечно, рассказала ей в своё время про месячные и откуда дети берутся. Этой информации без прикрас хватило, чтобы надолго отбить у Кати охоту узнать побольше, проникнуться плотскими наслаждениями на личном опыте. Страх заразиться венерическим заболеванием или, чего хуже, залететь преследовал Катю долгие годы, пока она созревала, пока мама, сама того не желая, не нарушила обет чистоплотности и не бросила семью ради другого мужчины.

Катя вновь потеряла опору, в этот раз покачнулись моральные принципы, внушаемые ей с детства.

Разглядывая огромный член дяди Миши, она с удивлением замечала в себе пробуждение новых мыслей и фантазий, связанных с занятием сексом. В этот раз она не боялась заразиться или залететь. Ей было просто интересно, как это работает. Почему она возбуждается? Ведь она уже взрослая?

Мамин пример только подтверждал предположение о том, что взрослые обманывают и лицемерят, когда говорят о сексе. Катя чувствовала, что, возбуждаясь, не нарушает чужих границ, что ничего постыдного или зазорного в этом нет. Настина реакция на родного отца только укрепила её в вере, что нет дыма без огня. Раз старшие подруги и сверстницы уже давно встречаются с парнями и занимаются с ними сексом, получают удовольствие от жизни, потом выходят замуж, рожают детей, значит и она, Катя Солнцева, имеет на это полное право. Сколько бы ни говорили, что это плохо, как это ужасно и грязно, есть у этой медали и другая сторона, которую ей ещё предстоит изведать.

Перед ужином Катя и Настя заскочили на второй этаж, чтобы переодеться. Настина мама Антонина Павловна собиралась вернуться в город для участия в международной конференции по психологии, поэтому девочек попросили спуститься к ужину нарядными.

В угловой комнате, выделенной им для сна, они быстро напялили на себя чёрные вечерние платья с оголёнными плечами и уселись передохнуть, обсудить увиденное. Настя Корчагина забралась с ногами на кровать, прислонившись спиной к стене. Катя расположилась рядом, положив голову ей на колени.

– Я думала он вот-вот кончит, – сказала Настя почти шёпотом, хоть в этом и не было необходимости.

– Я тоже. Ты когда-нибудь видела, как он кончает? – Катины глазки блестели от неспадающего возбуждения. Их могли застукать, она пережила такое, что и словами не описать.

– Нет, он обычно только гладит себя, – Настя скривила губки.

– Интересно, почему он не кончает?

– Бережёт, наверное, себя для мамы.

– А гладить себя зачем тогда?

– Ну не знаю. Может, ему нравится.

Катя хмыкнула, расплываясь в улыбке.

– Твоей маме нужно памятник поставить, – заметила она.

– Почему? – Настя удивлённо вскинула бровки.

– Как она такое выдерживает. Не понимаю.

– Что выдерживает?

– Ну, член. Такой огромный.

– Да ты что, влагалище, знаешь, какое длинное на самом деле?

– Не, ну не до такой же степени.

– До такой, до такой. Оно специально растягивается, когда женщина возбуждается. Я про это читала.

– Всё равно, я бы не смогла, наверное, с таким жить.

– Смогла бы. Ещё как смогла. Мужчина, когда чувствует, что дошёл до конца, начинает вынимать член.

– А ты откуда знаешь?

– Видела.

– Где?

– У нас на видеокассетах есть. Папа их в сейфе прячет, а я ключик нашла и посмотрела, когда родителей не было дома.

Катя хмыкнула, расплываясь в улыбке:

– И что там, такие же большие, как у твоего отца?

– Не, ну есть и поменьше, конечно. У негров зато, знаешь, какие длинные!

– Ещё длиннее?

– Да там вообще по локоть. И женщины с ними спят как-то, и ничего, выдерживают. Ещё и удовольствие при этом получают.

– Они же актёры. На видео тебе всё что хочешь могут показать.

Катя задумалась на секунду, облизывая губки.

– А сперма у негров какого цвета? – спросила она, бросив на Настю плутовской взгляд.

– Белая! – рассмеялась та. – А ты что думала, чёрная?

Катя тоже засмеялась, стыдливо накрывая лицо ладонями.

– Много её? – спросила она.

– Кого?

– Спермы.

– Как когда. Иногда много, иногда совсем чуть-чуть.

– Ну, а когда много, это сколько?

– Ну, может, грамм сто.

– Как стакан молока или больше?

– Не, ну, может, половина стакана или чуть меньше.

– А презервативы они надевают?

– Только когда в попу.

– Ничего себе. Это как?

– Просто, – Настя дружелюбно улыбнулась, глядя на подругу сверху, – когда у женщины месячные или она не хочет забеременеть, она может дать себя трахнуть в попу. И тогда нужно презервативом пользоваться, чтобы не испачкаться.

– Потому что какашки вываливаются?

– Нет. Женщины клизму перед сексом делают и не едят долго.

– Не понимаю, как можно в попу трахаться. Это же больно, наверное.

– Не так уж и больно. Женщины на видео себя хорошо чувствовали.

Катя вздохнула, представляя член Михаила Анатольевича в своей попке, вновь улыбнулась растерянно, окидывая подругу детским взглядом:

– Как думаешь, мужчинам нравится в попу?

– Когда им в попу?

– Ага, им! Женщинам, конечно, – Катя захихикала.