Лара Темпл - Последняя любовь лорда Стентона [litres]

– Тебе нравится?

– Это я? – Кристина была шокирована, даже не успела скрыть, как удивлена и польщена.

– Да. После возвращения с Иллиакоса мне приснился сон, я увидел тебя стоящей у окна в какой-то комнате. Ты стала поворачиваться ко мне, но я заставил себя проснуться и не увидел твое лицо.

– И больше желание увидеть его не возникало?

– Время способно ослабить многие чувства, Крис, и болезненные, и приятные. Время терпеливо и настойчиво. Тебе ведь хорошо это известно.

Она задумчиво покачала головой. У нее все было иначе. Ее чувство могло стать сильнее лишь от осознания того, что он думал о ней все прошедшие годы, пусть редко и всего несколько мгновений. Она влюбилась в Стентона, как может только одинокая восемнадцатилетняя девушка, и сейчас любила его всем сердцем.

– Все так и было, пока король Дарий не решил вмешаться в мою жизнь. Но и в подобном случае время способно сотворить чудо. Время не лечит, к сожалению.

– Верно. Мне это известно лучше многих. Но ты сильная, Крис, ты смогла приспособиться ко всему в жизни: к безразличию родителей, отношению к тебе в семье дяди, даже смогла увидеть хорошее в том положении, которое приготовили тебе король и принцесса. Нет, не стоит сейчас качать головой. Я тебя не виню, напротив, считаю одной из самых сильных женщин из всех, которых встречал. Ты стараешься обратить любую ситуацию в свою пользу и получить все бонусы, какие можешь найти. Кроме того, мне не дано право судить, и никому не дано. Ты не виновата в том, что я хочу тебя.

Тело мгновенно отреагировало на столь прямолинейное заявление. Рука невольно потянулась к Алексу, но он перехватил ее.

– Нет, Крис, не надо меня провоцировать. Это не та ситуация, из которой я хотел бы выйти победителем.

– Алекс…

Имя слетело с губ тихим шелестом. Он не выдержал и склонился, желая поцеловать ее.

– Повтори…

– Алекс…

Кристина не понимала, почему такой пустяк оказывает на него столь сильное воздействие. Застонав, он крепко сжал ее плечи и заглянул в глаза.

– Видение из снов вернулось. Только оно стало другим. Иногда мне снилось, что ты сидишь у моей постели, лицо прикрыто вуалью. Помнишь, как ты наносила на рану мазь? Никто не касался меня с такой нежностью. Твои руки нежные, словно перышко, но я чувствовал, что они принадлежат человеку со стальной волей. Это были самые трудные мгновения за все время на Иллиакосе. Я был уверен: ты понимаешь, что со мной происходит, как велико желание сорвать вуаль и обнять тебя. Я хотел, чтобы ты рассказала обо мне своему мужу, и он пришел разобраться со мной, тогда я бы все ему объяснил. Потом ты рассказала, что не замужем, но от этого мне стало только хуже. Я чувствовал себя обманутым, но все равно хотел тебя. Ты поступила правильно, отвергнув меня. Поверь, мне самому казалось ненормальным, что я одержим женщиной, лицо которой не видел даже мельком. Я твердил себе, что еще буду благодарен тебе за отказ от нелепого предложения. И никогда не надеялся, что сон станет явью. Нет, Крис, не уходи. Я не сделаю ничего, что тебе не понравится. Умоляю, останься еще ненадолго. Тебе нечего бояться, Крис…

Она и не пыталась вырваться. Возбуждение парализовало ее тело, не позволяло пошевелиться. Казалось, она падает в бездну. Сейчас ее пугало лишь то, что Алекс остановится. Она крепче прижалась к нему и закрыла глаза, наслаждаясь прикосновением нежных рук.

Все правильно, все так, как должно быть. Кристина осмелилась поднять голову и посмотреть в лицо Алексу. Провела пальцем по его щеке, шее, расстегнула ворот сорочки и положила ладонь ему на грудь. Ощущение теплой кожи и шелковистых волос было новым и необыкновенно приятным. Стон вырвался откуда-то из глубины его тела, разнесся по комнате, сотрясая все вокруг. Она закрыла глаза и потянулась к нему губами, надеясь, что он не откажется от щедрого подарка.

Алекс пальцем провел по ее нижней губе, отчего из глубины поднялось желание еще большей силы, чем прежде. Она зарылась пальцами в его волосы.

– Алекс…

Негромкий стук в дверь громом отдавался в голове. Алекс прорычал что-то, сжал руками ее плечи и отстранил от себя.

– Что случилось? – громко произнес он, поворачиваясь к двери.

– Леди Альбиния… – раздался из-за нее голос камердинера, – просила оповестить, что гости желают сегодня поужинать раньше. Они устали с дороги. Ужин подадут через полчаса, милорд. Прикажете готовить костюм?

Кристина зажмурилась, ей не хотелось слышать то, что ответит Александр. Взгляд на окно подсказал, как выйти из этой ситуации. Она потянула защелку, спрыгнула на дорожку из гравия и быстро пошла к живой изгороди. Бодрящий воздух охладил лицо. Самое ужасное, что при их следующей встрече Алекс опять станет извиняться, хотя его вины нет. Она сама пыталась его соблазнить. Пришла в его покои, вынудила рассказать о прошлом, поделиться болью. Еще немного – она бы разделась и предложила ему себя. Поставила бы в ужасное положение, ведь несмотря на убеждение в том, что отказался от прошлых привычек, Алекс не отверг бы то, о чем, как выяснилось, мечтал. Кристина была в этом уверена.

Он хотел ее шесть лет назад, хочет и сейчас, однако она не нужна ему, как и он не нужен ей. Он останется с ней до той поры, пока отношения не начнут его тяготить, а удовольствие потеряет ценность. И что тогда? Алекс добрый и благородный человек, он не поступит с ней плохо. И все же нельзя забывать, что она ему не нужна.

– Александр?

Алекс поднял глаза и посмотрел на тетю, неожиданно появившуюся в дверях библиотеки. У него не было желания ни с кем разговаривать, навыки, используемые в дипломатии, пригодились за ужином, пришлось сделать значительное усилие, чтобы не терять нити разговора. Все его мысли были о Крис, о том, как он решился пригласить ее в свои покои, заманил, будто ребенка конфеткой, деревянными фигурками. Он использовал свое преимущество хозяина и человека более опытного, а также сострадание, которое они испытывали друг к другу.

Она вела себя на удивление тихо, была покорной, совсем не такой, как он ожидал. Но хуже всего, что его самого больше всего расстроило появление камердинера. Если бы не это… Он едва бы смог себя сдержать. Ладони горели от прикосновений к ее волосам, щекам. Аромат полевых цветов, следовавший за ним запах леса и зелени воздействовали на него, как колдовские чары. К тому же он умел обращаться с деревом, придавать ему форму. У него хватило бы терпения открыть все тайны ее тела и дождаться, когда Крис сама отдастся ему. Тогда для него имели значение только ее формы, дрожь дыхания, чуть приоткрытый рот с пухлой нижней губой, глаза, горевшие, как два сапфира, – все это говорило о том, что она почти готова к продолжению. Он не собирался сдерживаться, мечтал раскрыть страсть в этой женщине, чтобы она сожгла установленные границы и показала все, чем одарила ее природа. Смелое желание и одновременно огромная глупость.