Лара Темпл - Последняя любовь лорда Стентона [litres]

Неужели у нее помутился разум? Она так просто попросила его показать мастерскую? Должно быть, именно так. Не упускает случая заметить, что он не прав в отношении ее, а сейчас сама дает повод убедиться в обратном.

Может, оттого, что три дня в Оксфорде тянулись невероятно долго? Когда король заявил, что принял решение задержаться еще на день, Кристина едва не пнула ногой первое, что попадется, как делают избалованные дети, когда им в чем-то отказывают. Например, в стремлении скорее вернуться домой.

Стентон-Холл не был ее домом, однако, когда карета миновала кованые ворота, ей сразу стало легко, плечи расправились, будто свалился тяжелый груз.

Кристина прошла за Алексом к массивной двери в конце коридора, открывавшей вход в его владения. Он посторонился, пропуская ее вперед, и она вошла, задержав дыхание, будто собиралась нырнуть в ледяную реку.

Через несколько мгновений, осмелившись выдохнуть, Кристина ощутила легкий запах леса – коры и листвы деревьев, выстроившихся в ряд вдоль серебристого потока ручья. К ним добавились запахи старого дома и чужих тайн. Она медленно прошла между длинными столами, заваленными досками, кусками бревен и ящиками с инструментами. На дальней стене были развешаны металлические и деревянные конструкции с торчащими болтами, некоторые были похожи на хищных птиц, готовых наброситься на любого, кто осмелится подойти слишком близко. Другие напоминали пасти драконов, ожидающих подходящего момента, чтобы вонзиться зубами в плоть неосторожного глупца.

У небольшого низкого столика криво стоял на куче стружки пыльный стул. Фигурка из дерева – маленький мальчик, еще не принявший окончательную форму, хотя лицо, голова и линия плеч уже были узнаваемы. Он смотрел куда-то вверх подслеповатыми глазами, но в них уже, необъяснимым для нее образом, угадывались восторг и удивление.

– Я говорил, здесь нет ничего интересного. Коряги, инструменты…

Кристина взяла со стола фигурку мальчика и повернула – в другом ракурсе он ей улыбался.

Глядя в лицо деревянного мальчика, Кристина отчетливо поняла, что мечта всей ее жизни – остаться с Алексом, любить всем сердцем его, его детей, его дом, заботиться и помочь забыть о страхах. Пауза затянулась, ей не сразу удалось справиться с чувствами.

– Мне показалось странным, что леди Альбиния не ответила ни на один мой вопрос о статуэтках. Я пыталась сама найти ответ, даже придумала одну историю. Но поняла, что ошибалась, когда вы рассказали о маме.

Он сделал несколько шагов и встал рядом.

– Какую историю?

Кристина улыбнулась и прижала фигурку к груди.

– О том, что у вашей мамы, возможно, была связь с плотником, он вырезал для нее фигурки из дерева, а потом она сбежала с другим. Я сочинила это еще до того, как узнала о Моро.

Алекс повел плечами.

– Подобное развитие событий было бы лучше того, что случилось на самом деле. Оно предполагает лишь одно предательство. Но ведь в таком случае мы не оставили бы фигурки дома.

– Нет. И я рада, что мои предположения ошибочны.

– Вы готовы отказаться от своей версии только ради сохранения нескольких деревяшек?

– Я сочувствую вашей маме. Мне она видится растерянной женщиной, которая просто запуталась. К тому же прошлое нам не под силу изменить.

– Я никогда не пытался. Поэтому занимаюсь будущим.

В котором ей нет места рядом с ним.

Сейчас Алекс непременно попытается ее выдворить, а уходить так не хотелось. Она провела по пухлой щеке деревянного мальчика.

– А как вам пришла в голову мысль его вырезать?

– Она не приходила. Я никогда точно не знаю, каким будет новое творение, это зависит от многих обстоятельств. Обычно я сажусь, беру кусок дерева и отключаю мысли. Если я начинаю думать, приходится прекратить работу. В этих стенах не действуют правила того мира, что за дверью. Здесь я делаю все, что хочу.

– Я вам завидую. – Кристина помолчала и перевела дыхание. – А как получилось, что вы занялись резьбой? Помните, как это было?

Алекс оглядел мастерскую и насупился, будто ответ был написан на одной из стен, а он никак не мог его найти.

– Я мечтал о собаке, но отец не желал держать животных в доме. Однажды я наблюдал за тем, как плотник закреплял панель на стене, увидел в его ящике инструмент и кусок дерева, взял и вырезал себе собаку. Мастер увидел ее и сказал, что я могу приходить к нему, когда захочу. Два месяца я набирался смелости и наконец решился.

– Этим плотником был Нэд, муж Мэтти Фрейк. – Вот и ответ еще на один вопрос.

Взгляд Алекса потеплел, и он кивнул.

– Знаешь, что в тебе больше всего раздражает?

– Что? Моя привычка во все совать нос? Или догадливость?

– И то и другое.

– И где же та собака? Вы ведь должны хранить ее.

– Почему ты так уверена?

– Просто знаю, и все.

Алекс несколько секунд стоял неподвижно, возвышаясь над ней, как могучий дуб в лесу, затем развернулся и пошел к двери в соседнюю комнату. Кристина не двинулась с места, понимая, что настало время принять решение. Мужчина не станет испытывать больше уважения к женщине, стремящейся проникнуть в его жизнь. Она и так уже нарушила правило, явившись в мастерскую. Сделав следующий шаг, она даст понять, что все подозрения на ее счет верны. Пожалуй, следует проявить сдержанность, остаться в его глазах добропорядочной мисс Джеймс, идеальной помощницей короля. Но нарушенные однажды границы второй раз перейти легче.

Кристина резко выдохнула и последовала за Алексом. К счастью, перед ней была не спальня, а кабинет. Неожиданно просто обставленный: большой письменный стол, заваленный бумагами, два удобных на вид кресла и стеллаж у стены, на полках которого, помимо книг, было множество деревянных фигурок.

– Вот. Это Мальчик.

– Мальчик? – Кристина заморгала, увидев что-то коричневое в ладони Алекса.

– Да, я назвал его в честь овчарки мистера Брикшоу, одного из наших лучших арендаторов. Он всех своих собак называл Мальчик. «Мальчик, ко мне, Мальчик, вперед». Каждый раз, когда у него должны были появиться щенки, я просил отца разрешить мне забрать одного Мальчика и, разумеется, получал отказ. Тогда я сделал этого.

Кристина часто замечала легкую иронию в его голосе и уже привыкла к такой манере говорить; это означало, что он нервничал.

Отбросив разочарование, поскольку теперь стало очевидно, что Алекс не собирался ее соблазнить, она сосредоточилась на Мальчике и протянула руку. Не сразу, но он все же вложил фигурку ей в ладонь, да так осторожно, будто это был мыльный пузырь. Собака выглядела очень странно, казалось, что начатую работу внезапно прервали: лапы не вырезаны, лишь обозначены углублениями, хвост – несколько вдавленных полосок. Непонятно, что увидел в этом опытный плотник и почему похвалил Алекса. Впрочем, одно было очевидно: ребенку удалось несколькими штрихами оживить простой брусок дерева. Уши щенка приподняты, глаза веселые и полны любопытства, он смотрел на Кристину с безудержной детской радостью.