Лара Темпл - Последняя любовь лорда Стентона [litres]

– Пора смазать эти петли, – послышался за спиной голос викария. – Ах, как хорошо, что вы здесь, мисс Джеймс. Мы с вами разминулись. Его величество просил поспешить.

– Благодарю, мистер Данстон, – кивнул ему Алекс и сам удивился, каким спокойным был его голос.

– Да. – Кристина принялась теребить ленты соломенной шляпки. – Поблагодарите еще раз вашу супругу от моего имени. До свидания, мистер Данстон. До свидания, лорд Стентон. Прощайте.

Он проводил ее до экипажа. Она села в него, не подняв на него глаз ни на мгновение. Король обратился к нему, и Алекс повернулся.

– Нет нужды провожать нас, Стентон. Не люблю долгие прощания, к тому же Ставрос наверняка все предусмотрел и подготовил, чтобы мы прибыли на пристань вовремя. Хочу сказать, что благодарен вам за гостеприимство, надеюсь, вы можете нанести нам ответный визит.

Король продолжал говорить, но Алекс уже его не слушал, но он произнес все надлежащие фразы, стараясь смотреть только на короля и принцессу. Когда ландо скрылось из вида, он медленно пошел обратно в церковь. Она была по-прежнему пуста. Он сел и принялся наблюдать за прыгающими по полу воробьями. А ведь на этом же месте через несколько лет мог сидеть его ребенок… У него была бы собака по кличке Мальчик. Или не Мальчик, если бы сын выбрал другое имя. К тому времени события дня сегодняшнего стали бы историей.

Скоро в жизнь вернется равновесие. Оглядываясь назад, он будет корить себя за мысль вступить в брак с женщиной, для которой не является авторитетом и которой совсем не нужен.

Со двора донеслось ржание Грома. Алекс вздрогнул и встал, медленно, будто старик.

На подъездной дороге к замку уже не было ни одной кареты, все сущее замерло, словно перед грозой. Он дома. Это его дом. Настанет день, здесь будут жить его семья, расти его дети. Алекс оглядел темные окна и не сразу заметил, как открылась входная дверь и на крыльце появилась Альби.

– Они уехали, Александр.

– Да, я знаю.

– Жаль, что они не могли задержаться. Нам не хватило совсем немного времени.

Гром вскинул голову, и Алекс похлопал коня по шее, успокаивая. Он не знал, что ответить тете. Голова кружилась, тело ломило, как при лихорадке. Он не мог заставить себя спешиться и зайти в дом, поэтому остался в седле.

Вскоре стал накрапывать дождь, конь потряс гривой, но Алекс так и сидел не шевелясь.

Больше времени. Им не хватило времени.

– Иди в дом, Альби, промокнешь, – с трудом произнес он.

Она покачала головой, всплеснула руками, но все же развернулась и пошла к входу.

– Для чего вам было нужно время? – спросил Алекс, когда она стояла в проеме.

– Для тебя.

Алекс не стал задерживать ее вопросами. Дождь усиливался, вода уже ручьями стекала по черной гриве.

Больше времени.

Чего он ждал от Крис? Что она бросится к его ногам и будет умолять разрешить остаться? Скажет, что он ей дороже семьи? Дороже всего на свете? Он ждал, что она рискнет, а сам не мог сделать того же. Даже не осмелился сказать, как она ему нужна. Тогда сложно было представить, какой бессмысленной станет его жизнь без нее. В душе образовалась пустота, словно из целого зубилом убрали вместо лишнего что-то ненужное. На теле осталась открытая зияющая рана.

Ему не хватило смелости сказать Крис, что он полюбит ее. Он трус. Они оказались похожи и в этом.

– Прости меня, друг мой Гром. Но я должен это сделать.

Гром ударил копытом и сразу взял в галоп.

– Капитан сообщил, что гроза идет вглубь страны, в районе пролива все спокойно. Отплываем через час, так что можем пройти в гостиницу и перекусить.

Кристина неотрывно смотрела на темнеющую гладь воды и, казалось, не замечала происходящего вокруг, поэтому королю ответила Ари:

– Да, папа, дай нам пару минут прийти в себя.

– Что происходит? Впрочем, не важно. Я жду вас в столовой.

– Тина? – Ари коснулась руки Кристины, когда за королем закрылась дверь гостиной их номера.

– Ступай, Ари. Я не голодна.

– Я не хотела заводить разговор при папе в карете, но я вижу, с тобой что-то происходит. Прошу, поговори со мной.

Кристина зажмурилась и приложила ладонь к глазам.

– Ари, пожалуйста, оставь меня ненадолго одну.

Рука легла ей на плечо. От нежности и заботы принцессы жалость к себе становилась непереносимой. Как же ей плохо и больно, больно, больно… Рыдания вырывались из груди, она уже не могла себя остановить.

– Я не вынесу этого. Не знаю, как я все переживу. Я убеждала себя, что уеду, мне станет легче, но чувствую себя только хуже, и я не хочу уезжать, не могу… Я хочу остаться с ним, пусть я не нужна ему, пусть он считает меня ужасной женщиной, мне все равно. Я не смогу жить без него. Не смогу…

Кристина замолчала. Ей не стало легче, но сил говорить уже не осталось. Боль терзала ее изнутри, смешивалась с гневом на себя, на короля и даже на Ари. Почему она опять струсила и не смогла совершить такой важный для себя шаг?

Кристина достала платок, промокнула глаза и посмотрела на Ари. Та села в ближайшее кресло, не сводя глаз с подруги.

– Похоже, ты не хочешь уезжать, Тина, – наконец произнесла она. – Ты всегда оставалась с папой и поддерживала его, даже когда многие просто сбегали. Ты никогда не отворачивалась от меня, хотя, видит бог, я не раз давала тебе повод. Но сейчас… Если он хочет быть с тобой, ты должна остаться.

– Все не так просто. К тому же я не могу бросить тебя, вы с королем моя семья.

Ари потянулась и взяла ее за руку.

– Ты не бросишь меня, мы навсегда останемся близкими людьми. Я желаю тебе счастья так же, как ты мне. Не стоит придумывать причину, чтобы оправдать себя.

– О, Ари, я так люблю тебя, спасибо за эти слова. Но дело не только в тебе. Я ему не подхожу.

– Разве такое возможно? Ты самая лучшая из всех женщин, второй такой нет в целом мире.

Кристина не выдержала и рассмеялась.

– Ему нужна не такая женщина, а похожая на его мачеху – нетребовательная, уверенная в себе и надежная. Он сам это сказал. Случившееся с нами было ошибкой. Для него это досадная ошибка. Я должна была понять с самого начала, но не поняла и поступила неправильно.

– Мне неизвестно, что между вами произошло, и я не имею права задавать вопросы, хотя мне ужасно любопытно, но знай: твое видение лорда Стен-тона отличается от моего. Он не мог сказать ничего подобного, это не в его характере. И на себя ты наговариваешь, я ведь хорошо тебя знаю. Все не так, как ты представляешь. Любовь – необъяснимое чувство. Скажи, как ты собираешься поступить?

Как она собирается поступить?

Алекс не признался ей в любви, даже не сказал, что она ему дорога. Стоял, опустив руки, и смотрел, как по ее лицу катятся слезы, а она чувствовала, что вместе с ними на пол церкви из нее вытекает жизнь, и не могла себя остановить.