София Джеймс - Счастливая звезда графини Анны [litres]

Еще секунда, чтобы собраться с силами, хотя бы внешне. Она увидела, как он тяжело вздохнул. Его потускневшие глаза разбивали ей сердце.

– Мисс Смит, я прикажу подать карету, чтобы вас отвезли домой.

– Благодарю вас, милорд.

Он не убрал браслет, а по-прежнему держал в руке, разглядывая камни. Бель чувствовала на себе его пристальный взгляд. Он прощается. Они расстаются… Грудь у нее стеснило; стало трудно дышать.

Приехав в Кенсингтон, она сразу пошла в комнату Алисии. Тетка читала.

– Мне передали сообщение, и я не ждала тебя так скоро. Бель, ты хорошо себя чувствуешь? Ты какая-то бледная.

– Тетя Алисия, что случилось с тем мужчиной в вашей жизни? С тем, которого вы любили в молодости?

Тетка села и осторожно разгладила все складки на одеяле. Только потом она заговорила:

– Он женился на другой женщине, и они жили долго и счастливо. Бросив меня, он разбил мне сердце. Прошло много времени, прежде чем оно начало исцеляться. Я не могла пережить то же самое дважды, поэтому постаралась никогда больше не встречаться с ним. Видишь ли, я из хорошей семьи, но мы всего лишились. Все наши земли и дома пропали; нас, можно сказать, изгнали из общества. Я была не в том положении, чтобы заявлять о своих правах. Я понимала, что не дам ему счастья.

– Но раз вы из хорошей семьи… Едва ли ваш союз можно было назвать мезальянсом! Он больше не пытался увидеться с вами?

– Много раз. По правде говоря, отчасти поэтому мы приехали в Англию.

Вздохнув, Бель закрыла лицо руками.

– Сегодня граф Торнтон… попросил меня выйти за него замуж.

Алисия явно встревожилась:

– И что ты ему ответила?

– Что я не могу. Что мы не пара. Что я погублю его, если отвечу согласием.

Тетка накрыла ее руки своими; Бель склонилась и поцеловала руки Алисии.

– Аннабель, думаю, ты приняла верное решение.

– Правда?

– Да. Ты поступила так же, как я. Отпустила графа, позволила ему жить своей жизнью. Той жизнью, для которой он был рожден. Жизнью, которой он лишился бы навсегда, если бы ты думала только о себе.

– Но мне больно… Вот здесь. – Она приложила ладонь к сердцу.

– Тебе стало бы еще больнее, если бы ты поняла, что граф не оправдал связанных с ним ожиданий. Сейчас ему кажется, что это не имеет значения, но в конце концов он тоже все поймет. Страсть проходит; остаются лишь сознание вины и боль. Ты все прочтешь в его глазах, когда он больше не сможет скрывать свои чувства. И тогда ты возненавидишь саму себя. Как возненавидела бы я, если бы послушала свое сердце.

– По-моему, мы должны завтра же уехать отсюда. Миссис Робертс предложила снять у нее комнаты. На первое время сойдет, а потом… кто знает, как все обернется.

– Я встану пораньше и соберу наши вещи. Это не займет много времени, после пожара у нас осталось совсем немного пожитков.

Голос Алисии дрожал. Бель понимала, как тете нелегко без конца переезжать с места на место. Она снова почувствовала себя виноватой. Если бы не необходимость выживать… Тетя словно прочла ее мысли.

– Ты ни в чем не виновата, моя дорогая, и я со всем справлюсь, поэтому перестань беспокоиться за меня.

Ее слова стали слабым утешением для Аннабель. Она вернулась к себе в комнату, чтобы собрать вещи. Торн просил ее выйти за него замуж не потому, что любил ее, подумала она. Или, скорее, причиной стало вожделение, желание удержать ее рядом. Они – люди из разных миров, которые случайно оказались вместе.

«В таком случае, Аннабель, мне придется попросить тебя стать моей женой!»

Вот его подлинные слова… Он произнес их, когда понял, что ей хочется остаться, но она колеблется. Он не забывал о своем долге… И собирался поступить, как порядочный человек. Однако она не уловила в его словах сильного чувства – ничего из того, что испытывала она. Граф Торнтон произнес эти слова только потому, что так полагалось.

Она уложила в саквояж несколько платьев; осторожно положила сверху картину, подаренную ей леди Люси. Потом села на широкую кровать и закрыла глаза.

– Помоги мне, – прошептала она, обращаясь то ли к Богу, то ли к матери, то ли к миру в целом; она и сама не знала. Потом она три раза глубоко вздохнула и встала. Что бы ни случилось, она все перенесет, потому что худшее с ней уже произошло. Никто и ничто не заденет ее так сильно, как задел Торн.

Вместо того чтобы отправиться домой, Литтон заехал в клуб «Уайтс», рассчитывая какое-то время просто побыть в тишине. Когда к нему подошел Орельян, ему захотелось уйти, но он передумал. Друг сочувственно улыбался.

– Торн, у тебя усталый вид. От дел или от любви?

– От любви?

– Ходят слухи, что ты поселил новую любовницу в комнаты, которые освободились после прежней.

– Кто так говорит?

– Невозможно вращаться в обществе и оставаться незаметным. Ну а мисс Аннабель Смит настоящая красавица и, конечно, привлекает к себе внимание.

– Она не моя любовница. Я просил ее стать моей женой, но она мне отказала.

Льян засмеялся:

– Мон дье , Торн! Что ты наделал?

– Разве ты не слышал?

– Подумать только, как низко ты пал! Не ты ли всегда уверял, что женишься только по расчету? Такой брак едва ли можно назвать браком по расчету!

– В том-то и трудность. Мисс Смит считает, что мы с ней не пара. И поэтому она мне отказала.

– Значит, она стремится защитить тебя? Похоже, она ангел!

– Я тоже так считаю.

– Не верится, что это говоришь ты! Погоди, я все расскажу Вайолет. А Шей знает?

– Нет. Ты первый, с кем я увиделся после отказа.

– И что же дальше?

– Мне нужно встретиться с Кэтрин и разорвать нашу помолвку. Кроме того, я должен поговорить со старой теткой Аннабель; по-моему, она мне не доверяет, только я не понимаю почему. После этого я закажу у Рэнделла самое красивое кольцо с сапфиром. Может быть, кольцо убедит ее в моей искренности.

– Торн, женщинам нужны слова. Не думаю, что бесценная безделушка – именно то, чего желает твоя необычная мисс Смит.

– Какие слова?

– Поговори с Вайолет или Селестой, прежде чем снова пойдешь на приступ. Они объяснят тебе, чего хотят женщины.

– Возможно, я воспользуюсь твоим советом. Твоя жена сегодня вечером дома?

Смех Орельяна его встревожил.

Два дня спустя Литтона почтила визитом вдовствующая графиня Хантингтон, Анналина Теннант-Смайт. Так как было известно, что она редко покидает родовое поместье в Эссексе, он очень удивился, когда ему передали ее визитную карточку.

– Ларкин, проводите ее в синюю гостиную. Я сейчас же приду.

Вдовствующая графиня оказалась не такой грозной особой, какой представлялась ему. Когда она подняла на него глаза, Литтон испытал настоящий удар. Это была та самая женщина, мимо которой они прошли у приемной Уилтона, и у нее были глаза Аннабель. Того же цвета и такого же разреза. Больше ни у кого он не встречал той же потрясающей голубизны с серым отливом.