София Джеймс - Счастливая звезда графини Анны [litres]

Неужели он теперь будет находить черты Аннабель во всех? Она уехала из его квартиры, и никто не знал, куда она отправилась.

Скорее всего, они с теткой вернулись в Уайтчепел, но, если она не захочет, чтобы он ее нашел, он не сумеет ее разыскать, пусть даже обыщет весь мир. В Уайтчепеле существуют свои понятия о порядочности; на его улицах и в тесных переулках можно скрываться целую вечность.

– Миледи… Рад приветствовать вас здесь.

Вдовствующая графиня развернулась к нему; ее статная фигура резко выделялась на фоне большого окна у нее за спиной.

– Лорд Торнтон, судя по всему, мой внук пытался вас убить, и я приехала, чтобы извиниться за его глупое и ужасное поведение. Кроме того, говорят, что он чуть не ударил женщину на публике. Полагаю, это была та самая женщина, с которой я видела вас возле конторы судьи? Ходят слухи, что он ненавидит вас за то, что вы вернули мне моего жеребца. Не знаю, как и благодарить вас за вашу доброту.

– Вам не нужно извиняться за графа. Он сам во всем виноват.

– Нет. На семье тоже лежит часть вины; поверьте мне, в семье Хантингтон было достаточно скандалов.

– В моей семье тоже.

Услышав его слова, гостья рассмеялась, и на ее щеках выступили ямочки. Еще одно напоминание об Аннабель… Он предложил ей бренди.

– Нет-нет, Торнтон, я никогда не пью спиртного; оно плохо на меня действует. Мне достаточно капли, чтобы опьянеть.

– Тогда, может быть, чаю?

– Нет, я заехала совсем ненадолго.

Ее простота показалась Литтону очаровательной. Волосы у нее были белоснежными; простое темно-синее платье очень ей шло. Вдовствующая графиня сидела на краешке кожаного кресла с высокой спинкой, стоявшего ближе всего к камину. Она так плотно сцепила руки на коленях, что побелели костяшки пальцев.

– Подозреваю, что мой внук вот-вот вернется в Хайвик зализывать раны. Его отец был настоящим хулиганом и забиякой; он становится таким же. Торнтон, не обзаводитесь потомством! Дети способны лишь разочаровать.

– У вас есть другие дети?

– Нет. Моя единственная дочь с семьей погибла много лет назад, путешествуя по Европе. – Она замолчала, и голос ее дрогнул. – Но довольно об этом. Я приехала с подарком. Примите его в обмен на жеребца, которого вы мне вернули. Я привезла вам кобылу. Я назвала ее Графиней, из тщеславия, наверное, но мне трудно представить, чтобы ее звали как-то по-другому.

– Я вовсе не ждал никакого возмещения…

– Прежде никто не проявлял ко мне такой доброты. Как правило, я придерживаюсь не слишком высокого мнения об окружающих. После вашего поступка надежда вновь ожила во мне. Я передам внуку: еще одна выходка вроде той, которая затронула вас, и я вычеркну его из списка наследников. В детстве он был трудным ребенком, который превратился в такого же трудного мужчину. Сын моего сына. Как говорится, яблочко от яблони… – Гостья встала. – Перед уходом я бы хотела кое о чем вас спросить. В последнее время вы, как говорят, часто появляетесь с одной необычной особой… знахаркой по имени мисс Аннабель Смит. Насколько я понимаю, именно ее я мельком видела позавчера, когда вы шли к карете… Так вот, мне бы очень хотелось познакомиться с ней.

– К сожалению, миледи, она ведет довольно уединенную жизнь.

– Говорят, она живет в одной из ваших квартир?

– Жила, но уехала вместе с теткой, не оставив адреса.

– Вы не могли бы передать ей от меня записку?

Вдовствующая графиня достала из сумочки запечатанный конверт и вручила ему:

– Это личное письмо, Торнтон; если вам не удастся ее найти, сожгите его. Но я от всей души надеюсь, что с ней все же можно будет связаться.

Он все больше удивлялся. Может быть, графине понадобилось какое-нибудь лекарство? Выглядела она вполне крепкой и здоровой; на коже ни единого пятнышка, глаза ясные… Все связанное с Аннабель Смит было окружено тайной, и вот опять!

– Сделаю все, что в моих силах.

Когда гостья встала, Литтон заметил в ее глазах отчаяние, столь сильное, что он едва не спросил, что ей нужно от Аннабель. Но хорошее воспитание запрещало такие прямые и неприличные расспросы.

Несколько секунд спустя, когда карета тронулась с места, он обратил внимание на яркую ливрею лакея – синюю с золотом. Кажется, Робертс говорил, что на кучере в карете, сбившей Аннабель на Уайтчепел-Роуд, была такая же…

Часто совпадение – вовсе не прихоть судьбы. За свою жизнь ему приходилось неоднократно в том убеждаться. Подозвав камердинера, он попросил его найти Гарольда Робертса, который служит в доме Стивенсов, и привести его.

Внезапно он почувствовал прилив сил. Он сжимал в руке тонкий конверт, запечатанный красной печатью с монограммой и лентой.

Взяв в библиотеке книгу, в которой описывались печати и гербы всех знатных семей, он наконец нашел герб Хантингтонов.

После описания цветов он прочел о корабле в верхней части герба. Фамильный герб отвечал на одни вопросы и порождал другие. Прежняя ярость сменилась откровенной тревогой. Если за всеми происшествиями действительно стоит Хантингтон, он способен на все… Он хочет убить Аннабель! Но почему? Раньше он думал, что все дело в связи Теннанта-Смайта с его сестрой, но внезапно понял: граф покушался на жизнь Аннабель совершенно по другой причине.

Она ведь делилась с ним своими опасениями! Ей казалось, что за ней следят. И Шей однажды обмолвился, что видел, как Хантингтон наблюдал за ней на Риджент-стрит. Визит вдовствующей графини и письмо – еще одна ниточка, которая связывает Аннабель с этой семьей. И она сама призналась, что путешествовала с родителями по Франции, но ее отец и мать так и не вернулись на родину. Она сказала, что они умерли за границей, и он сразу понял, что она недоговаривает.

Анналина Теннант-Смайт сказала, что ее дочь погибла вместе с семьей, путешествуя по Европе, и голос ее при этом дрожал; она что-то утаивала, это было ясно как день.

У нее была внучка. Голубоглазая внучка с ямочками на щеках, очень похожая на нее саму в молодости…

Выругавшись, он встал, налил себе бренди и выпил залпом. Известно ли об этом Аннабель?

Потом кусочки головоломки начали складываться в одно целое. Их фамилия Теннант-Смайт, а фамилия Аннабель – Смит.

Если Аннабель – в самом деле пропавшая наследница, у Хантингтона сколько угодно причин желать ей смерти, пока бабушка не узнала, что она здесь, в Англии. Как он догадался? Откуда он мог знать?

Возможно, он случайно увидел ее на Портменсквер, когда она приходила к его сестре. Ларкин что-то говорил о джентльмене, который заходил дважды, но не пожелал оставить визитную карточку.

Он со стуком поставил бокал на стол. Это он виноват в том, что Аннабель узнали! Если бы он не просил ее прийти к его сестре, она бы просто так и жила в безвестности на улицах Уайтчепела, одна из многих тысяч бедняков, которые зарабатывают на хлеб своим ремеслом.