Мэдлин Хантер - Герцог-упрямец [litres]

– Со мной не советовались о том, как это осуществить, но требовалось устроить нашу с вами встречу без визитов в дом Хьюма. И похоже, что замысел, даже невзирая на вашу чрезмерную сообразительность, успешно осуществился, поскольку мы с вами сейчас здесь, наедине.

Девина нахмурилась.

– А нельзя было просто написать и попросить о встрече в парке? Хевершем поступил именно так.

– И вы бы пришли?

– Конечно. Любопытство пересилило бы любые резоны против.

– Но чего же хотел Хевершем?

– Он всего лишь хотел сообщить мне о хлопотах, предпринятых от моего имени.

– И ради этого ему потребовалось встречаться с вами в парке? По крайней мере он не назвался вашим очередным поклонником, верно? Их у вас уже и так хватает.

– Это мог быть кто-то и похуже мистера Хевершема. Что же до Хевершема… В конце концов, король к нему прислушивается, поэтому я надеялась, что смогу добиться своего.

Эрик внимательно посмотрел на сидевшую напротив женщину и, откашлявшись, проговорил:

– Полагаю, вы можете быть очень убедительной, когда хотите. У бедолаги Хевершема не останется ни единого шанса. Кстати, о поклонниках… Хьюм уже сделал вам предложение?

Конечно, это было не его дело, но он хотел знать.

Мисс Маккаллум снова улыбнулась.

– Ах, так вот почему вы захотели со мной поговорить? Хотите выяснить, каковы намерения мистера Хьюма, и понасмехаться над остальными поклонниками? Что ж, если так… О, я просто в ужасе от того, что у пэра Англии хватает времени на подобное ребячество. Мне-то казалось, что такие, как вы, целыми днями заняты важными государственными делами.

Эрик мысленно выругался, но все же сумел сохранить невозмутимость. Однако же… Необходимость вступить в подобное сражение – уж не говоря о женщине, осмелившейся насмехаться над ним, – все это было весьма необычно.

– Я хотел поговорить с вами о документах и доказательствах. Мне сказали, что вы с Хьюмом посетили военное министерство.

– Вам и об этом известно? Вы что, послали по моему следу шпионов?

– Мисс Маккаллум, уже весь Лондон знает о ваших делах, поэтому мне не нужны шпионы. Любой человек, обладающий хоть какими-то сведениями, с радостью мне все выкладывает. Так как же, вы с Хьюмом нашли хоть что-то полезное?

– С какой стати я должна вам об этом рассказывать?

– Чтобы убедить меня в вашей правоте. Ведь нет же никакого смысла искать новые доказательства, если вы будете держать их в тайне, не так ли?

Мисс Маккаллум попыталась надуть губки, но у нее, увы, не получилось. «А жаль», – подумал Эрик. Ведь у нее идеальный ротик для того, чтобы капризно надувать губки, и выглядела бы она при этом обворожительно…

– К сожалению, никаких новых доказательств я не нашла, только имя прадеда в списках погибших. Мистер Хьюм говорит, что в парламенте есть еще какие-то документы, но не может отвести меня туда, поэтому…

– Я могу, – перебил герцог.

Девина вопросительно взглянула на него.

– И отведете?

– Если хотите, мы отправимся туда прямо сейчас и вместе изучим все нужные вам отчеты. Только идти нужно не в парламент, а в Геральдическую палату.

– С вашей стороны очень мило объяснить мне все это… и помочь. Но уж очень подозрительно…

– Вовсе нет. Чем быстрее вы поймете, что никаких доказательств не существует, тем лучше.

Едва ли можно было сказать, что перед Брентвортом открылись двери, – нет, широко распахнулись, едва он подошел. Девина поискала взглядом глазок или окошко, которые можно было бы использовать, чтобы заранее установить личность посетителя и оказать герцогу подобающее почтение.

И ведь никто не поинтересовался, зачем он привел с собой спутницу… Наверное, никто не осмелился. Что ж, неудивительно. Даже самый высокомерный чиновник потеряет уверенность при виде надменности герцога Брентворта.

Они подошли к джентльмену, готовому им помочь, и Брентворт объяснил, что они хотят изучить отчеты, касавшиеся наследственных дел.

– Шотландских пэров, – добавил он.

– У нас есть копии отчетов от лорда Лиона, милорд. Я их сейчас принесу.

Десять минут спустя Девина стояла рядом с Брентвором, а он перелистывал сшитые в большой том листы пергамента, в которых содержались истории разнообразных титулов на протяжении многих веков. Причем к фамилиям некоторых добавлялось: « Титул без претендента». Или же – « Титул упразднен» .

– Вот здесь, – сказал наконец Брентворт.

Девина прочитала ряд имен. Она понятия не имела, что титулу уже четыреста лет и что первый барон был родом из Хайленда. Около двухсот лет назад некий Маккаллум купил поместье, а следовательно – и баронство. Причем список предков последнего барона растянулся на всю страницу. Под его именем кто-то написал: «Переживший Джеймса, своего сына и наследника, скончавшегося в 1745 г. и похороненного на кладбище при церкви Сент-Томас, о чем в церковной книге сделана соответствующая запись».

– Это приходская церковь рядом с Тейхиллом, – пояснил Брентворт.

– Должно быть, это относится к моему деду.

– Тут сказано, что запись о его смерти сделана в церковной книге.

Девина борясь с разочарованием, подступившим прямо к сердцу, пробормотала:

– Не думаю, что это имеет большое значение. Они могли просто сделать такую запись, чтобы все было логично.

– Тут сказано, что есть и могила, – заметил герцог.

Его голос, почти ласковый, заставил ее перевести взгляд со страницы на его лицо. Совместный просмотр записей означал, что они стояли очень близко друг к другу, и теперь она вдруг заметила, что от него исходило приятное тепло. Более того, Девине понравилось выражение его лица – теперь не такое суровое и вовсе не торжествующее. И даже казалось, что он тоже разочарован.

Она снова посмотрела на страницу, желая разорвать внезапно возникшую между ними какую-то особую связь. Что за странный момент для появления этого мостика? И ведь они все-таки соперники, не так ли? И все же Девина не могла отрицать, что на какой-то миг герцог показался ей другом… и кем-то еще, а воздух вокруг них словно вибрировал от какой-то особой жизненной энергии…

– Странно, что его похоронили возле церкви, – сказала Девина. – Ведь в поместье есть семейное кладбище…

– Так вам это известно? Вы что, бывали там?

Девина медлила с ответом. Ох какая неудачная обмолвка!

– Да, один раз. С отцом. Мы были неподалеку и решились посмотреть.

– А когда это произошло? – Теперь в его голосе уже не было дружелюбия, но, как ни странно, дрожь в воздухе осталась, скорее даже усилилась.

– Мне, пожалуй, было тогда лет семнадцать, – ответила девушка.

– Вы вторглись в чужие владения. И не имеет значения, когда это случилось, – заявил Брентворт.