Мэдлин Хантер - Герцог-упрямец [litres]

Но если герцог никогда не делал этого раньше… Девина задумалась. Что же заставило его взяться за такую работу сегодня? И имел ли он хоть какое-нибудь представление о том, как чинят крыши. А впрочем… Наверное, это становится понятным, если туда забраться…

Тут герцог вдруг поскользнулся, но все же удержался на крыше. Кучер громко вскрикнул, а сердце Девины пропустило удар.

– Не мое дело вас бранить, ваша светлость, но я очень обрадуюсь, если вы не свалитесь с крыши! – прокричал кучер.

– Не бойся, Напьер. Я в полной безопасности и уже почти закончил. Жаль, в твоем ящике не оказалось медных гвоздей. Деревянные продержатся не больше месяца. Кроме того, они маловаты.

Девина решила, что подождет внутри, потому что, если он упадет… Она не хотела бы этого видеть.

Вернувшись в кухню, она стала вспоминать все, что знала о переломах.

– Вас никто не заставлял чинить крышу, – пробурчала Девина, когда они уже сидели в карете, катившей в сторону деревни.

– Но я все же решил это сделать, – отозвался Эрик.

– Ох, простите, милорд… Мне следовало поблагодарить вас. Так что спасибо вам за то, что отремонтировали крышу, несмотря на то что вы могли свернуть себе шею.

– Замените «несмотря на то что» на «потому что». Тогда это будет настоящая благодарность.

Девина смутилась, но тут же поняла, что герцог ее поддразнивал.

– Если бы вы сломали не шейные позвонки, а что-нибудь другое, то я, вероятно, смогла бы вам помочь. Но вот шея… тут помочь уже нечем.

– Если я когда-нибудь сверну себе шею, латая вашу крышу, пожалуйста, не рассказывайте газетчикам, как именно я погиб. Скажите, что свалился с коня.

– Да, разумеется. Полагаю, вашей репутации очень повредит смерть во время выполнения кровельных работ.

– Согласен. Кстати, а куда мы сегодня едем?

– Прежде всего нужно посетить мистера Портмана. Мистер Джейкобсон написал мне о нем. Видите ли, я попросила его порекомендовать мне человека солидного возраста – такого, который многое может рассказать. А потом я намерена навестить мою давнюю подругу. Ну а вы… После того как мы поговорим с мистером Портманом, вы можете спокойно возвращаться в гостиницу. Я вернусь домой пешком.

«Судя по всему, это будет прогулочка в добрых три мили», – подумал Эрик и твердо решил, что мисс Маккаллум пешком домой не пойдет.

Кэкследж оказалась довольно большой деревней с тремя главными улицами и множеством других, поменьше. Некоторые дома на окраинах выглядели более новыми, чем те, что стояли в центре. Развитая промышленность Нью-Касла изменяла ближайшие деревни, и от городского процветания им также кое-что доставалось.

Вскоре они остановились возле небольшого домика.

– Надеюсь, он меня примет, – сказала Девина.

– Не волнуйтесь, примет, – заверил ее герцог.

И старик действительно их принял. Один взгляд на визитную карточку герцога – и женщина, открывшая дверь, тотчас же впустила.

– Мой дед в саду. Если хотите, можете пройти прямо туда. – Внучка мистера Портмана указала на заднюю часть дома.

Посетители миновали гостиную и столовую, затем – кухню. Когда они вышли в сад, Девина, не удержавшись, воскликнула:

– Какой очаровательный садик!

Совсем небольшой, как и домик, сад был устроен с отменным вкусом – стены, увитые плющом, красивое фруктовое дерево, а на всем остальном пространстве были разбиты клумбы, на которых цвели последние цветы, обрамленные кустами самых разных размеров и форм. И через весь сад пробегала извилистая каменная дорожка.

Похоже, художником был сам мистер Портман. Услышав их шаги, он выпрямился, оторвавшись от своего занятия. Колени его были в земле. Стягивая рабочие перчатки, он пошел им навстречу.

Это был невысокий тщедушный человечек лет восьмидесяти, не меньше. И держался он очень уверенно, когда герцог, нависая над ним, представился сначала сам, а потом представил свою спутницу.

– Мистер Джейкобсон посоветовал мисс Маккаллум обратиться к вам, – объяснил герцог.

– Вы знаете Джейкобсона? Вот как? И как же этот парнишка поживает? Похоже, очень хорошо, раз познакомился с герцогом.

– Он, похоже, вполне доволен жизнью и все еще тачает сапоги, – сказала Девина.

– Причем превосходнейшие! – подхватил старик. – Потому и уехал. Здесь никто не платил ему столько, сколько стоит его работа. – Он многозначительно кивнул на сапоги герцога и добавил: – У него сапоги не хуже, чем эти, верно, милорд?

– Мне еще не посчастливилось познакомиться с ним, – признался Брентворт.

– Зато мне посчастливилось, – вмешалась Девина. – И он думает, что вы сумеете мне помочь. Я ищу сведения о своей семье.

Мистер Портман тщательнейшим образом ее осмотрел, потом в задумчивости проговорил:

– То-то мне показалось, что лицо у вас немного знакомое… Значит, вы из тех Маккаллумов, что жили к югу от нашей деревни? Вы похожи на женщину, на которой женился их сын.

– Я их дочь. Я и отей уехали оттуда несколько лет назад.

– Насколько я помню, дед ваш вскоре после этого умер. Я его знавал.

– Он родился в этих краях? – спросил Брентворт.

Мистер Портман покачал головой.

– Нет, приехал сюда уже парнишкой. Это всем известно. Жил в приемной семье, у бездетной пары. Очень был неугомонный, словно знал, что его место не тут. Мне говорили, в юности был немного смутьян. Но, пожалуй, это не то, что вы хотели услышать.

– Я хочу узнать все, что помните вы. Не было ли у него какого-нибудь прозвища?

– Нет, такого не припоминаю.

– Мистер Джейкобсон говорил, что его иногда называли бароном.

– А… да-да. Только это не прозвище. Никто так к нему не обращался. Но люди постарше, вроде моих родителей, иногда называли его так, когда о нем говорили.

– Может, это намек на его манеру держаться? – спросил Брентворт. – Может, гордый очень был и его за это осуждали?

– Нет, ничего подобного я за ним не помню. И никто его ни за что не осуждал. Просто слово это, «барон», еще в юношестве за ним закрепилось, и старики запомнили.

Мистер Портман рассуждал на эту тему так же расплывчато, как и мистер Джейкобсон, поэтому Девина спросила:

– А вы когда-нибудь слышали, чтобы люди говорили, будто он и вправду барон?

Вместо того чтобы презрительно фыркнуть, мистер Портман надолго задумался, а затем наконец проговорил:

– Знаете, вот сейчас, когда вы об этом упомянули, я кое-что вспомнил… Он однажды сам про это сказал. Как-то вечером в таверне. Сказал – и ушел, просто встал и вышел. А мы все подумали, что он уже никогда не вернется, что бросил свою семью. Знаете, есть мужчины, которые так делают, когда стареют. Ну… уходят, чтобы ухватить еще кусочек жизни, пока не стало слишком поздно.

– А что именно он сказал? Вы же там присутствовали? – спросил Брентворт.